Лю Цысинь - Эпоха сверхновой [litres]

Командир бронетанковой дивизии, в которой служил Ван Жань, стоял на пригорке, глядя на то, как уходят в бой последние танки его батальона. Когда стальная цепочка достигла вражеских боевых порядков и танки начали отстреливать дымовые гранаты, осталась видна только полоса белого дыма. Загремели частые разрывы, и хотя командир дивизии со своего места не мог видеть вражеские танки, он видел вспышки взрывов их снарядов, озаряющих белую пелену яркими огненными шарами. Время от времени среди дыма и пламени на мгновение появлялся черный силуэт. В памяти тринадцатилетнего генерала всплыли знакомые картины: кажется, целую вечность назад утром первого дня праздника Весны он поджег петарды, но так испугался, что бросил всю длинную связку на землю, где они с треском воспламенялись, посылая сотни ярких искр в клубящийся дым…

Однако сражение продолжалось меньше, чем горели петарды; более того, командиру показалось, что оно длилось дольше, чем это было на самом деле. Впоследствии генерал узнал, что стрельба продолжалась всего двенадцать секунд. И за эти двенадцать коротких секунд, достаточных лишь для того, чтобы сделать шесть вдохов и выдохов, последний батальон дивизии был полностью уничтожен. Объятые пламенем «Тип-99» стояли на поле и сквозь редеющий дым казались факелами, загороженными тюлевой занавеской.

– Какое соотношение потерь? – спросил командир дивизии у штабного офицера, не в силах сдержать дрожь в голосе.

– Один и три к одному, товарищ генерал.

– Терпимо, – тяжело вздохнул командир. – В пределах допустимого.

Он понял, что где-то вдалеке также пылают невидимые вражеские танки, в соотношении десять тринадцатых к его танкам. Игра продолжалась, но он выполнил задачу, сохранив относительные потери в допустимых пределах.

Второй лейтенант Вэй Мин, один из бывших одноклассников Хуахуа, со своим мотопехотным взводом принимал участие в поединке танков против пехоты с участием тяжелого вооружения. В отличие от подкатегории легкого вооружения, в которой пехотинцам разрешалось использовать только ручные противотанковые гранатометы, в этой подкатегории можно было применять противотанковые пушки и управляемые реактивные снаряды. Однако это ни в коей мере не упрощало игру, поскольку если в другой категории против взвода действовал всего один-единственный танк, взводу Вэй Мина приходилось иметь дело одновременно с тремя тяжелыми или пятью легкими танками.

Сегодня был назначен групповой бой, и Вэй Мин и его юные товарищи всю ночь обсуждали планы. Накануне они наблюдали за тем, как второй взвод их роты использовал самые совершенные противотанковые управляемые реактивные снаряды ХД-12, от которых были в восторге взрослые, в первую очередь из-за используемых в них трех системах наведения, в том числе новейшей программы распознавания зрительных образов. Однако в ходе боя все три снаряда, выпущенных вторым взводом, столкнулись с мощными помехами и прошли мимо цели, а из взвода в живых остались только пять человек. Остальные были убиты орудийным и пулеметным огнем трех «Леклерков». Танки «Абрамс М1А2», с которыми предстояло иметь дело взводу Вэй Мина, были оснащены еще более эффективной системой постановки помех, поэтому было решено использовать устаревшие ПТУРС ХД-73, управляемые по проводам. Они обладали меньшей дальностью действия, но зато были способны преодолевать любые системы помех, а усовершенствованная боеголовка повысила бронепробиваемость с трехсот до восьмисот миллиметров.

И вот все приготовления закончились. Три установки ПТУРС выстроились в линию на позиции, внешне напоминая выкрашенные белой краской деревянные колышки. Стоящий поодаль судья-индиец показал, что игра началась, после чего поспешил укрыться за бруствером из мешков с песком, откуда стал наблюдать в бинокль за происходящим. Обеспечивать судейство в игре танки против пехоты было очень опасно; уже погибли двое судей, а пятеро были ранены.

Вэй Мин лично управлял одной из установок ПТУРС. Во время обучения в эпоху взрослых он показывал лучшие результаты в этой дисциплине, что объяснялось его постоянными занятиями с видеокамерой дома. Работа оператора ПТУРС заключалась в том, чтобы удерживать цель в перекрестье прицела от начала и до самого конца, управляя полетом снаряда.

На горизонте появилось облако пыли, и Вэй Мин в бинокль увидел большую группу танков. Однако, поскольку в сегодняшней игре принимал участие целый пехотный полк, всем «Абрамсам», кроме трех, предстояло действовать на других участках фронта. Вэй Мин быстро определил три танка, двигавшихся на позиции его взвода, на таком большом расстоянии казавшихся крошечными и совсем не страшными.

Опустив бинокль, мальчик прильнул к окуляру прицела и, наведя перекрестье на неясную черную точку, видневшуюся в пыли, стал неотступно следить за ней. Убедившись в том, что расстояние до цели стало меньше трех тысяч метров, Вэн Мин нажал на кнопку выстрела, и реактивный снаряд со свистом устремился вперед, разматывая за собой длинный провод. Рядом послышался свист двух других снарядов, также выпущенных по неприятельским танкам. Но тут из дул орудий «Абрамсов» вырвались яркие вспышки, и через две-три секунды правее и сзади позиции взвода с оглушительным грохотом разорвались фугасные снаряды, обдав засевших в окопах бойцов градом камней и комьев земли. Прогремели новые взрывы, и Вэй Мин непроизвольно закрыл голову руками, спасаясь от них. Мальчик быстро пришел в себя, но, когда он снова отыскал в видоискатель цель и навел на нее перекрестие прицела, справа рядом с танком взметнулся фонтан земли, и Вэй Мин понял, что снаряд прошел мимо цели. Оторвавшись от окуляра, он увидел позади танков еще два столба земли. Все три снаряда прошли мимо цели. Танки неумолимо надвигались. Судя по всему, неприятельские танкисты поняли, что без ПТУРСов позиция взвода осталась беззащитной. Игра превратилась в бой только с легким вооружением, однако взводу приходилось иметь дело не с одним танком, а с тремя.

– Приготовить противотанковые гранаты! – крикнул Вэй Мин.

Взяв в руку гранату, он стоял в окопе, глядя на приближающийся танк. Граната из магнитного материала казалась очень тяжелой.

– Товарищ лейтенант… как с ней обращаться? – тревожно окликнул Вэй Мина стоявший рядом мальчик. – Я не умею!

И действительно, никто их этому не учил; взрослые, обучавшие детей, не могли даже предположить, что их подопечным предстоит иметь дело с самыми грозными танками в мире, имея в качестве оружия только ручные гранаты.

Стальные чудовища надвигались, Вэй Мин уже чувствовал, как дрожит под ногами земля. Над головой просвистела пулеметная очередь, и ему пришлось пригнуться. Когда, по его оценкам, танки оказались на позиции взвода, мальчик выпрямился и бросил гранату в средний «Абрамс», и в этот же момент из дула спаренного пулемета, направленного прямо на него, вырвались язычки пламени и пуля просвистела у него над ухом. Описав в воздухе дугу, граната прилипла к наклонной броне башни М1А2 чуть впереди устройства пуска дымовых гранат, напугав американского мальчика – наводчика орудия. Другие китайские мальчики также поднялись в окопах и бросили гранаты во вражеские танки – одни гранаты прилипли к броне, другие упали на землю. Стоявший рядом с Вэй Мином мальчик выскочил из окопа и тотчас же рухнул на землю, сраженный пулеметной очередью. Выроненная граната отлетела метра на два в сторону и не взорвалась; вероятно, юный боец забыл выдернуть предохранительную чеку. Другие гранаты взорвались, но все три танка, не получив ни царапины, продолжали надвигаться сквозь дым и огонь на окопы. Вэй Мин выскочил из окопа и откатился в сторону, спасаясь от гусениц танка, но другие мальчики были раздавлены. Послышался страшный треск – это один танк провалился в окоп и застыл, предварительно подмяв гусеницей мальчика, собиравшегося бросить гранату. Граната взорвалась, перебив гусеницу и отбросив далеко в сторону опорный каток.