Джон Харт - Последняя девушка

Лили громко рассмеялась, и Зоуи повернула голову в ее сторону. Стоя у противоположной двери, девочка медленно кружилась перед своим наставником. На ней была та же самая одежда, что и накануне. Зоуи разглядела брызги мясного соуса после вчерашнего ужина. Лили улыбнулась ей и слегка помахала, прежде чем снова закружиться.

– Чудовищная контрабанда, – сказал наконец Картер, останавливаясь. – Я даже не решусь озвучить, что обнаружили у Зоуи в комнате. Излишне даже говорить, что наказание – это наименьшее, что она заслужила. Что заставляет ее думать, что она более важная, более особенная, чем кто-либо из вас?

Картер подошел к сидящим девушкам. Пенни и Шерилл не сводили с него глаз, но Рита смотрела прямо на Зоуи. Уголки ее рта дрожали в едва заметной улыбке. Мика смотрела на пол между ног. Ее узкие плечи были опущены.

– Вы все бесценны. Нет никого более или менее значимого, – продолжил Картер и повернулся к Зоуи: – И это как раз то, что очень скоро ты выучишь наизусть.

Помощник Картер отвернулся от Зоуи и окинул взглядом присутствующих.

– Зоуи и Лили, вы обе приговорены к семидесяти двум часам заключения.

По толпе прокатился взволнованный ропот. Не только девушки, но и наставники были поражены подобным решением. Зоуи почувствовала себя так, будто ее ударили. Семьдесят два часа? Наверно, она что-то не так расслышала. Никто никогда не был в карцере больше двух дней. Она взглянула на Саймона, но он смотрел в другую сторону. Картер хлопнул в ладони.

– И никакого контакта с внешним миром. Никогда больше не сворачивайте со своего пути. Наставники?

Саймон заколебался лишь на секунду. Взяв Зоуи под руку, он направился с ней к двери карцера.

– Саймон, пожалуйста, – прошептала Зоуи. По щекам ее хлынули слезы. – Пожалуйста. Пожалей хотя бы Лили.

Саймон поднес браслет к сканеру и разблокировал замок. Дверь распахнулась, наружу вырвался мрак – плотный и такой же материальный, как и любой присутствующий в этой комнате. Зоуи вдруг ощутила его сознание, его намерение. Мрак был живым существом.

– Не-не-не-не, не хочу туда, – упиралась Лили. От паники в ее голосе сердце Зоуи разрывалось, и она мечтала умереть, лишь бы не слышать ее страданий.

– Ничего, Лили, ничего. Я буду с тобой, – уговаривала ее Зоуи, но голос ее дрогнул. Стивен толкнул Лили перед собой.

– Не-а, не-а, пожди, не! – рыдала Лили, вырываясь из железной хватки Стивена.

– Наставник? – отозвался Картер. Его тон отчетливо говорил о том, что может произойти, если Саймон не подчинится. Зоуи отвернулась от Лили, сражаясь с нестерпимым желанием заткнуть свои уши, и шагнула в карцер. Когда дверь начала закрываться, она повернулась и посмотрела на Саймона.

– Прости, – выдохнул он. Позади него Мика беззвучно повторяла ей: будь сильной, будь сильной, будь сильнойбудьсильной будь..

Лили завопила, но дверь захлопнулась, и крик оборвался. Все вокруг поглотила непроглядная темнота.

Зоуи выдохнула, и этот звук громким эхом раскатился по карцеру. Необыкновенно громким. Она могла услышать, как бьется ее сердце. Вытянув руку, Зоуи потрогала дверь, чтобы убедиться, что та еще на месте. Она нащупала ее края и швы между дверью и проемом, которые не пропускали внутрь ни малейшего света.

Ноги ее были босыми, и она ощущала под собой гладкий холодный пол. Зоуи задрожала от холода и начала моргать, пытаясь привыкнуть к темноте. Еще никогда ей не доводилось бывать в столь непроглядном мраке. Всегда вокруг нее было хоть немного света. Даже год назад, когда во время чудовищной грозы электричество вдруг отключили, в коридорах продолжал гореть аварийный свет, который проникал через дверную щель в ее спальню. К тому же комнату освещали и прорезавшие небо вспышки, от которых у нее захватывало дух. Она наблюдала за грозой несколько часов, пока свет снова не вспыхнул – так же неожиданно, как и погас. Тогда она не боялась. Она была восхищена и очарована.

Но теперь ей стало страшно.

Она дышала глубоко, пытаясь унять нараставшую панику . Ведь, в конце концов, это всего лишь темнота, отсутствие света. Ничто не может ее здесь обидеть. Она должна исследовать это пространство, каждый сантиметр комнаты. Зоуи шагнула вправо, продолжая держаться за дверь.

Пол и потолок изменились.

Голова ее обо что-то ударилась, а пол ушел вверх и стал бугристым. Она выругалась и потерла ушибленное место. Вытянув руку, Зоуи ощутила, что потолок опускается вниз под острым углом. Она опустилась на колени и провела ладонью по полу. Круглые бугорки на полу были около трех сантиметров в высоту, а расстояния хватало, чтобы провести между ними пальцем. Она вытянулась, обшарила ладонью дальнюю часть пола и поняла, что бугорки простираются во всех направлениях. Фактически единственной гладкой поверхностью, которую чувствовала Зоуи, был крошечный пятачок у входа в карцер – квадратик около полуметра в диаметре.

Зоуи снова встала и вытянула руку, нащупав опускавшийся потолок. Она шагнула вперед и мгновенно почувствовала, как бугорки вонзаются в кожу ее ступней. Опустив голову, Зоуи двинулась вперед, пригибаясь все больше. Наконец ей пришлось поползти. Бугорки впивались в ладони и колени, но Зоуи продолжала углубляться. Потолок уже почти касался ее спины, когда вдруг перестал наклоняться. Зоуи ползла все дальше, пока не почувствовала, что уперлась в стену. Она ощупала ее ладонью и нашла ближайший угол – гладкий и ровный. Развернувшись, она поползла назад, пытаясь не обращать внимания на усиливающуюся боль в коленях и ладонях. Через полминуты Зоуи добралась до двери. Снова развернувшись, она поползла обратно, пытаясь исследовать боковую стенку. Карцер оказался обыкновенной коробкой, безо всяких отверстий и с единственной дверью, через которую она сюда попала.

Снова повернув к двери, Зоуи услышала вдруг какой-то звук. Она напрягла слух, и по коже ее спины и рук вдруг поползли мурашки. Зоуи уже слышала это шуршание раньше.

Шесть месяцев назад из сливного отверстия в ванной комнате выполз черный жук с приплюснутой головой. Лишь две пощелкивающие антенны усов выпирали вперед. Глаза жука были такие же черные и блестящие, как кобура пистолетов охраны. От его длинного неуклюжего тела раздавался тихий скрежет, когда шесть лапок жука тащили его вперед. В тот момент Зоуи не принимала душ и услышала, как жук скребется по водостоку, еще задолго до того, как он вылез наружу. Отвращение, которое она испытала тогда, было почти осязаемым. Поддавшись мгновенному инстинкту, Зоуи раздавила жука подошвой ботинка прежде, чем он успел откатиться обратно в темноту дыры. То, что от него осталось, она вытерла кусочком туалетной бумаги и как следует смыла душевой струей. Ей понадобилась неделя, чтобы снова почувствовать себя комфортно в ванной комнате. Каждый раз, когда она закрывала глаза, чтобы смыть с волос мыло, в ушах появлялся этот скребущийся звук, и даже шум воды в душевой кабинке не мог заглушить его.