Максим Коляскин - Минус два [СИ]

Андрей усадил девушку рядом с собой на диван и, даже не удивляясь трепету своих рук, дотронулся до знакомой ему, как собственные пальцы, атласной кожи, а потом, отводя руку Кати в сторону, трогая её небольшую, но упругую и такую чувствительную к его ласкам грудь… Дальше последовал взрыв, который случался у них и прежде, только во сто крат сильнее и ярче, ибо эта близость ещё несколько часов назад абсолютно невозможная, стала прекрасной реальностью. Они, вспоминая, наслаждались каждой впадинкой и бугорком тел друг друга и не могли насытиться даже тогда, когда бурный фонтан семени Андрея ударил в глубины лона Катрины, прижатой к нему сверху крепкими и ласковыми руками…

— Андрюшенька! — тихо спрашивала Катя, когда он принёс её голенькую на руках в спальню и уложил рядом с Эммой на кровать, поставленную здесь две недели назад, взамен старого дивана, — Как же получилось, что внешне я не изменилась вовсе?

— Не знаю, Катенька моя! — отвечал Андрей, укладываясь рядом, — Возможно, так и должно было случиться… А скорее всего, произошло ещё одно чудо!

— Это ты — моё чудо! Чудо чудесное, правда, сестрёнка?..

Эмма и Андрей проснулись около полудня одновременно, что у них стало ритуалом в последнее время. Катрина ещё спала, и когда проснувшаяся женщина ушла на кухню варить кофе, поднявшийся с постели мужчина без всякой необходимости всего на несколько секунд дотронулся до висков спящей и вздрогнул, поражённый новым открытием…

Вечером к ним в гости по приглашению Андрея прибыл Вадим Аронович. Женщины наводили лоск на праздничный стол в гостиной, а потому Андрей единолично встречал гостя в прихожей и провожал его к столу.

— По какому поводу торжество? — заинтересовался старец.

— Повод велик! — ответил хозяин квартиры, — Воссоединение семьи!

— Какое воссоединение? Какой семьи? — удивлённо спросил Хароныч и в этот момент увидел Катрину, охнул и снова схватился за сердце, — Ох, знал я, что это случится! Знал и боялся… Сейчас я всё объясню, Андрюша…

— Нет необходимости, мы всё уже знаем сами, — улыбнулся Андрей, усаживаясь за стол.

— Как это? — изумился старец, делая то же самое, — Катя же ничего не помнит!

— Уже помню! — звонко рассмеялась Катрина, присаживаясь по правую руку от своего Господина, напротив Эммы, — Можете спрашивать меня о чем угодно!..

— Ты вернул ей память?! — Вадим Аронович был просто поражён ответам девушки на его весьма заковыристые вопросы, — Но как можно это сделать столь быстро?

— Тактильное считывание и передача информации, — строго научно отвечал Андрей, усмехаясь и наливая по первой, — Не сомневайся. Это… дар, который… открыла во мне Ма…

— Открыла? — засомневался старец, качая головой, чокаясь и выпивая за воссоединение семьи, — Такой дар — тяжёлая ноша, Андрей!

— Догадываюсь… Но я справлюсь.

— Откуда такая уверенность, сынок?

— Уверена Ма, уверен и я…

— Вера… Да, с этим не поспоришь… — Хароныч пребывал в задумчивости, пока не выпили по третьей — за него, вольного или невольного соединителя сердец. Тогда он развеселился и, вроде бы в шутку, спросил Андрея, — А без тактильного контакта сможешь?

— Даже не задумывался об этом… Блюстители кое-что могут, а я… сейчас попробую… — серьёзно ответил мужчина и посмотрел на испугавшегося собственного вопроса старца исподлобья, фокусируясь на его переносице. Через пару минут Андрей вздохнул, улыбнулся и произнёс: — Эмма, что у нас на горячее? Наш дорогой гость считает, что пора перейти к основному блюду.

— Но это слишком простой вывод, который можно списать на твою догадливость или простое совпадение! — недоверчиво смотрел на него Вадим Аронович.

— Кроме того, — с дерзкой улыбкой продолжил прозорливый хозяин квартиры, — он подумывает о том, что ему придётся и Кате поставить в паспорте штамп о заключении брака, а мне, стало быть, второй такой штамп, что вроде бы не принято в нашей стране…

— Андрюша, это невероятно! — вскинул руки и заохал Хароныч, а через секунду снова схватился за сердце, — Уморите вы меня, детки… Так и есть, думал я о втором штампе…

— Хорошая мысль, — захихикала Катрина, — Если моя любимая сестра — официальная жена Андрея, то почему бы и мне не быть ею?

— Не ставь защиту, мой добрый друг! Я не полезу туда, куда не просят. Да и вообще, тяжеловато мне это с непривычки… Но спасибо за науку! — с улыбкой посмотрел Андрей на ошарашенного старца, а затем обратился к Кате: — Я тоже так думаю: если есть такая возможность, этот штампик тебе не помешает… И ещё… Впрочем, об этом позже… Сейчас мы будем есть, пить и веселиться!

Застолье продолжалось полным ходом. Задумавшийся было в очередной раз Вадим Аронович благодаря беззлобному подтруниванию Андрея и Катрины пришёл в себя и с удовольствием принял участие в открытом и безоблачном общении… Только перед чаепитием, когда хозяин квартиры расселся на диване и закурил, старец, уютно расположившись в кресле, вернулся к наболевшей теме.

— С твоими талантами и дарованиями, Андрюша, в нашем мире тебе цены не будет! Подумай об этом хорошенько…

— Уже подумал, Хароныч! Хорошо думал, долго, — отвечал Андрей, — И знаешь… То ли я давно не был здесь, то ли сам я стал другим, но… Душно мне в нулевом мире.

— Конечно, ты изменился, сынок! Столько пережил, возмужал… Но посмотри, как у нас светит солнце, какое голубое небо над головой!

— И деревья шелестят зелёными листьями, и птички поют… Мне очень не хватает этого… в темном Княжестве, — с улыбкой подхватил хозяин квартиры, но, неожиданно, лицо его стало суровым, — Да, там мы живём во тьме, но тянемся к свету… Вы же здесь все под солнцем ходите, а лезете во тьму… У нас там весь город похотью пропах, а люди задумываются о вечном, по любви тоскуют… Тут, как погляжу, борьбу с порнухой развернули, а по телевидению… Хароныч, ты телевизор смотришь? Нет? И правильно делаешь! Для кого снимают эти передачи?! Для добрых людей? Для алчущих знаний подростков? Для сомневающихся, заблудившихся в бесплодных поисках смысла жизни? Сплошь враньё и тьма тьмущая!

— Андрюша, причём здесь ТВ? — кисло произнёс старец, — Там борьба за рейтинг!

— Ах, ну да! — недобро рассмеялся Андрей, — Рейтинг передач, рейтинг политиков, рейтинг популярности звёзд экрана, прости Господи! Ваш рейтинг показывает только одно — меру дерьма! И почти всегда зашкаливает…

— Говномер? — засмеялся в ответ Вадим Аронович, и, увидев непонимающие взгляды мужчины и подсевших к нему на диван женщин, пояснил: — Есть у Галича такие строки: «Всё было пасмурно и серо, и лес стоял, как неживой… И только гиря говномера слегка качала головой. Не всё напрасно в этом мире (Хотя и грош ему цена), покуда существуют гири и виден уровень говна.» [28] А.А. Галич «Пейзаж»