Вадим Панов - maNika [litres]

– Какова обстановка?

– Манхэттен переживает нашествие беженцев, сэр, – доложил стоящий перед стариком секретарь. – Жители Нью-Йорка поверили, что остров устоит, и бросились под нашу защиту. Но беспокоиться не о чем: совместные патрули GS и полиции контролируют все переправы и не пропускают вооруженных людей.

– Оружия здесь полно, – обронил старик.

– Полностью с вами согласен, сэр, – склонил голову секретарь. – Но директор Митчелл ручается, что на острове нет тяжелого оружия, за исключением ПЗРК.

– Надеюсь, он не ошибается.

– Я тоже на это надеюсь, сэр. Кроме того, директор Митчелл направил к Рокфеллер-центру специальный отряд на тот случай, если нам потребуется поддержка, а Семнадцатый участок не сможет ее обеспечить…

– Нам может понадобиться поддержка? – поднял брови старик.

– Как вы правильно заметили, сэр, оружия на острове полно, и стычки на улицах происходят постоянно. Полиция и GS пока не допускают их превращения в массовые беспорядки, но все может измениться.

– Арнольд молодец, – поразмыслив, одобрил дядя Сол. – Какова обстановка в остальных боро?

– Хаос, сэр. Полиция уничтожена, тюрьмы разгромлены, на улицах царят хаос и насилие.

– Репортеры?

– В восторге, сэр, взоры всех мировых медиа направлены на Нью-Йорк.

– Жаль, что Челленджер занят… – старик побарабанил пальцами по столешнице и распорядился: – Передай режиссеру, что репортажи из города должны подчеркивать преступления пингеров. Помогите миру увидеть ужасы, которые они творят. Необходимо показать опасность этих чушек.

– Да, сэр, – кивнул секретарь.

– Кадры из Нью-Йорка должны поддерживать встречу Бартона с президентом.

– Сечеле, как твои дела? – вальяжно осведомился Джа, увидев на экране коммуникатора физиономию Крокодила.

– С конвоем разобрались.

– Знаю, видел, – Винчи помолчал. – Я спрашивал о другом.

– Ты мне скажи, как у меня дела, – проворчал француз. – В последнее время ты стал для меня источником новостей.

Камера коммуникатора давала не слишком большой обзор, но Винчи видел, что Сечеле находится в продуктовом магазине, превращенном в импровизированный командный пункт: на заднем плане виднелись стеллажи с консервами, к которым то и дело подходили бойцы.

– Ты потерял уверенность в себе?

– Я ею преисполнен.

– Вот и хорошо, – Джа перешел на деловой тон. – Сечеле, мне нравится, как твои парни работают в Бостоне и Нью-Йорке, но что на юге? Почему вы проигрываете Филадельфию?

– В Филадельфии «guerreros» оказались крепче, чем мы ожидали, – признался Крокодил. – Мози даже думает вступить в переговоры и предложить обменять Бостон на Филадельфию. И продолжить бои за Нью-Йорк.

– Разумно.

– То есть ты не против? – удивился француз.

– Что тебя удивляет?

– Мне казалось, ты заинтересован в длительных беспорядках.

– Освободившиеся силы отправятся в Нью-Йорк, что меня полностью устраивает, – ответил Винчи. – Но я хочу, чтобы ты оттянул начало переговоров хотя бы до завтра. Отправь в Филадельфию дополнительные резервы.

– Э-э…

– Я не закончил, – в голосе Джа зазвенел металл. – Концепция поменялась: ты должен продержаться до утра. Завтра в полдень можешь бросать своих бойцов и прятаться – никто тебя искать не станет. Но если сольемся раньше – нас прикончат. И тебя, и меня.

– А тебя за что? – не понял Крокодил.

– За то, что обратился не к тому парню.

– Ясно… – француз помолчал. – Насчет того, что меня не станут искать, – правда?

– Даю слово.

– В таком случае, я все сделаю.

– Хорошо, – Джа выдержал паузу. – Теперь самое главное, Сечеле: ночью в Большое Яблоко войдет первая колонна Национальной гвардии.

– Черт!

Трусливое восклицание заставило Винчи улыбнуться:

– Не волнуйся, Сечеле, все под контролем. Хорошая новость заключается в том, что федералы не станут применять авиацию, поскольку судьба полицейских вертолетов им не понравилась. Национальная гвардия направится в город по земле… Сообразил, к чему я веду?

– Кажется, да, – хмыкнул Крокодил. – В Нью-Йорке много рек.

– Именно, Сечеле: много широких полноводных рек, – рассмеялся Джа. – А теперь слушай, как мы поступим…

Больше всего Нкечи боялась ошибиться со временем нанесения удара. Поторопиться или подождать? Атаковать сейчас, когда кровавые события выходят на пик, или дождаться, когда война банд пойдет на спад, и ударить по расслабившимся защитникам Рокфеллер-центра? Удержит ли GS Манхэттен, как пообещал в обращении Митчелл, или остров накроет кровавая волна? Директор GS держался очень уверенно, но вряд ли у него есть достаточно сил, чтобы противостоять всем и сразу… Но полыхнет ли Манхэттен? Все знали, что Митчелл слов на ветер не бросает, а бандиты трусливы, их цель – грабеж, а не война, и GS они боятся до колик…

Когда же бить?

Нкечи никак не могла решиться, бесилась, и находиться рядом с ней было решительно невозможно. Даже Оити старалась держаться подальше, чего уж говорить о Мегере и Карифе? Девушки сбежали из кабинета, едва закончилось совещание, и не показывались Вашингтон на глаза.

– Все так же? – негромко спросила мулатка, отыскав Эрну в баре у бассейна.

Мегера сидела за столиком, уткнувшись в коммуникатор – в последнее время это стало ее излюбленной позой, – и не реагировала ни на что вокруг. Но услышав голос Амин, обернулась, улыбнулась и ответила:

– Ага, думает… – Взяла у Карифы бокал с газировкой (на алкоголь Нкечи ввела строжайший запрет) и сделала глоток: – Спасибо.

– Чем занимаешься? – мулатка уселась на соседний стул.

– Ломаю GS.

– Правда?

– Только никому не рассказывай, – театральным шепотом попросила Мегера и подмигнула подруге. Было видно, что она устала и рада возможности отвлечься.

– Зачем ломать еще и GS? – не поняла Амин.

– Когда мы отправимся на операцию, наш конвой обязательно привлечет внимание, – объяснила Эрна. – GS, охрана Рокфеллер-центра и Семнадцатый участок постоянно сканируют Манхэттен, большое количество вооруженных машин вызовет у них подозрение, а нам это не нужно.

– Я понимаю.

– Поэтому я взломаю GS и скачаю действующие коды безопасности. В результате нас будут считать полицейским спецназом, направляющимся на охрану южных переправ.

– Круто, – оценила Карифа.

– Круто, – подтвердила Мегера. Сделала еще один глоток, внимательно посмотрела на подругу и вопросительно подняла бровь: – Ты почему такая грустная?

– Я нормальная.

– Я вижу.

– Что ты видишь?

– Ты не такая, как всегда.

– Не такая? А кто сейчас такой, как всегда? – мулатка кивнула на настенный коммуникатор. Звук был выключен, однако поступающие с улиц изображения не нуждались в комментариях. – Это мой город, Эрна. Хороший он или плохой, принес он мне счастье или нет, но я в нем родилась, я в нем выросла, а сейчас в нем идет война.