Владимир Шорохов - Проект «Лекси»

— TOH.

— Да, — тут же отозвался робот, что склонился над монитором, будто у него близорукость.

— Ты закончил с блоком 18?

— Да, сейчас покажу, — и робот соскочил и быстро, как студент, побежал к своему начальнику.

«Похоже, у меня скоро останутся одни железяки», — подумал Уолт и стал проверять все то, что составил TOH.

— Молодец, — зачем он его похвалил? Робот не имеет чувств, но Уолт был благодарен ему за столь подробный чертеж. — Завра, прошу, внеси поправки в 25 блок, мы его обсуждали на совете. Ты был там?

— Нет, но я просмотрел требования и внесу, как вы и просите.

Что за нелепость работать с роботами. Да, у него шесть TOH, это инженеры-конструкторы, они справлялись со своей работой отлично, даже порой лучше человека, но у них был большой недостаток — они глупы как пробки. TOH все сделает четко, без помарок, все в соответствии с таблицами, но у них нет воображения, нет фантазии. TOH может спроектировать всю конструкцию, но только опираясь на предыдущие разработки. Если бы у них было абстрактное мышление, то Уолт не переживал бы за свой проект, он бы справился. А так…

— Шеф.

— Да.

— Вас вызывает Фелиз.

Он быстро встал и поспешил на двенадцатый этаж.

— Спасибо, что так быстро пришёл. Я не оторвал отдел? Присаживайся.

— Да какие там дела… — Уолт хотел было пожаловаться на отсутствие кадров и что они опять не успевают, что ему надо еще как минимум недели две до завершения, но Фелиз опередил.

— Останови проект.

— Как? — то ли возмутился, то ли удивился Уолт.

— Да, останови.

— Но почему? — у него в голове стали мелькать мысли оправдания за медлительность, неужели решили передать в другой институт?

— Центр, — он имел в виду управление космической разведки, — сообщил, что в этом году сокращают количество полетов.

— Что такое? Там ведь есть еще станция, и одна даже законсервированная, они могут пока без нас продолжать.

— Мы тут не при чем.

— Тогда что? — удивленно спросил Уолт. Он приложил так много усилий, чтобы сконструировать последнюю, буквально самую модернизированную станцию для марсиан, где уже можно было бы жить, годами не выходя на поверхность. Это пик инженерного искусства, и вот теперь ему говорят остановиться.

— Сколько у тебя осталось живых сотрудников?

— Тринадцать, а со мной все четырнадцать.

— Наш институт по штату должен был иметь 754 сотрудника, а сейчас всего 248. Космопорт — 2640 людей, а в наличии чуть больше половины. Ты думаешь, что обстановка лучше на заводах, где строят двигатели или челноки? Нет. Все намного хуже, чем ты себе представляешь.

— Но…

— Сверни проект, это уже решено.

— Но…

— Надо вернуться к прежним и постараться в них втиснуть то, что ты уже планировал.

— Это же нереально. — Уолт понимал, что новый комплекс жизнеобеспечения достаточно громоздкий. А энергетическая станция предназначена на большую колонию, но на Марсе сейчас и половины нет, тогда зачем же ее туда вклинивать. — Ты это серьезно? — Он все еще не верил, что вот так просто ему надо отказаться от проекта.

— Да.

Уолт вернулся в отдел разбитым и сразу вызвал TOH-5.

— Подними восьмой проект Гелиос и внеси в него вот это. Если что будет не понятно, свяжись с Лекси, она тебе подскажет

Он достал распечатку поправок, сделал пометку и передал роботу. Тот, основываясь на данные, сделает все быстро и четко. Но что теперь делать ему и его людям? Они не должны расслабляться, это их разобьет окончательно. Нет, они продолжат проектировать свою станцию будущего, она обязательно потребуется. Хотя Уолт в этом почему-то сомневался.

Марс.

Ханк прошелся по всем отсекам, внимательно лично проверил гидравлику всех дверей. XAL робот все записывал, что ему говорил старший инженер станции Марса Гелиос-8. Все работало идеально, будто только вчера все установили. Он просмотрел показатели давления, температуры и воздуха, которым дышали астронавты. Все в норме. Вернулся в свой отсек и присел за стол.

— Так… — Протяжно сказал Ханк и посмотрел на то, как робот CAS-25 ремонтировал вышедшего вчера из строя VIN-15. Тот выехал на поверхность, чтобы найти разрыв в кабеле, но роботу пришлось выйти наружу, и тут его сдуло. Он полетел как перышко и, кувыркаясь пару сотен метров, врезался о камень. — Робот ремонтирует робота.

— Что вы сказали? — подняв свою голову, спросил CAS-25.

— Работай, — сухо ответил он и вышел.

Раньше тут и яблоку было негде упасть. Ханк нес третью вахту на Марсе, каждая вахта по три года. Он прошелся по коридорам, все двери были герметично закрыты, готовые принять новых поселенцев, но их нет. За последние годы количество астронавтов сократилось вдвое, а теперь еще и челнок отложили.

Он зашел в кают-компанию. Обычно тут играли и шутили, но сейчас тихо, никого, только робот стюард. Тот сразу повернулся к вошедшему, но Ханк махнул рукой, говоря тем самым, что ему ничего не надо.

Роботы, им не нужно воздуха, воды и пищи, только ремонтный отсек и еще программист. Вот руководство с Земли и решило постепенно сократить штат марсианского поселения.

— Панси, бросай свое дело, пойдем перекусим. — Он тяжело сел за стол. Вспомнил свой дом, уже устал от этой планеты, от этих коридоров, будто на подводной лодке живешь.

Роботы все делали слажено, человеку оставалось лишь их контролировать, они даже сами себе проводили диагностику, сами себя ремонтировали, сами себе ставили задачи. А человек… А что человек? Кажется, он тут уже лишний. В прошлом месяце прилетел челнок и ни одной живой души, ну разве что не считая растений и клеток с кроликами и птицами. Зато Земля прислала сразу 85 роботов.

— Да, — уж как-то обреченно сказал Ханк и стал ковыряться в тарелке.

В прошлый раз, когда он летел сюда, удивился, что на орбитальной станции так тихо, а ведь раньше это был целый город в космосе, даже дети жили.

— Панси, тебе сколько лет?

— А что, замуж решил позвать? — улыбнулась она и подмигнула ему.

— Вот мне 54, Чаку 61, Бамби 48, тебе…

— 49

— Да, 49, а Вестону 52 и только Петти 29, она самая молодая. Мы тут одни старики.

— Это ты про себя?

— Нет, посмотри, раньше на одно место колониста было как минимум пара сотен претендентов, а теперь… — Он развел руками, показывая пустые столы.

— Да, — она понимала проблему кадров, сама порой не могла спать и часами сидела в зале, где росли земные растения, и думала о доме. А после никак не могла заставить встать и пойти либо отдыхать, либо работать. Апатия ко всему.

Люди постепенно теряли интерес к космосу. Почему это произошло? Кто-то говорил, что роботы заменили их и это верно, кто-то говорил, что все равно дальше Солнечной системы уже не улететь, и это тоже верно. Не было разработок, которые позволили бы лететь к другим звездам. А порой просто задавали вопрос, а зачем? Так или иначе, но уже почти все изучили.