Владислав Добрый - Гайд новичка

Гриша медленно взлетел метра на два вверх, а потом произошло то, что обычно происходило у двери — нас залило светом. Только неприятно красным.

А вместо Гриши у дивана стояла тварь, ближе всего похожая на оборотня из старого фильма. Но это ближе всего — так же как если бы вы никогда не видели варана, я бы сказал что он ближе всего к крокодилу. Что радует, появившаяся на нашем уютном королевском дворике тварюшка едва доходила нам до пояса, хотя лохматая морда была здоровенная, как у алабая.

И Орм такой:

— Гриша тихо, тихо. — А тварина на нас пырится неприятно человечьими глазами, и пасть свою белорозовую скалит. И утробное такое дыхание. Я вдруг вспоминаю, что сегодня моя очередь дверь открывать. И я понимаю, что не хочу сейчас оказаться с Гришуней в замкнутом пространстве библиотеки.

— К двери! — сиплым шепотом говорю я, и медленно пячусь к телепорту сам. Диана со щитом страхует нас, оставаясь между нами и Гришечкой. Который, кстати, начинает рычать. Это мы потом поняли, что он рычал. Этот звук похож на дисковую пилу. Только очень большую. Неприятный звук. У меня от него анус трясется. В общем, прямо под этот аккомпанемент, и причитания Орма «Гришенька фу! Фу, Гриша! Свои! Сидеть! Ну пожалуйста, ну фу! Гришечка, не рычи на папу!» мы прыгнули.

Позже, мы опытным путем выяснили, что Гриша, когда его назвать красивым, и немного грузинским словом, становится крайне нетерпеливым. И большим любителем кости погрызть. А мы, как ни крути, частично из них состоим. В зоне риска, короче. Больше случая на нас напасть ему не представлялось, но в тот, первый раз, он был невероятно близок к этому.

Я, кстати, очень горжусь своим поведением в тот памятный день. Несмотря на то, что посоветоваться было не с кем, я действовал быстро и решительно. Это не просто ритуальная фраза для наградных листов — когда на тебя рычит тварюшка размером с гиену, и неприятными клыками, реально трудно думать. Поэтому, быстро перебрав варианты, я выбрал идеальный. Я открыл дверь на Камчатку.

Это давало нам шанс избежать зубок Григория, и гарантировало что нас не порубят на куски гоплиты. Вывалились мы в пещере, недалеко от выпиленного телепортом шарообразного углубления на месте туши мамонта. Как только в глазах слегка прояснилось, мы словно заправские акробаты, взлетели на здоровенный каменный уступ. Уступ был с практически отвесными стенками, и высотой ну никак не меньше метров четырех. Вообще не помню как мы до него добрались, и на него забрались. Помню только как Орм кричит вниз, туда где по снегу сердито мечется Гриша:

— Ищи! Ищи кости! — Гриша рычит, но заметно тише. Выказывает недовольство. Орм некоторое время молчит, словно прислушивается. И говорит низким, неприятно сухим голосом — Тут есть большие мертвые кости. Найди. Сожри. Найдешь живые, неси мне.

Григорий замолкает, разворачивается, и ловко скачет по льду, выбивая из него веера ледяной крошки удивительно твердыми, черными когтями на лапах. Мы еще долго молчим, после того как он скрывается в темноте.

Больше и рассказывать особо нечего, кроме того что Гриша нашел тушу овцебыка, и сожрал её в одно рыло. Это мы узнали через полчаса, проследив за Григорием. А проследить нам пришлось, потому что Орм отказался уходить в Королевство без своего «Гришечки». Однако, понаблюдав за тем, как Гришечка умял не маленькую тушу в себя минут за десять, Орм заколебался.

Было от чего, судя по всему Гришечка дробил здоровенные мослы как паровой пресс для металла, при этом у него периодически ломались клыки, что его совсем не смущало. И действительно, чего жалеть, если зубов у тебя явно больше чем два ряда. В общем мы замерли в отдалении, и молча наблюдали как чудовище аннигилирует мороженую тушу. Мы молчали. Решение о том чтобы бросить питомца, Орм должен был принять сам. А то будет потом всех обвинять. Но он все тянул. Я не выдержал, и уже даже руку на плечо Орму положил. Ну типо «мы все понимаем, никто не будет тебя осуждать», и тут Орм такой:

— Ой ти маленький, наелся. Ну идем домой! — И хотя сказал это Орм тихонько, я едва его услышал, хоть и рядом был, но «Гришечка» услышал. Развернулся, и стремительно побежал к нам, уменьшаясь на глазах. Добежал до Орма сжавшись до обычных размеров, и деловито вскарабкался наверх по Орму как по дереву. Дождавшись пока Гриша устроится на своем обычном месте, орм посмотрел на нас, и сказал — Ну, раз мы здесь, давайте может прошвырнемся. И мы прошвырнулись. Казалось бы, после такой новости, после всех этих волнений, надо вернутся домой, исследовать Григория, обсудить, принять меры. Но на самом деле, видимо человеческий мозг так устроен, что когда видит нечто непонятное, то пытается убежать в рутину. Ничего мы в тот раз на Камчатке не нашли, разве что захватили с собой охапку вонючей овцебычьей шерсти, потому как Диана заявила что сможет из нее подушек наделать.

Соврала — стоило шерсти разморозиться, как она стала настолько немилосердно вонять, что нам пришлось тратить драгоценные очки опыта, которые нам все еще исправно падали каждый день, и выкидывать эту сальную пакость через жертвенник в пустующее королевство.

Послали в первое. А уже потом долго думали что делать дальше. Но надо сказать, сообразили быстро.

Книги давали особые возможности. Надо было найти больше книг, и надо было попытаться вытрясти все из этой.

В общем, в следующие три дня мы переспали с книгой все. Поделились новым открытием сначала со Снейком, потом с Самсоновым, и уже после них с мечником Кроу из четвертого.

Как же Кроу развонялся. Как мне показалось, он обиделся что ему мы рассказали последнему, но если честно, там был такой поток сознания, что до конца я не понял. Да и хрен с ним.

Когда у нас кончились случайные ключи в Библиотеку, у нас на руках было только две книги. В библиотеку с камином возвращаться мы не рискнули. Зато в третьей мы нашли книгу буквально на виду. Томик, длинный и узкий, прикидывался ступенькой в витиеватой лесенке, раскрашенной в голубое. Эту книгу заполнил Ярик, написав во сне на первой странице «Электродрюкер». Он утверждал что просто забыл слово во сне слово «шокер», но я ему не верю. Теперь, каждый раз когда Ярик повторит эту свою плоскую шутку, как в воздухе сгущается полупрозрачная летающая змея. Она маленькая, и плоская, похожа на ленту. Кажется что она не летает, а плывет. И её было бы совсем трудно разглядеть, если бы не редкие электрические разряды, пробегающие по её телу. И она бьется током. Видимо очень больно. Но неживые вещи Электродрюкера не заинтересовывают, а бить током нас, ради эксперимента, Ярик пока стесняется. Вернее, меня — стесняется, остальных — боится.

Электродрюкеры нынче выдаются в белоснежном замке, который летает по черно-багровому небу, окруженный огромными электрическими чудовищами — старшими братьями Электродрюкера. Внутри этого замка Ярик побеседовал с высокими лысыми и голыми женщинами, с медузьеми щупальцами вместо лиц. Ярик утверждал что они все равно очень эстетически смотрятся. Тут то я и понял, что Ярик человек с открытым восприятием и без четких границ допустимого. В общем, в отличии от Волка из сна Орма, у этих милых дам было жесткое условие. Электродрюкер должен был унести с собой часть живого существа. Желательно, каждый раз разного. А надо сказать, что к тому времени Ярик этого полупрозрачного солитера уже вызвал, и он ленточкой над ним бултыхался. И когда Ярик говорит про «часть живого существа», мы синхронно хватаемся за оружие, и на ноги вскакиваем. Ярик руками машет, кричит «успокойтесь» — видимо реально за глиста своего распереживался. Потом хватает с земли клок шерсти овцебыка кидает солитеру своему, кричит «уходи». Тот обвивается вокруг шерсти, свивается в плотный шар, и растворяется вместе с ней. Мы некоторое время оглядывается вокруг, но летающих змеек больше нет. Мы решаем, что пусть так и будет продолжаться. Ярик тяжело вздыхает — он разумеется планировал серию опытов на тему «элекросолитер бьет током все». Но после Григория и учитывая некоторые особенности платы за вызов, переборол себя, и за все то время пока мы искали другие книги так ни разу и не призывал «Электродрюкера».