Виталий Забирко - День пришельца (сборник)

Продолжая подстригать кусты, я принципиально не глядел в сторону электрокара. С тех пор как департамент заморских земель объявил остров геологическим заповедником, между мной и администрацией Архипелага установились натянутые отношения. Моя заявка о приобретении острова в частное владение была отклонена, но и удалить меня с заповедной территории департамент заморских земель не мог – ещё в девятнадцатом веке королева Виктория пожаловала здесь моему предку землю под поместье. На протяжении последних двух веков остров не раз переходил от одного государства к другому, пока его территория не закрепилась за Архипелагом, но, к счастью, право на частную собственность при всех метрополиях оставалось неизменным. Площадь острова всего-навсего два квадратных километра, высокие скалистые берега обрывисты и неприступны для высадки с моря, источники пресной воды тут отсутствуют, живность никогда не водилась, растительности нет, исключая небольшой рукотворный сад вокруг виллы. Казалось бы, странное желание воплотил в жизнь мой предок, поселившись на голом, безжизненном острове, если бы этим предком не был я сам. А как я мог поступить в конце эпохи великих географических открытий? Когда капитан Кук в восемнадцатом веке нанёс остров на карту, тем самым присовокупив его к владениям Британской империи без моего согласия, пришлось подсуетиться, чтобы застолбить хотя бы часть территории. Но и история с предоставлением права на землю тянулась непомерно долго: выдав себя за одного из сподвижников Джеймса Кука, я подал прошение королю Георгу III, а указ спустя восемьдесят лет, после неоднократных нижайших напоминаний якобы моих потомков, подписала королева Виктория. Никогда у меня не складывалось нормальных отношений с метрополиями…

Из-за стрекота автоматических садовых ножниц я едва расслышал, как подъехавший к изгороди электрокар остановился и водитель спрыгнул на землю.

– Добрый день!

Я хмуро кивнул и наконец-то посмотрел на приезжего. Лет под тридцать, ничем особо не примечательный, кроме лёгкого налёта самодовольства на в общем-то невыразительном лице. Встретишь такого на улице – пройдёшь, как мимо пустого места. Интересно, кто он? Геологи на остров в одиночку не прилетают, но багаж весьма внушительный.

– Вы – смотритель?

Я снова кивнул, выключил ножницы и поднял на лоб защитные очки.

– Хорошо выглядите, – польстил он. – Знакомясь в департаменте заморских земель с условиями на острове, я представлял вас несколько старше.

– Три года назад, когда остров в последний раз посещал представитель департамента, смотрителем был мой отец, – сказал я.

По «легенде» старший сын очередного поколения нашего рода обязан десять лет безвыездно отработать смотрителем поместья, чтобы иметь право на баснословное наследство. А как иначе можно завуалировать пребывание на острове нестареющего чудака?

Мужчина понимающе покивал и представился:

– Сэмюэль Иванофф.

– Из Соединённых Штатов?

Мне не было никакого дела до того, откуда он, но фамилия заинтриговала.

– Из России! – спесиво поправил он.

Поправку я принял равнодушно. Из России, так из России. Обратная волна эмиграции. Экономика Соединённых Штатов медленно, но неуклонно коллапсировала, и из страны впервые наблюдался отток населения. Зато в России из-за глобального потепления начался бум освоения Сибири. Рыба ищет, где глубже, а человек… Впрочем, это его дело. Судя по выражению лица, жизнь Иваноффа баловала, и он был ею весьма доволен. Добраться сюда из России стоит недёшево, тем более – с таким багажом.

– Говорят, остров – чудом сохранившийся осколок Гондваны?

Осведомлённый гость, сразу видно, не наобум ехал. Архипелаг составляли вулканические и коралловые острова, мой же остров располагался далеко в стороне и по своему происхождению не имел с Архипелагом ничего общего.

– Пангеи, – уточнил я.

– Разве Пангея появилась не позже Гондваны?

По геохронологической теории так оно и должно было быть, но многое в современной науке высосано из пальца.

– Во времена Пангеи суша была единым материком, земля плоской и покоилась она на ките, – назидательно изрёк я.

Глаза российского реэмигранта округлились от изумления.

– Э-э… Шутка такая, да? А разве земля покоилась не на трёх китах?

– Три кита, три слона, черепаха – более поздние версии, далёкие от действительности, – без тени улыбки возразил я. – На самом деле кит один.

Кто он такой, чтобы я с ним шутки шутил? Размечтался!

Иванофф окончательно смешался.

– Э-э… Я ихтиолог, – решил сменить он тему.

Я заглянул ему в глаза и не поверил.

– Э-э… Рыбак, – уточнил он, прочитав недоверие на моём лице.

Я заломил бровь.

Иванофф достал из нагрудного кармана солнцезащитные очки, надел. Свои глаза он спрятал, но от моих деться никуда не мог.

– Любитель, – наконец-то признался он.

Я перевёл насмешливый взгляд на ящики в электрокаре. Не многовато ли снаряжения для рыболова-любителя?

– Это удочка, – перехватил он мой взгляд. – Последнее слово науки в рыбной ловле! Ею можно поймать как самого мелкого пескаря, так и белую акулу. Чудо-уда, не слышали? Любые виды рыб по заказу!

Судя по тону, сейчас он не врал. Я пожал плечами. Никогда не интересовался рыболовными снастями. У меня другие интересы.

– Э-э… – протянул Иванофф. – А ещё говорят, что остров стоит на сто восьмидесятом меридиане.

– Не на , а у сто восьмидесятого меридиана.

– Да? – оживился Иванофф. – А где он проходит?

– Вдоль кромки берега, – махнул я рукой в сторону обрыва. – На суше уже сегодня, а в океане ещё вчера.

– Ух ты! Надо же… Вот, значит, где находится Начало Начал!

– Что? – не понял я.

– Ну… Если здесь меридиан, на котором происходит смена дат, а остров – осколок Пангеи, тогда отсюда начиналась история Земли! Образно говоря – сотворение мира…

Его восторженность меня нисколько не затронула. Если для кого-то остров у Начала Начал был покрыт романтическим флёром, то я ничего другого, кроме будничной рутины, здесь не видел.

Иванофф посмотрел налево, направо. Поместье располагалось на восточном мысе, выдававшемся в океан, и сто восьмидесятый меридиан проходил вдоль берега только у виллы, а дальше – что на север, что на юг – пролегал по воде.

– Я прибыл сюда половить рыбу.

– Это я уже понял.

– А вы не позволите…

– Не позволю, – жёстко оборвал я. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о желании рыболова-любителя. Хотелось ему половить рыбу, сидя на берегу в сегодня и забрасывая удочку во вчера, а это можно сделать только с территории поместья. У любого человека есть бзик. У Иваноффа бзик был именно таким, и, мало того, российский реэмигрант имел возможность потакать своим капризам. Другое дело, что я не собирался споспешествовать. – Здесь частное владение. Да и высота берега изрядная – более сорока метров. Отправляйтесь на западное побережье, там можно найти площадку около десяти метров над уровнем моря.