Максим Коляскин - Минус два [СИ]

— Погоди, что за двойник? — изумился «Библиотекарь».

— А ты не знал? — воскликнул Андрей, — В дворцовом Архиве сейчас сидит и откровенно бьёт балду твой двойник по имени Илья… То есть он глуп до невозможности и совершенно бесполезен для архивного дела, но очень похож на тебя внешне! Вот я и думаю…

— Ай да, Виктор! — перебивая Андрея, воскликнул Илья подлинный, не желая слушать, что там думает его напарник, — Ай да, молодец! Точно знал, что ты не признаешь его за меня, а остальные не в счёт… Вот это фильтр!

— Постой! Какой фильтр? Какой Виктор?

— Ну и тугодум же ты, дружище!.. Признал же во мне Изю?

— Ещё как признал, — непонимающе кивнул Андрей.

— А в двойнике не признал!

— Нет, конечно… Я быстро понял, что это копия Ильи, пластика… А Изю признал, только когда увидел Илью настоящего.

— Вот! На это и был расчёт Виктора! Сначала зародить сомнение, подтолкнуть на продолжение поиска, а потом… Ах, умён!

— Постой же ты снова! Кто такой Виктор?

— Э-э-э… Ты не знаешь, кто такой Виктор?! Но почему так? — непонятно отозвался Илья и задумался, жестами призывая Андрея помолчать, — Получается, что ты шёл ко мне абсолютно вслепую… А по пути создал киностудию, завалил урода и спас полтора десятка замечательных людей… По большому счёту, без всякой помощи… И дошёл! Знаешь, Андрюха, я говорил, что ты — лучший Вершитель? Так это мелочь…

— Ты с ума сошёл? — Андрей с недоумением смотрел, как снова остановившийся Изя, сжимает его руку своими двумя и трясёт её, а из глаз его катятся слёзы, — Прекрати эти пьяные еврейские штучки…

— Дурак, — беззлобно и проникновенно произнёс Илья, наконец, утерев слёзы, — Я горжусь тобой… Я горжусь тем, что у меня есть такой друг!

— С чего бы? — окончательно растерялся Андрей.

— Пойми, дорогой ты мой человек, нас бросили в чужой мир для выполнения некоего задания… По нашей воле, вроде бы, бросили, но… «Эксперимент — есть Эксперимент» [19] А. и Б. Стругацкие «Град обреченный» , понимаешь? Меня-то в достаточно привычную колею отправили — библиотека, архив… А главное — всё время вели за руку, пока я не попал в подземелье, да и то достаточно подготовленным. Первой серьёзной неожиданностью оказалась Мым… ну, то есть, Хранительница Тайн. А до этого всё ровно — у меня был Виктор.

— Да кто же он такой?

— Подожди, сейчас узнаешь… Я прибыл сюда так же, как и ты, но Гостем оставался менее суток. Виктор нашёл меня в первый же день прибытия, Виктор устроил меня в Ленинку, Виктор инспирировал централизацию всех мало-мальски важных материалов в Архиве Княгини под флагом борьбы с тлетворным влиянием чуждой литературы на умы населения, Виктор сделал меня управляющим Центрального Архива, Главным, понимаешь ли, Архивариусом Княгини, а затем указал пути в подземелье… Более того, он подготовил меня к жизни в этом каменном мешке, предоставил схему, которую я теперь превратил в карту и… лишил меня баб!

— Что?! — крайне изумился Андрей, и до этого-то слушая друга в полной прострации, — Зачем лишил?

— Чтобы я не превратился в барана, в овощ… Чтобы думал головой, а не…

— А я?!

— А ты трахал баб, но к тебе прилипали лучшие! Ты стал Вершителем, но не демонизировался!

— Не демо… что?

— Вспомни Дмитрия… И это… Ты видел тела кого-нибудь из Вершителей?

— Видел Михаила… Он оказался крепче, чем я предполагал и… Кожа у него странная, как рыбья чешуя!

— Вот! — воскликнул Илья, — Они уже не люди!

— О, как! — вздрогнул Андрей, — А я?.. Я — демон теперь, по-твоему?

— А ты стал Советником Вершителей, так их во мрак, но остался человеком! Ты вытаскиваешь людей из тьмы, даёшь им право выбрать новую жизнь… Ты в мире, где показывают только порно, начал снимать кино! И твои фильмы смотрят люди и…

— И что всё это значит?

— Это значит, что за твой ум не опасались… Правильно, зачем опасаться за то, чего нет? — начал хихикать Изя, но тут же успокоился и закончил серьёзно: — То, что я не в состоянии постичь и создать головой, ты постиг и сделал сердцем, дорогой ты мой! Именно поэтому к тебе липнут самые лучшие женщины, и они будут ждать тебя, и надеяться, и верить… Они будут любить тебя потому, что ты способен вдохнуть в них это чувство в мире, где любить невозможно по определению, где даже слово-то это используют разве что, как синоним совокупления… Андрюха, здесь же только трахаются, а ты соединяешься со своими женщинами не только гениталиями, но и сердцами… Понял?! И Виктор мог помочь, только не мешая тебе идти по собственному пути…

— И что же мне делать со всем этим? — Андрей обессиленно сел прямо на камень тоннеля и закурил.

— Жить! — полной грудью вздохнул уже совершенно трезвый Илья, — Жить самому и давать жить другим, творить и делать этот тёмный мир светлее… Здесь ты не Гость, друг мой сердечный, здесь ты дома!

В убежище мужчин ждали с тревогой и нетерпением. Ждали, что они вернутся усталыми, но не настолько молчаливыми. Впрочем, стоило Илье и Андрею смыть с себя пыль подземных дорог, как их тут же усадили за стол ужинать. Женщины потрудились на славу, а задуманные и приготовленные Ма, не без помощи Эммы, блины привели всех в восторг. Их ели и со сметаной, и с вареньем, и с икрой, и с красной рыбой, и с селёдкой… Водка под такую закуску ложилась гладко, ровно и только слегка приятно пьянила. Однако мужчины, хоть и радовались возвращению и чрезвычайно вкусному ужину, но выглядели непривычно немногословными.

— Что-то случилось? — не выдержала Эмма после тоста за прекрасных хозяек дома.

— Всё хорошо, девочка моя! — улыбнулся Андрей, — Все на месте, всё в порядке… Просто много говорили с Изей на обратном пути, а теперь нужно осмыслить разговор.

— Это ему нужно осмыслить, — усмехнулся Илья, — Я уже осмыслил… Но мне нужно прочувствовать! У меня это получается гораздо хуже…

— Тогда давайте отдыхать, вы устали, это заметно, — не поняла его витиеватых сентенций Эмма.

— Отдохнуть нужно, — кивнул «Библиотекарь» и как-то по-новому посмотрел на подругу Андрея, — Только позволь мне, прекрасная женщина, выразить своё восхищение тобой и сочувствие по поводу твоей сестры…

— О чём это Вы, Илья? — поразилась Эмма.

— О Кате, — пояснил Андрей, — Я рассказал ему… Он понял.

«Архивариус» кивнул и поцеловал женщине руку, она в ответ погладила его по голове и поцеловала в небритую щёку. Ма смотрела на них с такой безграничной добротой, что Илья отвернулся и принялся тереть лоб, Андрей же кашлянул, затушил сигарету и, влекомый за собой Эммой, отправился в спальню. Его женщина сделала всё так, как обещала. Он просто растворился в пелене её любви и нежности, а очнулся утром свежий и бодрый… И всё повторилось, с той лишь разницей, что свою любовь и нежность самой прекрасной спутнице на свете изливал Андрей, а она после всего этого трепетно целовала его грудь и роняла на неё редкие слезинки счастья…