Максим Максимов - Видеоблог вампира [litres]

Скольких я уже убил просто так, не для охоты, не для пропитания? Убивать становится все проще, а жизнь каждой новой жертвы обесценивается для меня все больше. Оно все как-то само наваливается. Я смотрел на отраженное от поверхности реки небо. Куда попадают вампиры после смерти? Я не знал. Наверно, все зависит от жизненного пути. Меня там точно ждут огонь и вечные муки. И ничего уже не поделать. Чего бы я доброго ни делал дальше, на том свете это уже не зачтется.

В два часа ночи я вернулся домой. У Кеши в окне горел свет на втором этаже. А может, мне показалось и тот человек просто был похож на Кешу? Насколько мне известно, он живет один, но это может быть одна из его шмар-подружек. А может, он забыл выключить свет? Или попросту успел вернуться домой раньше меня? Теперь уже я не был уверен в том, кого видел в будке. Практически бесшумно я зашел в дом, боясь разбудить Катю, – лишние вопросы сейчас не нужны, да и внятно объяснить ей, куда и зачем ездил ночью ее будущий муж, я не смогу. С большой вероятностью она подумает про измену.

Банка свежего «варенья» отлично смотрелась на фоне других продуктов в холодильнике. Главное теперь, чтобы Катя не попыталась его попробовать. Я закрыл дверцу холодильника и отправился в ванну. Увидев себя в зеркале, вдруг осознал безмерную глупость, неосторожность и халатность своего поведения! В отражении над майкой, в которой я стоял, в воздухе висело пятно крови размером с блюдце. Как раз в том месте, где должен быть мой рот. Я не отражался в зеркале, но предметы гардероба и прочее, что могло налипнуть на мое тело, прекрасно было видно. И я так вот ехал! Вот же чучело бестолковое! Я скинул одежду и залез в душ, отмыть следы крови и, возможно, попытаться расслабиться.

Я провалялся в кровати до шести утра, так и не уснув. Мысли о неудачной охоте не давали покоя. Мне было искренне жаль того паренька, но уже ничего не изменить. Он мертв. Если меня найдут, придется начинать жизнь заново в другом месте, возможно, в другой стране. Без Кати. Мне кажется, она – единственная причина, по которой я боюсь быть раскрытым или пойманным.

На улице рассвело. Был слышен гул проезжающих машин и шарканье метлы, так действующее на нервы. Может, в следующий раз сожрать дворника?

Катина рука лежала на мне. Девушка нежилась, досматривая последние сны. Сон – единственная ее возможность возвращаться в мир красок и визуальных образов. Я аккуратно убрал ее руку со своей груди и встал с постели. Отодвинув шторы, я увидел, что в Кешкином окне света нет. Интересно, чем там дальше все закончилось? Что они подумали? Кого увидели во тьме?

Спустившись в гостиную, первым делом я залез в интернет. На десятой строчке в трендах был репортаж про убийство на овощебазе.

– Да ладно! Уже?! – чуть ли не прокричал я и кликнул на видеоролик.

Оператор ходила по окровавленному помещению, медленно переводя камеру с трупа на труп. Области вокруг лежащих тел были размыты при монтаже, очевидно, чтоб не шокировать зрителей. Женский голос за кадром комментировал происходящее на экране, а в конце ведущая сказала, цитирую: «нечто вырвало глотки и скрылось в лесу». Откуда она вообще может знать, где я скрылся? После съемок в будке журналистка взяла короткое интервью у полицейского. Мужчина в форме стоял возле служебной машины.

– Скажите, есть версии, кто мог сотворить такое? – спросила репортер.

– Следы на телах соответствуют отпечаткам зубов какого-то дикого зверя. Похоже на волка или небольшого медведя. Мы рассматриваем разные версии.

– А человек мог сотворить подобное?

– Есть разные версии, и мы… – он начал запинаться, – в общем, в наших полномочиях… разные версии. Тьфу. Перезапишете?

– Да.

– Из тел вырваны куски мяса, мы не исключаем версию человека… то есть версию, что человек мог вырвать их куски… Вы знаете, я не очень хорошо умею говорить на камеру, извините уж, – последнюю фразу он произнес шепотом.

– Ничего страшного. Мы все смонтируем.

– Да, в общем, разные версии в наших… Уже прорабатывается основная версия преступления, и это нападение животного.

– Серег! – кто-то позвал полицейского. – Хорош там лясы точить, помощь твоя нужна!

– Черт. Давайте закончим. Вырежете лишнее?

– Да, да, конечно.

– Друзья, – репортер обратилась к зрителям и навела камеру на будку охранника, – сейчас мы попробуем выцепить еще кого-нибудь и поспрашивать о случившемся.

На следующих кадрах ее отгоняли от места моего преступления.

– Уберите камеру, – раздался мужской бас.

– Почему я не могу снимать? – спокойно ответила девушка. На экране была видна земля и часть кроссовки репортерши.

– Я вас последний раз предупреждаю: если вы не уберете камеру, я арестую вас.

– За что?

– Ни за что! Просто так! Ушла отсюда быстро!

Снова смена кадра. Я увидел лицо девушки лет тридцати. Собранные в пучок на макушке волосы и очки с толстой оправой придавали этой особе серьезный вид. Она записывала себя из машины. Очевидно, полицейские ее все же прогнали.

– Ребята, в общем, этой ночью произошло что-то крайне странное. Полиция никого не пускает. Я чудом умудрилась зайти в этот домик… но вскоре меня практически силой вытолкали оттуда. Да это даже не домик, а крохотный филиал ада на земле. В общем, вы и сами все видели. Бойня какая-то. Двое человек зверски убиты, еще одного с сотрясением мозга увезла скорая. А тем двоим кто-то разорвал глотки. Не знаю, зверь это или нет, но точно не человек. Люди так не убивают. В любом случае судмедэксперты должны будут найти какие-либо следы и дать точные данные. Я сейчас попробую тайком пробраться туда со стороны леса и еще поснимать. Надеюсь, получится. Все, дорогие мои… о развитии этой ситуации следите в моем блоге. С вами была Алена Проныра, и до скорой встречи.

Закончив просмотр, я тут же кликнул на кнопку подписаться на ее канал, который насчитывал более миллиона подписчиков. Действительно, там такие увечья, что подумать на человека сложно. Но Кешка и его товарищи… если они видели меня, то могут выдать. Конечно же, это не повод убивать их, если это были они, но… я не знал, как быть. Даже если я убью соседа, друзей-то его я не знаю. Ладно, подождем, посмотрим. Пока ничего предпринимать не буду.

Под роликом Алены Проныры, который, кстати, собрал уже сто пятьдесят тысяч просмотров, я увидел очередной клип блогера с именем Саша Рыганский. Кто им имена придумывает? Понимая, в какое болото меня засосет, я все же нажал на превью с очередным открытым ртом певца. Очень уж мне стало интересно, обгонит ли этот Рыганский Борю Гузову в гонке за ересь?

Обогнал.

Досмотрев клип, я еще какое-то время, разбитый, униженный и угнетенный, смотрел в потолок. Мое состояние можно было охарактеризовать тремя словами: усталость, ненависть и боль. Зачем он пел про деньги и травку? Зачем он водил руками возле камеры, будто каратист бьет открытыми ладонями по воздуху? Зачем он надел цепи на шею и нарисовал под глазами слова – любовь, ненависть? Эти слова понятны подросткам? Они выражают яркие эмоции, а зритель такой: «Да, да, я понимаю, я знаю, что такое любовь и ненависть. Как же это все про меня…» Зачем во втором куплете он рассказал, что у него в комнате? Подумаешь, дорогая техника. Какая кому разница, что у тебя в комнате? Сочинить песню про то, что у тебя в комнате, это… это… у меня нет слов! Почему они все зачитывают текст, а не поют? Идите на вокал! Разве музыкант не должен уметь петь или играть на инструменте? Они все зачитывают под биты, в которых нет музыки, это просто легонький ритм. Почему? Список вопросов растянулся до безобразия. В конце клипа (а я смог досмотреть до конца. Очевидно, меня на время парализовало потоком его «крутости») Рыганский пригласил всех на фестиваль блогеров, который пройдет в столице в выходные. Кинуть бы атомную бомбу на этот фестиваль!