Фриц Лейбер - Корабль отплывает в полночь

– Что ж… – сказал он. – Нас четырнадцать, двенадцать Пауков и двое Призраков. Можем поговорить. Мы все сидим в одной лодке, мы все сражаемся в одной войне, так что вы меня поймете. Я уже заводил об этом речь, но тогда меня подвела перчатка. Поэтому долой перчатки!

Вытащив их из-за пояса, Брюс швырнул перчатки на стойку – чтобы придавить каблуком при следующем шаге.

– Я догадался, чем мы кончим, чем обернется для нас война. Мы развлекаемся, мы бродим по пространству и по времени, а потом отдыхаем на вечеринках. И как приятно сознавать, что нет такой щели в реальности, куда мы не могли бы протиснуться, нет такого уединения, которое мы не могли бы нарушить. Знание – колдовская сила. Оно прекраснее вожделения, радостей чревоугодия или опьянения битвой, оно – голод, неутолимый голод. Отнюдь не омерзительно ощущать себя Фаустом, даже среди стаи Фаустов.

Потешаться над реальностью, искажать линию развития цивилизации, стирать и заново создавать прошлое, распоряжаться судьбами людей, убивать мужчин и похищать женщин не ради удовлетворения жажды власти – в этом есть своя прелесть. Ветры Перемен проникают в тебя, и ты познаешь прошлое, которое было, прошлое, которое есть, и прошлое, которое будет. Хорошо иметь оружие, способное прервать линию жизни зомби и превратить его в Двойника. Приветствуем тебя, брат-Демон; выбирай, кем ты будешь – Комедиантом, Солдатом или кем-то еще.

А если он не в силах перенести Воскрешение, если оно неизмеримо страшит его, ты возвращаешь его обратно, к прежним снам, только сны его отныне будут чуть ужаснее, чем раньше. Или, если то была она и ты разглядел в ней нечто, ты призываешь ее к себе под маской Призрачной Красотки. И Вторая Смерть на деле привлекает тебя. Ты понимаешь, что прошлое уничтожимо, что будущее недостоверно, что в реальности нет ничего святого, что космос может исчезнуть в мгновение ока и Бог – вместе с ним.

Он раскинул руки в стороны:

– А потому вдвойне прекрасно, что существует Место, где можно укрыться от Ветров Перемен, насладиться вполне заслуженным отдыхом, поделиться переживаниями, поболтать и повеселиться в компании таких же, как ты, Фаустов и Фаустин.

О, жизнь чудесна, однако я спрашиваю вас… – он огляделся, – что с нами происходит? Я много размышлял над тем, какой была моя жизнь, какова она сейчас и какой могла бы быть. Я следил за вами, как вы воспринимаете то, что творится вокруг, – новости из Санкт-Петербурга и с Крита. Впрочем, больше всего меня интересовала эта паршивая бомба. Итак, я спрашиваю вас: что с вами происходит?

Он остановился, сунул пальцы под ремень и замер в этой позе, словно прислушиваясь к скрежету колесиков в мозгах одиннадцати Демонов. Не знаю, как остальные, а я быстренько опамятовалась. Ненавижу, когда меня вынуждают против моей воли над чем-то задумываться. Брюс почти добился своего: мне припомнились Дейв, отец, взятие Чикаго, мама, песчаные дюны Индианы, ресторанчик, в котором я выступала, тот переключатель в операционной госпиталя…

Чтобы привести себя в чувство, я воспользовалась старой уловкой Комедиантов: если тебе плохо, взгляни в лица тех, кто тебя окружает.

Бо выглядел так, будто взвалил на плечи все грехи мира. Пристыженный, отвергнутый подружкой, он мрачно восседал на кушетке.

Инопланетян я пропустила: кто их разберет, о чем они думают. Док тоже не в счет: слишком уж часто просветление у него переходит в помутнение.

Мод, похоже, психовала ничуть не меньше Бо. Она ведь из будущего, которое отстоит от нас на три сотни лет, и считает, глупышка, что по уму мы ей в подметки не годимся. Косметика ее эпохи позволяет ей разыгрывать из себя двадцатилетнюю девчонку, хотя на деле Мод за пятьдесят. Она стояла рядом с пианино, прильнув всем телом к Лили.

Та, утешая Мод, не сводила с Брюса восхищенного взгляда. Эрих хмурился, но видно было, что он гордится своим камрадом, который совладал с оравой перепуганных Демонов. Сид одобрительно покачивал головой.

Даже Каби с Марком, что застыли, словно на посту, у бронзового сундука, – драконы в предвкушении кровавой схватки, – казалось, готовы выслушать Брюса до конца. Глядя на них, я поняла, почему Сид не осаживал Марчанта, хотя того иногда заносило. Что делать с бомбой, никому не известно; Солдаты вот-вот всерьез перессорятся с Комедиантами – и Сид попросту тянул время, надеясь, что все как-нибудь да уладится.

Я подметила еще кое-что. Сид задумчиво покусывал нижнюю губу. Значит, его, как и всех нас, задели за живое слова Брюса. Он разбередил наши сердца, отразил все нападки и почти заставил нас согласиться с собой. Ладно, посмотрим, к чему он клонит.

Мельком взглянув на Пучину, Брюс продолжил:

– Вы никогда не задавались вопросом, откуда взялись эти имена – Пауки и Змеи? Врагам обычно придумывают всякие оскорбительные прозвища, но как быть с Пауками? Подожди, Илхилихис; я знаю, что нет существ злобных или отвратительных по природе, но ты забываешь о человеческих чувствах и обычаях. Да, Марк, среди римских легионеров были такие, что носили клички Пьяных Львов или Улиток. Я могу себе представить обиду легионеров: это все равно что назвать «шаркуном» солдата Британского экспедиционного корпуса.

Банды юнцов, что терроризируют большие города, и те выбирают имена позвучнее и поприятнее. А тут – Пауки. И Змей ведь не мы так прозвали, а они сами. Пауки и Змеи. Кто же, в конце концов, они такие, наши повелители?

Я вздрогнула. Мысли мои перепутались, я растерялась и окончательно сбилась с толку.

Взять того же Илли. У него восемь ног; помнится, я как-то сравнивала его с паукообразной обезьяной. Мудрость, атомное оружие, миллиарды лет в запасе – разве этого мало, чтобы сражаться в Войне Перемен?

Или, может статься, в далеком будущем земные Пауки обрели разумность и создали жестокое общество пауков-каннибалов? Вполне возможно, им удалось сохранить свое существование в тайне. Понятия не имею, кто населяет Землю там, откуда прибыл Севенси. Кто знает, вдруг мои домыслы – вовсе не домыслы?

А Бо? В его движениях, в поведении есть что-то этакое, нечеловеческое.

Пауки и Змеи. Spinnen und Shlangen… СС! Нацистские Schutzstaffeln, чернорубашечники! Вдруг кто-то из них открыл способ путешествовать во времени?..

Я отчаянно замотала головой, спрашивая себя: «Грета, ты что, и впрямь рехнулась?»

Неожиданно подал голос Док. Лежа у подножия стойки, он закричал на Брюса – ни дать ни взять про́клятый из адского пекла:

– Не клевещи на Пауков! Не кощунствуй! Они слышат шепот нерожденных. Другие бичуют лишь тело, а они – сердце и мозг!

– Хватит, Брюс, – поддержал Дока Эрих.