Николай Болошнев - ЦИФМИН [litres]

«Это будет несложно», – подумал Федор.

– …программистам мы по-прежнему ничего не сообщаем. Все исходящие письма переводим также на единицы и нули. Неделин, Куницын, это касается в первую очередь вас. Приготовьтесь, работы здорово прибавится. Остальные – будьте осторожнее, лишний раз, как я уже говорил, ни с кем ничего не обсуждайте, особенно в здании.

Все, включая Кокорева, выслушали лекцию молча. Петр как-то сник и погрустнел. Эмоции Куницина понять было сложнее, однако радости его лицо на экране явно не выражало.

Новые порядки вступили в силу сразу после собрания. Как только все должностные обязанности были описаны и сданы Кокореву для заполнения формы № 356, Федора отрядили на архивацию и каталогизацию расшифровок. Петр же почти весь день набивал тексты писем для перевода в ту или иную сторону. Ночью Федора мучил кошмар: сдвигающиеся стены комнаты сжимались до размера спичечного коробка и давили его заживо. Пустохвалов решил, что помимо ответов на уже полученные письма «Управленца» необходимо также сделать заготовки для типовых запросов. Друзья не могли прерваться даже на обед. К счастью, Лера принесла им сэндвичи и кофе из соседней забегаловки. Федор воспринял это как жест примирения.

Все в офисе со страхом ждали, что будет, когда окончится больничный Куницына. Кого отправят симулировать следующим? Ближе к концу третьего дня напряжение достигло пика. В кабинете царила мрачная тишина. Атмосферности добавляла сломавшаяся лампа дневного света, которая мигала под потолком. Пустохвалов под страхом увольнения запретил сотрудникам звонить в АХО, чтобы ее заменили, поскольку считал, что этот отдел может быть в связке с программистами. Слишком большой риск! Сам он при этом еще утром куда-то пропал и в офисе не появлялся (Жене пришлось выпустить его по своим отпечаткам).

Каждый справлялся со стрессом как умел. Петр яростно жевал жвачку, Женя каждые пять минут бегал в туалет, а Надя с самого утра сосредоточенно пилила ногти. От звука этой процедуры Федора буквально трясло. Можно было надеть наушники и включить музыку, но такой поступок явно не остался бы без внимания «Управленца», а выговор получать совсем не хотелось. К тому же Федору казалось, что стоит закрыться от внешних звуков, как коллеги немедленно начнут его обсуждать. Голова болела все сильнее. Федор надеялся дотерпеть до обеда и немного передохнуть, но когда Надя в очередной раз достала пилку, он не выдержал.

– Надя, прости, ты не могла бы прекратить?

Петрова как будто ждала этого и сразу перешла в наступление.

– Это еще почему? – спросила она с вызовом.

– Звук ужасный. У меня голова разваливается уже.

– А ты работай лучше, Федечка, вот и не будешь отвлекаться на всякую ерунду.

– Это ты мне говоришь «работай»? Ты сама-то что делаешь?! Целый день сидишь, блядь, ногти пилишь, скоро до локтей уже дойдешь!

– А это не твое собачье дело. Сколько надо, столько и буду пилить! У руководства ко мне претензий нет, так что можешь хоть обораться, придурок!

Неизвестно, чем бы закончилась перепалка, но в этот момент открылась дверь и в кабинет вошел Пустохвалов. Федор и Надя тут же замолчали.

– Что за шум, а драки нет? – спросил он весело и, не дождавшись ответа, принялся что-то насвистывать.

Все замерли в ожидании. Меж тем начотдела не спешил сообщать сотрудникам причину своего веселья, наоборот, с наслаждением тянул время. Пустохвалов заварил себе чай, обсудил с Кокоревым последний матч «Спартака», рассказал Жене про то, как правильно делать зарядку.

Наконец Надя не выдержала:

– Виталий! Хватит нас мучить! Будто ты не знаешь, что все ждут от тебя новостей? Говори скорее, мы тут, блин, уже изнервничались!

Пустохвалов светился от удовольствия.

– Ну ладно, коллеги, не буду, действительно, вас томить. Главное, что я хочу вам сказать: никому больше больничный брать не нужно, этот вопрос я решил!

Шокированные словами начальника, все молча стояли с округлившимися глазами. Первой опомнилась Надя. Она встала из-за стола и захлопала в ладоши, взглядом призывая остальных присоединиться. Раздались бурные и продолжительные аплодисменты.

– Ура! Браво, Виталий Алексеевич! Мы в вас не сомневались! Но как же вам это удалось? Теперь письма будут приходить в нормальном виде?

– Ну, настолько капитально проблему пока решить не удалось, но я сегодня рассказал начдепу про наши расшифровки. Он очень впечатлился, сделал контрольный обзвон по отделам и выяснил, что у Мелкуняна человек выбыл на месяц со сломанной ногой. Так что считайте, у нас теперь есть «единый центр переводов». – Пустохвалов рассмеялся собственной шутке, но никто, кроме Кокорева, его не поддержал. – Да, кстати, Петя, тебе с Лешей нужно будет его обучить. Может, даже инструкции там какие-нибудь написать… Ну, в общем, чтобы он быстро вошел в курс дела. Начните сегодня.

– Но у него же сломана нога… Вам не кажется, что не очень гуманно навешивать на него такой объем работы? – спросила Лера.

– Ну не рука все-таки, он же не ногой печатает, в конце концов! К тому же речь идет о нашем общем выживании. Ради такого дела все мы должны быть готовы пойти на жертвы.

В тот же вечер Петр с Лешей отправились домой к новому расшифровщику – главному специалисту отдела протокола Василию Арабьеву. Поскольку Куницын выдвигался из дома, они договорились встретиться у метро «Планерная».

Петр приехал первым – после переполненного вагона на улице было свежо. Вокруг вестибюля в асфальте было прорыто несколько траншей – перекладывали кабель. На фоне стремительно темневшего неба ярко горели красные фонари теплостанции. Петр поежился и достал сигарету. Неожиданно кто-то хлопнул его по спине. Сигарета выпала изо рта и завертелась в темной луже. Петр обернулся – за ним стоял улыбающийся Куницын.

– Дебил…

– Да ладно тебе, курить – здоровью вредить! – рассмеялся Леша.

– Тебя забыл спросить, что мне делать. – Петр достал еще одну сигарету и закурил. – Ладно, какой там адрес? У тебя телефон под рукой?

– Да-да, сейчас… Сообщение от Виталия Алексеевича… «Планерная»… Ага, Вилиса Лациса, 43.

Петр устало потер глаза тыльной стороной ладони.

– Боже, это где вообще?..

– А мы сейчас и узнаем.

Куницын нажал на экран, и через несколько секунд смартфон выстроил 3D-проекцию маршрута. Коллегам предстояло идти пешком до остановки, потом ехать несколько остановок на трамвае, снова идти.

– Ну, пойдем, хули, – вздохнул Петр.

Трамвай долго не приезжал, затем проехал пустой, в депо. Вокруг стало уже совсем темно – почему-то никак не зажигали фонари. Теперь и Леша заметно помрачнел. Он оделся не по погоде и явно мерз. Петр не без удовольствия молча наблюдал за приятелем. В обычной ситуации он бы уже давно вызвал такси, но сейчас из принципа не хотел предлагать первый. Наконец Леша сдался.