Владимир Шорохов - Проект «Лекси»

— Да вставай же ты наконец, — в этот раз она не удержалась и пнула его своей ножкой. Тело мужчины чуть качнулось, жирок на руке дрогнул и тут же затих. — И вообще, уйду от тебя, надоел ты мне. — Лари об этом уже думала давно, любви нет, да и была ли она, уже не помнит. — Пойду на оплодотворение, мне начислят сразу 500 тыс. баллов и дадут беспроцентный бонус.

В свое время это называлось суррогатным материнством, но со временем смысл поменялся. Все делали роботы, ты мог даже не учиться, и никто тебя за это не упрекнёт. У Селби двое детей, им уже под двадцать, а они так ни разу и не ходили в школу, не умеют читать и считать. А зачем? Наведи персональный спондер, и он тебе все сделает сам. Покажи формулу, вот и ответ. Зачем вообще учиться?

Человечество так много времени потратило на то, чтобы облегчить себе труд, строило дома, машины, компьютеры и роботы. Ради чего? Да, именно — чтобы облегчить себе труд, сократить время на работе, быть сытым и довольным. Вот и добились этого. И что дальше?

Райт, Райт, ты уже и не человек, тебе заменили почки и легкие, два раза восстанавливали желудок и три раза сердце. Чтобы подняться, HAN надевает на тебя экзоскелет, тот скрепит, но еще держит твое тело.

Лари давно подумывала пойти на оплодотворение. Нет, не ради баллов и сытой жизни, этого хватало. Она хотела быть нужной, пусть так, но нужной. Где сейчас ее дети? Она задумалась и постаралась вспомнить, когда они вообще последний раз выходили с ней на связь. Пять. Нет, наверное, все восемь лет назад. А ведь она их выносила как женщина, даже кормила грудью и вместе с GAN нянчила. А потом они в 14 лет покинули ее и все.

Слово «семья» изменило свое значение. Лекси на основе личных данных составляла характеристики, выводила параметры и подбирала тебе идеального партнера, как деталь в машине. И все работало как надо, и даже сердце замирало, и ты точно любил, Лари помнила это, помнила.

Лекси подобрала ей удивительного мужчину, она родила двоих и все… Она осталась одна. Теперь так почти везде, как только дети вырастали, мгновенно улетали из дома. Правительство выделяло каждому совершеннолетнему по 100 тыс. баллов и те, довольные своей судьбой, убегали как можно дальше. И что там с ними происходило, уже мало кого интересовало, впрочем, так же как и дети не интересовались своими родителями. Тогда зачем рожать? Зачем эти дети, зачем муж? Еще пару лет, и муж не сможет ходить, его заберут в лечебницу и там он доживет свои дни. Лари знала, что и она туда же попадет.

Она пыталась вспомнить, кто из стариков жил со своими детьми. Нева, старая карга, ее так все втихушку называли, не дала выйти дочке замуж, и та теперь живет при ней. Уолт, старый козел, ну это Лари так сказала про него только потому, что он в свое время клеился к ней. У того дома живет сын и двое внуков. А больше Лари никого не могла вспомнить.

Семья? Что это такое? Что-то забытое, древнее. Никто не помнит, чтобы кто-то влюблялся как в старых книгах. Влюбиться до беспамятства. В голову сразу лезут мысли о процентах, которые могла бы дать Лекси.

Оплодотворение. Да, это выход. Лари читала отчеты по статистике, теперь семья имела максимум двух детей, но чаще одного и примерно треть — вообще ни одного. Зачем дети, если путь один — в лечебницу.

Она не стала больше трясти мужа, оделась и вышла из дома. «Куда теперь?» — подумала Лари, просто повернула направо и решила идти, пока не устанет.

— Добрый день. Вас подвезти? — рядом пристроилась машина с роботом водителем и предложила свои услуги.

Она только отрицательно покачала головой, и машина тут же скрылась. Но уже через минуту подъехала другая, и опять водитель автоматическим голосом предложил свои услуги. «Что им от меня надо», — подумала Лари и снова отрицательно покачала головой.

В чем смысл жизни? Странный вопрос, его она задавала себе еще в юности, когда смотрела альбомы прабабушки. Тогда она мечтала сесть на лошадь и помчаться по прерии, но это были только мечты, а лошадей она видела только на фотографиях. В чем смысл ее жизни? Чего она добилась? Что хочет сделать? Лари не могла ответить на эти вопросы, все стало как-то печально. Она присела на скамейку, в груди защемило сердце и в глазах что-то потемнело. Ее персональный спондер сработал, передал данные и через мгновение около скамейки остановилась машина с роботом JOU. Механический врач, улыбнувшись, присел перед ней, взял ладонь и что-то сквозь туман спросил ее. Все потемнело, и тело стало заваливаться набок.

Лари быстро пришла в себя. Доктор сделал все профессионально. И опять проскользнула мысль, что робот сделал это лучше чем человек. Она поблагодарила железяку, тот улыбнулся и опять мысль — как человек.

Роботы изменили жизнь, вроде все есть: радуйся, наслаждайся. Но когда пропадает цель, нет препятствия, то теряется и сам смысл существования. Да, именно существования. Кто-то смог пристроиться к такому образу жизни, и даже чего-то смог добиться. Спорт, тело, секс, книги, музыка, хобби… Что еще надо? Но многие теряли себя, они привыкли работать точно так же, как работали их предки, сидеть без дела они просто не могли. Кто-то отказывался от услуг роботов, и тогда хоть какая-то забота о доме ложилась на их плечи.

Лекси видела деградацию человека и пыталась все исправить. Она в очередной раз перестраивала города, сносила здания и строила бесконечные ряды с маленькими домиками. Это помогло, но после опять. И тогда Лекси стала строить разные, не похожие друг на друга домики, а улицы не прямые, а как реки извилистые. У каждого дома был свой небольшой участок, и люди сажали все, что им вздумается: цветы, тыквы, просто траву.

Избыток свободного времени, отсутствия обязательств и беспечное существование медленно меняли психологию человека. Лекси, как программа, которая изначально была предназначена для того, чтобы помогать людям, продолжала свою изнуряющую работу. Ее электронный мозг искал выход из сложившейся ситуации, но она не была человеком. Она смотрела на показатели цифр, и те говорили, что ее программа работает успешно. Тогда Лекси блокировала свои кластеры, которые пытались ей что-то сказать. И она продолжала дальше присматривать за людьми как за малыми детьми.

— Несси, где Шолто и Эван?

— Они вчера уволились, — обреченным голосом сказала уже не молодая женщина.

— И даже не сказали…

Уолт посмотрел на свой отдел, в котором стояло более пятидесяти рабочих столов для инженеров. Осталось всего 15 сотрудников, и то Аден уже не первый месяц намекает, что хочет уйти, а Бакстер по окончанию контракта не намерен его продлевать. И тогда останется всего 13, а через год всего десять или даже того меньше.

У него нет кадров, нет сил тянуть отдел, а ведь они должны доработать проект по жилым модулям для Марса. Люди уходили, а дела оставались, он не понимал их, как можно променять эту интеллектуальную, можно сказать, полную творчества жизнь лежанием на диване. Как? Он видел только факты, отдел пустел, а новых кадров не намечалось.