Максим Максимов - Видеоблог вампира [litres]

– Сегодня надо мои вещи разложить и домой ко мне заехать, забрать кое-что, – сказала Катя.

– Да, сейчас я дочитаю тут статейку и займемся делами.

– Ты к понедельнику маме тексты свои отправишь?

– Да, надо только один стих дописать и завтра все соберу в папку одну и кину ей.

– Не забудь указать победы на конкурсах поэтов, – напомнила Катя.

– Она что-то еще говорила?

– Утром прислала голосовое, чтоб ты не забыл про продюсера. Больше ничего.

– Уж я-то не забуду, поверь.

– Федя.

– Да.

– Ты же не сильно расстроишься, если тебя не возьмут?

– Нет… не знаю. А что?

– Просто я волнуюсь за тебя, ты так ждал этого.

– А… да нет, не расстроюсь, не переживай, – соврал я.

В глубине души я понимал, что творчество для бессмертного создания может быть единственным смыслом в жизни. И каждая попытка как-то продвинуться терпела провал. Также я понимал, что это не первый мой заход в мир шоу-бизнеса и не второй (за десятки лет меня разворачивали кучу раз) и вероятность отказа была большая, но надежда жила в моем сердце.

Как раз когда Катя доела яичницу (я от нее отказался по известной причине) и когда я закончил выкладывать новый ролик, слегка порезав лишние моменты в нем, раздался звонок в дверь.

– Может, мама? – произнесла Катя.

Я убрал ноутбук с колен, подошел к двери и открыл.

– Здарова, сосед, – бодро сказал Кешка.

– Здарова, – без каких-либо эмоций ответил я.

– Ты как? Все хорошо? – спросил он.

– Да, а что? Что-то случилось?

– Нет, вид у тебя, будто не спал всю ночь. Уставший ты.

– Странно. Я вроде спал хорошо.

– Да? Ну ладно. Я так-то по делу.

– Валяй.

– Собрались с бабой моей чебуреки лепить, – он растянул улыбку, – кинулись, а перца молотого и чеснока нету. Выручи, братуха?

– Что? Чеснок? – я не сразу сообразил.

– Да. И молотый перец есть? – Мне показалось, что Кешка рассматривает мое лицо, будто сканирует его! Ищет что-то в моих чертах.

Или… не показалось.

На несколько секунд я задумался, пытаясь вспомнить, покупали мы вчера с Катей перец или нет. Чеснок точно не покупали, я бы не позволил, это же яд для меня.

– Я не ем перец с чесноком, у меня гастрит. Соленое, копченое, острое не могу есть, – такая вот версия ответа мне вдруг пришла в голову.

– А, ну ладно, тогда придется в магазин бежать. Давай, удачи. Береги себя. – Не дожидаясь моего ответа, он развернулся и пошел через дорогу к своему дому.

Я закрыл дверь и вернулся за компьютер.

– У нас же есть перец, – сказала Катя.

– Да? Ну ладно, поздно уже.

– Может, отнесешь? Сосед все же.

– Не. Хрен с ним. Сам купит.

Что это сейчас было? Какой еще, в задницу, чеснок! Сука.

СУКА!

Ни разу он не заходил ко мне. НИ РАЗУ! Это точно он вчера в будку заглянул! Но было темно, мог ли он меня узнать? Наверняка теряется в догадках, я был там или нет, и решил зайти. Зайти и поближе рассмотреть меня, сопоставляя отпечатанную в памяти морду зверя, выпрыгнувшего на них этой ночью из тьмы, и мое лицо сейчас.

Убить его, разорвать на куски, чтобы никто не подумал на человека? И так уже в этом месяце все летит в задницу. Одним больше, одним меньше… Выдаст он меня, ох выдаст.

– Федь, ну что? Ко мне заедем сначала или сумки разберем?

– Как хочешь.

Оторвать руки, ноги, сорвать лицо, разметать на кусочки по всему дому!

– Давай сумки сначала. – Катя положила тарелку в раковину.

– Давай.

Тем более он сам убийца, вор и маргинал! Не зря про него слухи ходят, что он сидел за убийство. Но что, если он просто так зашел? Надо успокоиться.

– Тогда, может, начнем?

– Да.

Убью сволочь, если хоть что-то мне не понравится в его поведении!

До обеда мы разбирали Катины вещи. Далее пришлось съездить к ней домой. Точнее, теперь уже к ее маме.

Девушка поняла – что-то случилось. Конечно, ведь я вел себя странно. Не могу я быть веселым и жизнерадостным, когда на горизонте неопределенность. Я вот, к примеру, думаю о том, почему мне не стоит убивать Кешку, а она про свои тефтели на ужин. Или про прогулку до речки вечером. «Федя, тефтели или котлеты сделаем?» Охота было спросить у нее: «Катя, мне Кешку придушить или грудную клетку разломать?» Я понимаю, она не виновата вообще ни в чем и хочет жить обычной семейной жизнью, но… связалась девочка не с тем «человеком». Какие, на хрен, тефтели и речка! Еще и тексты эти с продюсером напрягают. Что, если откажет? Все как-то навалилось. Конечно же, я держал себя в руках, но меньше всего мне хотелось общения, прогулок и тефтелей.

Ближе к вечеру я вернулся за ноутбук проверить результаты сегодняшнего ролика. Видео собрало пять тысяч просмотров и ровно сто лайков. Дизлайков было мало: всего три. Не знаю, почему так вышло, обычно их больше. Странно, ведь я такие вещи показываю невообразимые, а просмотры не идут. Чего им еще надо? Кто сможет, как я, на одной руке отжиматься и пальцы себе ломать? У меня уникальный контент. В комментариях писали, что невозможно так отжиматься, стоя на одной руке, и что я замазал веревку, которой меня тянули вверх за ногу. Я не стал ничего отвечать, смысла в споре с неизвестными людьми не было. Подобных комментариев от скептиков я насчитал три. Остальные десять сообщений не несли никакой смысловой нагрузки. Вообще я заметил, что люди любят писать мне всякий бред. А может, не только мне? На странице моего поэтического сайта, куда ведет ссылка под роликом, тоже все глухо.

Завтра воскресенье, надо текст доделать – дописать третье четверостишие да скомпоновать все песни и стихи в одну папку. Вечно оставляю все на последний момент. Пользуясь минуткой, когда Катя поднялась в спальню дочитывать свой роман, оставив меня наедине с рифмой, я приступил к разглядыванию чистого листа, в надежде родить слова. Мне хотелось закончить стих позитивно, как-то с переходом от любителя к профессионалу. Ведь именно этот вопрос и будет стоять в понедельник. Если я начну зарабатывать на текстах, я стану профессиональным поэтом. На деньги плевать, их и так достаточно. А вот трансляция мысли в массы – это смысл всего.

Через пятнадцать минут высиживания и жевания карандаша в голове завертелись словосочетания и образы. Я начал записывать их в столбик, не думая: репутация, планка репутации, результаты, любитель, профессионал…

Повыше задрав репутации планку, Добьюсь результата, кемарить не лягу. Надеюсь, потом из любительских почек Профессиональный распустится почерк!

В первых двух строчках рифмы нет. Что-то не то…

Перечитав четверостишие несколько раз, я все же решил, что отсутствие там рифмы придаст изюминку всему стиху. Пусть останется так.

Я попросил Катю не отвлекать меня, когда она спустилась в гостиную, ведь выбрать несколько лучших поэтических работ из всего, что я написал за сотню лет, дело непростое. До поздней ночи я просидел, ковыряя файлы (двадцать лет назад я перенес все написанное в электронный формат), выискивая то, что может зацепить современного продюсера. Я понимал, что мои темы далеки от коммерческого идеала, но все же уверенность в них была. В итоге я выбрал три стихотворения, не считая нового. Первый стих – про вечную жизнь, мне было что сказать об этом, хотя я и не совсем вечен. Второй – про любовь монстра и слепой красавицы, а третий о раненом солдате, оставшемся умирать в безлюдных болотах. Помню, как наткнулся на него во время войны. Парень совсем молодой, может, лет шестнадцати, лежал с выпущенными кишками. Его прошило очередью, разворотило таз и низ живота. Я добил его и перекусил тогда (в стихе я, конечно же, не упомянул про таз и кишки и про то, что я пил кровь). Вообще хорошо было, когда война шла, я без проблем таскал солдат, и никто не вел точного учета погибших.