Владислав Добрый - Гайд новичка

«Сейчас ты умрешь» — между тем распинался «капитан». Это он мне? Я прислушался — «Просто листок на ветру. Я же тот кто пребывает всегда. Города возносят к небу стены храмов, умирают и обращаются в груды камня, и я вижу это. Все что ты знаешь, и помнишь, исчерпает себя и падет на землю трупом. А потом рассыпется в прах. Как и все кого ты знаешь. Как и все, что ты любишь. Все что ты оставил за собой, утонет в реке времен, как брошенный камень. Не останется ничего. Даже память о тебе исчезнет. Я же буду существовать. Всегда».

Илья почти отрубил голову косарю, но тут пламя потухло. Все тут же пришло в движение. Прилетевший с боку камень ударил державшего меня «капитана» в морду, чуть ниже его золотой шапки. «Капитан» вздрогнул и обмяк. Но хватку не ослабил, даже на полметра вниз не опустил, гад мерзкий. Я задергался, заболтал ногами, начал по одному отгибать ему пальцы левой рукой.

Тем временем косарь, увернулся от следующего удара копьем, и ударил Илью косой. Илья видать уже видел на что способна это коса и предусмотрительно отпрыгнул. Косарь впрочем вел себя куда осторожней — техника ударов у него разительно изменилась, только ловкие, выверенные, осторожные взмахи. Теперь просто так ему кочепатки не отрубишь.

Ну, пришлось сделать это не просто так — на косаря кинулось сразу несколько воинов королевств. Тот замахал косой, нанося удары, но его поймал на хопеш Самсонов. Эй, это же Аслана хопеш? А что с самим Асланом?

Самсонов, вздымая не впечатляющие бугры мышц на тонких руках, умудрился зацепить истекающию синим светом косу хопешом Аслана и прижать к земле хитрым зажимом. Ну конечно, у него же есть Библиотечное умение, сила. Его руки и лицо оказались слишком близко к синему пламени — кожа начала покрываться волдырями, Самсонов заорал от боли, но косу не выпустил.

Остальные не теряли времени даром. В шею косаря, рана на которой уже затягивалась, врубился топор Жени, и почти тут же копье Илья. И снова.

«Капитан» встрепенулся, и оглянулся, развернувшись на сто восемьдесят градусов в сторону косаря, вместе со мной. Вытянул в сторону Ильи свою погремушку, одновременно так сжав меня, что я не смог ничего крикнуть, чтобы предупредить, а сосредоточился на хрусте собственных ребер. Тут появился Кроу, и небрежно отсек «капитану» руку с оружием. Попытался отсечь и ту, что держала меня, но мокрица под ним дернулась, выгнулась дугой, метнулась в сторону. Кроу отлетел в сторону, выгляде при этом слегка раздосадованным. Как будто ложку уронил.

Знаешь, в бою иногда бывают паузы. Не знаю из-за чего, то ли невозможно рубиться с полной отдачей долго, либо иногда хочется собраться с мыслями. Припомнить не оставил ли дома включенным чайник. Не суть. Суть в том, что в рваном ритме боя возникает пауза, лакуна, когда враги смотрят друг на друга тяжело дыша, чтобы снова сойтись. И вот сейчас, мокрица выскочила из кольца воинов, сбив по дороге с постамента статую, ударилась боком о другую, и развернулась к своим врагам. Я все это время болтался зажатым в лапе «капитана». Воины медленно шли за мокрицей, мокрица пырилась на воинов королевств отавшимися бошками. Молча. Наконец то заткнулась. А вот я, кажется, могу говорить. Я вдохнул воздуха и закашлялся кровью. И опустив взгляд, заметил, что мокрица уже не такая темнотуманная, как я её помню. А еще, из раны в брюхе «капитана», бежит черная, тягучая жидкость, очень похожая на кровь. Стекает по рукоятке меча, собираясь на яблоке навершия в большую каплю, и срывается вниз. А за ней следующая. Кап. Кап. В наступившей тишине, это единственный звук, который я слышу. Я поднимаю взгляд, и натыкаюсь на глазные дыры с гроздьем червей, или что там у «капитана» вместо глаз. Я приветливо ему улыбаюсь, придвигаю лицо поближе к его жопе вместа лица, и спрашиваю с искренним интересом:

— Истекаешь ли ты кровью?

Некоторое время «капитан» тупо на меня таращился. А потом я услышал смех. Это воины королевств приближались, посмеиваясь. Надеюсь, им не кажется забавным моё положение, а они смеются чему то своему.

И тут «капитан» меня убил. Ну как убил — попытался. Раздавить меня в руке не мог, оружие ему отрубили, поэтому, извернувшись, он сунул меня в пасть этой огромной мокрице, из которой рос. Все же у страха глаза велики, пасть у неё не такая большая, чтобы меня прям целиком зажевать. Я как увидел, во что меня сунуть пытаются, задергался вырываясь, но куда там. Держал крепко. Тут я вспомнил про паука. Вытянул левую руку, на глотку мокрице показывая, и призвал паука. Постарался заказать поядовитее. «Капитан» планировал мне голову откусить, как я теперь понимаю, так что удачно получилось, что я руку вытянул. Он с руки начал. Отхватило мне левую руку по самое плечо, первым же укусом. Но во мне уже катался свинцовый шар чуждого паучьего сознания, и я даже не закричал. Паук материализовался прямо в пищеводе, или что у этого чудища там вместо него. И тут же начал кусать, выпуская свой не маленький запас яда. И вот тут наш «вечный» друг заорал, сразу всем оставшимися головешками, и не в голове, а по простому, через рот. Меня отшвырнуло в сторону, но лежать было некогда. Перевернувшись на бок, я подобрал под себя ноги, и помогая себе правой рукой, кряхтя поднялся. В глазах темнело, ноги дрожали от слабости, но я уже нащупал короткий меч на поясе. Мокрица то сворачивалась в рогалик, то распрямлялась, бьясь об пол. И начала окутываться белым сиянием. Верный признак телепортации. Наши все еще были слишком далеко. И я вдруг понял, что хоть враг и агонизирует от меня шагах в десяти, есть шансы что я не смогу до него дойти. Притомился.

Я подбросил меч, перехватив его за лезвие, и метнул в мелькнувшую рожу «капитана». Провернувшись один раз в воздухе, с влажным «чпок», меч вошел «капитану» прямо в левый глаз. Или что у него там, вместо глаза. Свет телепортации поблек и рассеился. Я упал на колени, а потом на бок. Бившаяся в агонии огромная тварь никак не хотела умирать, катаясь по полу, иногда опасно близко от меня. Мне было очень лень отползать, и я просто её игнорировал. но продолжал за ней следить взглядом. Дождался когда наконец подоспели воины королевств, и начали рубить уже даже не сопротивляющееся существо, которое минуту назад планировало жить вечно.

Только после этого я закрыл глаза и потерял сознание.

Я вам так скажу, ничего в жизни вас не подготовит к потере конечности. Конечно, насмотришься на людей с проблемами с самого рождения, и они бодренько так живут, в коляске ездиют, рамштайн слушают и не улыбаются. Но они то вынуждены с этим жить с рождения, а тебе то бывало и лучше. Вот тут то ты и обнаруживаешь, что надо быть героем каждый день, каждую минуту, а ты не герой не хера. Все время хочется плакать. А у меня ведь только левой руки нет. И ничего, вообще ничего, делать не могу, бесполезный как дисковод в ноуте.