Николай Болошнев - ЦИФМИН [litres]

– М-да… И как в таких условиях жить? Увольняться?

– Ну, это, допустим, ты всегда успеешь. – Игорь осмотрелся по сторонам. – Вообще есть у меня небольшая идея. Ты в баню ходишь?

– Иногда.

– Тогда пойдем на следующих выходных – там все и обговорим. Тем более что вопрос не на пять минут.

– Хорошо. У меня еще товарищ есть, мой лучший друг. Мы с ним вместе думали над дешифровкой. Ты не против, если он к нам присоединится?

– Только если ты ему доверяешь. А вообще, чем меньше ушей, тем лучше. Лучше пока особо никому про нашу встречу не рассказывай.

– Конечно, я понимаю!

– Тогда договорились. – Игорь кивнул на нетронутый бургер и почти полный конверт картошки на подносе Федора. – Ты есть-то, кстати, будешь?

– А, да… Сейчас, я быстро. – Федор почти не пережевывая проглотил половину бургера и несколько картофелин. – Что-то я наелся, пойдем, наверное?

Оставив подносы на столе, они спустились в паркинг. Оказалось, что Игорь живет в новостройке у одного из зюзинских прудов, на машине это было совсем недалеко. Пока ехали, разговор шел в основном «за жизнь». Игорь не любил футбол и прочий спорт (Федор тоже им не особо интересовался), зато уважал онлайн-игры. Скрябин последний раз играл еще в институте, поэтому в основном молчал, изредка поддакивая в моменты, когда собеседник ждал от него реакции. Наконец они приехали. Двор «собянинки» был закрыт шлагбаумом, поэтому Федор включил аварийку и остановился на площадке для пожарной машины. Чтобы не нарваться на штраф, они в четыре руки быстро выгрузили пакеты Игоря из багажника.

– Ну что, по-моему, душевно пообщались. – Игорь протянул Федору руку. – Спасибо, что подвез!

– Тогда на следующих выходных баня? Тебе в какой день удобнее?

– Наверное, в субботу. Ну, ближе к делу еще договоримся. Запиши, кстати, мой телефон.

Игорь продиктовал номер, Федор тут же его набрал. В кармане у программиста зазвучал какой-то металлический гитарный проигрыш. Они еще раз пожали друг другу руки, Федор сел в машину, тронулся и несколько раз посмотрел в зеркало на то, как Игорь перетаскивает пакеты к подъезду.

Выехав из жилого квартала на шоссе, он не смог удержаться и позвонил Неделину. Тот, как обычно, долго не брал трубку. Наконец гудки прекратились, на том конце послышалось усталое «Алло».

– Петя, бля, мы спасены!!!

Когда в понедельник утром Федор пришел на работу, Петр бросился к нему, сжал в объятиях и с восторженным рычанием приподнял над землей.

– Федя, ты гений! Сукин же ты сын!

Остальные сотрудники отдела наблюдали за сценой с легким недоумением.

– Ребята, может, вам наедине остаться? – саркастически спросила Надя Петрова.

Петр даже не стал отшучиваться, только махнул рукой.

– А, говори что хочешь!

– Прямо сейчас этим и занимаюсь. Так что случилось-то? Вы женитесь? У нас в стране это пока еще запрещено!

– Ха. Ха. Ха. Шутка за триста! – Федор передразнил Надину манеру говорить. – Чему надо, тому и радуемся. Потом расскажу, когда придет время!

Надя показала на них рукой.

– Я же говорила: точно, женятся. Ну, тогда совет вам да любовь, мальчики.

Довольная собой, она взяла свою чашку и важной походкой пошла к кулеру.

Все утро Федор пребывал в эйфории от нежданного успеха. Он никак не мог сконцентрироваться и начать работу. С Петром они постоянно перешучивались, чем неслабо раздражали Надю. Впрочем, она уже ничего не говорила им, только периодически нарочито громко вздыхала и хлопала по столу какой-нибудь папкой. Лера все еще дулась на Скрябина, однако было заметно, что и ей не терпится узнать, чему он так сильно рад. Это давало Федору надежду на скорое примирение.

Однако хорошее настроение Федора улетучилось, когда в полдвенадцатого пришел бывший в поликлинике Куницын. С улыбкой на пол-лица он бодро пересек офис и с чувством потряс его руку.

– Федор, у меня просто нет слов! Ты настоящий молодец!

«Неужели я забыл попросить его не болтать?!» – мелькнула в голове Федора роковая мысль.

– Спасибо большое, Леш… Петя, можно тебя на секунду?

– Конечно.

Скрябин с Неделиным вышли из кабинета. Федор взял друга под локоть и стремительно утащил в дальний конец коридора.

– Ты что, ему рассказал? Зачем?!

– А что такого? Мы же с Лешей с самого начала втроем все обсуждали, разрабатывали планы. Странно было бы ему не говорить.

– Это понятно… Но почему нельзя было подождать хотя бы неделю?! Игорь мне четко дал понять, что чем меньше ушей, тем лучше. Я договорился насчет тебя, но про других речи не было. Не думаю, что он оценит!

– И что теперь делать? Вообще, конечно, ты должен бы меня предупредить, что это секрет!

– Должен, не должен – какая теперь, нахер, разница? Ты вот, например, должен был подумать, прежде чем Куницыну говорить! Только теперь уже без толку сокрушаться. Давай соображать, как вырулить из этой ситуации. Лере теперь тоже придется рассказать – она наверняка меня спросит…

– Бляяя… – Петр зажал рот ладонью.

– Ага. Что-то, Петян, подустал я от всяких хитровыебанных схем.

– Так, может, тогда это… просто всем сказать?

Федор задумался.

– Думаешь, поймут?

– Поймут, конечно. Деваться им все равно некуда, ты же теперь вроде как начальник. Ты только это… покрасноречивее, как ты умеешь. Сгусти краски, в общем!

– Ну хорошо, давай попробуем.

Вскоре настало время обеда. Коллеги сели в столовой за самый дальний столик, который, как они считали, был плохо виден камерам наблюдения. Скрябин вкратце изложил друзьям суть разговора с Игорем. Все пришли в восторг.

– …в общем, мы договорились с ним встретиться в бане на этих выходных и обсудить, что делать дальше. Но есть существенное уточнение: он будет один и хочет встретиться в максимально узком кругу. Я с трудом уговорил его на то, что со мной придет Петр, но боюсь, что это потолок. Понятно, что Лера и так не сможет прийти в мужскую баню, если, конечно, очень сильно не захочет, – Федор игриво посмотрел на Леру, она, смеясь, помотала головой, – Надя тоже, поэтому вопрос только в Жене и Леше. Я надеюсь, вы не обидитесь, если мы с Петей пойдем вдвоем? Впоследствии уже, конечно, будем встречаться все вместе. Просто конкретно сейчас очень важно все не сорвать. Может быть, этот Игорь – наш единственный шанс.

Женя сразу закивал головой и сказал, что согласен на любой вариант. Куницын же как-то насупился, долго молчал. Федор вдруг заметил, что выстукивает ногой под столом какой-то ритм, и заставил себя остановиться.

– Я только одного не понимаю, – наконец сказал Леша. – Почему ты не мог договориться и обо мне? На Петю же он согласился. А так, признай, как-то странно получается: вроде планируем все вместе, вместе ищем человека, как Сократ, а как нашли: «Все, Леха, пока».