Владислав Добрый - Гайд новичка

Големы довольно быстро бегут, если долго разгоняются по прямой, но заметно медленнее и не поворотливее, чем человек, во всех других ситуациях. От их дубины можно увернуться. Особенно если у тебя прокачана ловкость — это почти легко. Только волнительно очень. В переходах со множеством поворотов можно от голема вполне реально убежать. Пожалуй, самое опасное, попасть ему в лапы. Вырваться, видимо очень трудно. Придушит, сломает шею, или дубиной прибьет.

Големы реагируют на шум, при этом, судя по всему, глуховаты.

Жертвенник дает опыт за золотые цилиндры, расположенные в голове и груди голема. Рассмотреть которые внимательно, Кроу конечно же, не удосужился.

Кстати, у нас с Ормом одна тушка не потрошенная припрятана!

Казалось бы не так много информации, но уже появились первые планы по истреблению пластиковых ублюдков. Особенно жаждал их пробитых черепов Сэм из Шестых. Это королевство которое потеряло двоих от первой встречи.

Я бы на его месте избегал неприятных встреч после такого опыта. Ну как избегал. Забился бы в угол пещеры и плакал месяцев шесть. А Сэм прям таки жаждал мести. Очень злопамятный человек, надо его тоже запомнить, и никогда с ним не ссориться.

Конечно, на форуме происходило еще много интересного. Шло множество споров о природе той реальности, в которую мы попали. Большинство уверяли что мы в компьютерной симуляции, но более трезвые и взвешенные голоса находили логические дыры в этих предположениях. Слишком много лишнего, и одновременно почти нет нужного. Скучный мир, нет лора, убогие враги… Идиотская прокачка, которая вызывала все больше вопросов.

Выяснилось, что лабиринт у всех уникален. Некая условная «сила» и «ловкость» есть не у всех, но у многих. Зато третий путь почти у всех индивидуален. Лабиринт оказался не одинаковым — у того же Сэма расходилось пять дорожек от центра. Две заблокированных. У некоторых было всего три дорожки, ни одной заблокированной.

Слишком много странного, слишком много непонятного. Оставалось только двигаться дальше, и решать проблемы по мере их поступления.

Условным утром я встал раньше Орма, и пошел в туалет. И обнаружил в складках своей набедренной повязки кольца. Довольно много колец.

Я не хочу сказать, что у меня не закралось и тени сомнений как поступить. Но я хочу сказать, что думал я не долго — я вернулся к Орму, растолкал его, и поделился находкой.

Разделив кучку колец поровну, и покидав их в жертвенник, мы стали счастливыми обладателями еще семи очков опыта. Так уж получилось что Орму повезло чуть больше — ему капнуло +4, а мне только +3.

Попытка немедленно качнуться не увенчалась успехом. Не спалось. После небольшого обсуждения вариант с принудительной потерей сознания мы тоже забраковали. В конце концов, было решено завернуться в шторы как следует, взять квест на «Колыму», и прыгнуть туда, используя мой ключ к Двери, который как раз откатился.

На Колыме было тепло — шел снег. Я помню однажды работал с парнишкой, который приехал с югов. Прошло года два, прежде чем он понял эту фразу. Если задуматься, это действительно какой-то бред — как может быть тепло, когда идет снег. Но все познается в сравнении. Замотанный в тяжелый синий бархат Орм шумно выдохнул, широко раскрыв рот. Мы посмотрели на облачко пара.

— Градусов на пять ниже нуля, к гадалке не ходи. — решил поумничать я.

— Очень сухо в воздухе. Как в Северном Казахстане — заткнул меня Орм, этого даже не заметив. — Опасный мороз. Переносимся как только почувствуем что замерзаем, а то придется от себя испорченное мясо отрезать.

Вокруг простиралась абсолютно белая равнина. Это выглядело как огромный, ровный стол. Ну если присмотреться, мы видели пространство размером со стадион, дальше все смешивалось в белую сплошную занавесь.

Ноги у нас были обмотаны двумя слоями тряпок до самой жопы, почти как штаны. Внутри, для тепла, бархатом, снаружи упаковочным полиэтиленом. Поэтому чувствовали мы себя уверенно, хотя и провалились в снег по колено. Орм посмотрел на меня, и сказал:

— Копай! — и как-то зловеще это у него получилось, если честно.

— Могилу? — на всякий случай уточнил я. Орм подозрительно долго на меня смотрел, и только потом натужно расхохотался.

— Снег падает пушистый, легкий. А мы мало провалились, даже не по пояс. Значит внизу или земля, или наст. Если наст — значит тут погода меняется.

— А почему я копаю? — сделал последнюю попытку я.

— Потому что у меня руки. А в руках меч. Нельзя чтобы руки замерзли. Мало ли. Вдруг кто попросит меч показать.

Я немного подумал, и не нашел причин для возражений. Благо у меня был каменный топор из мраморного столика, который до жути смахивал на лопату. Разгребать снег пришлось недолго — под слоем рыхлого, и пушистого снега быстро обнаружился слежавшийся белый снег. Примерно на глубине полуметра. Снег был чистым — никаких вкраплений не было. Ни листочка, ни веточки, ни следочка говняшки от мышки. Мертвый снег. Я пробил наст, и начал закапываться дальше. Было жарко, я даже скинул один кусок штор, и использовал его как волокушу, накидывая туда снег, и оттаскивая в сторону. Стенки осыпались, работа шла трудно и скучно. Пока я пыхтел, Орм меня изредка подходил, и немного развлекал разговорами.

— Я ж историк по образованию. Там и в реконструкторы попал. Думал просто пить будем, а вот поди ж ты, они меня железками махать научили. Давно уже другим занимаюсь, но руки то помнят… Подожди, мнится мне что вот там сугроб… — и идет проверять. А я стою отдыхаю. Потом он возвращается, во мне просыпается злость на этого бездельника, и я снова начинаю кидать снег. Так и работали, каждый при деле.

На глубине около метра, я наткнулся на второй слой плотного снега. Орм, надо отдать ему должное, парнем оказался сострадательным, и просто смотреть как я работаю не смог. Поэтому он окончательно ушел. Начал ходить вокруг меня кругами, все увеличивая радиус. Когда я доложился ему о втором слое, он кивнул, и порадовал меня сообщением, что в белесой пелене что-то темнеет. Мы решили сходить, и посмотреть поближе.

Первое, на что мы наткнулись, это очень желтая елочка.

— Мертвая. — Поделился выводами Орм, после того как тщательно её осмотрел, и даже растер между пальцами иголки. Понюхал сам. Дал понюхать мне. Елью совсем не пахло, пахло морозом, и едва уловимо пылью. — И мертвая очень давно.

— Это верхушка. Само дерево очень большое, десятки метров. Просто мы видим только верхушку, остальное засыпано снегом. Такие деревья долго могут выживать на холоде, но это мертво тысячи лет.

— Откуда ты это знаешь? — засомневался Орм. — Снега нанюхался, просветление поймал?