Гийом Мюссо - Завтра [litres]

Мэтт не обратил на ее слова никакого внимания.

– Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать. Браво, мышонок! Ты заслужила свои конфеты!

– А Хлодвига можно угостить?

– Только одной конфеткой на пробу, – великодушно разрешил Мэтью, кладя тампон Эмили во второй конверт.

Затем он положил оба конверта в третий, приложил к ним две оплаченные квитанции: одна на 150 долларов за лабораторное исследование, вторая на 99 долларов, чтобы исследование было проведено в тот же день, заклеил конверт и написал адрес лаборатории.

Infinit Gene

425 Orchid Street

West Cambridge, MA 02138

Покупая тест, Мэтью специально выбрал лабораторию Массачусетса, чтобы анализ сделали как можно скорее и сообщили результат еще до полуночи по электронной почте. Правда, там было одно условие: лаборатория должна получить материал до 14 часов дня.

Мэтью взглянул на стенные часы.

Десять минут второго.

Даже экспресс-доставка может не успеть. Но ведь он может и сам метнуться и доставить конверт в лабораторию. У него это займет не больше получаса, даже если на дорогах будет полно машин.

– Можно мне воспользоваться твоим «Камаро», Эйприл?

– А можно, ты пойдешь ко всем чертям, Мэтью?

С другого конца комнаты Эмили немедленно подала голос:

– Нельзя говорить плохих слов, Эйприл, – сообщила она, зажимая уши шарпею.

Мэтью надел куртку и положил конверт в сумку.

– Как хочешь. Поймаю такси на Бэкон-Хилл, – сказал он и перекинул сумку через плечо.

Эйприл осталась одна, но не успокоилась. Она во что бы то ни стало должна была помешать Мэтью сделать преступную глупость!

Эйприл подошла к мягкому диванчику, на котором блаженствовали Эмили с Хлодвигом.

– Мне очень-очень нужно уйти, но совсем ненадолго, сердце мое! Обещаешь вести себя хорошо? Не делай никаких глупостей, ладно? Сиди тихо, как мышка.

Обеспокоившись, малышка надула губки.

– Не играть на кухне со спичками, да?

– Смотри своих «Призраков» и жди, когда появится Бибендум! Ты же больше всего любишь, когда он наконец появляется! А ты…

Тут указательный палец Эйприл нацелился на шарпея.

– Ты, гиппопотам, неси сторожевую службу! И в твоих интересах делать это как можно лучше!

Эйприл надела пальто, взяла ключи от машины и вышла на Луисбург-сквер. Ее «Камаро» стоял по другую сторону парка. Эйприл села в машину, включила зажигание и помчалась на Чарльз-стрит, не обратив внимания на светофор. Она очень торопилась попасть на Бэкон-стрит.

Если Мэтт взял такси, то он должен был уже ехать где-то здесь. Эйприл петляла между автомобилями, разглядывая в попадавшихся такси пассажиров на заднем сиденье. И вдруг метрах в пятистах обнаружила Мэтью в стареньком автомобиле компании «Такси Чистый воздух», которых в последние два-три года в городе стало гораздо больше. Эйприл мгновенно догнала такси и подала знак другу, предлагая пересесть к ней. Но Мэтью и в мыслях не имел поддерживать эскапады Эйприл. Напротив, он наклонился к шоферу и явно попросил его прибавить скорость.

Эйприл вздохнула и пристроилась вслед за «Тойотой». Она позволила такси выехать на Гарвардский мост, а потом прибавила скорость и помчалась рядом. Несколько минут автомобили двигались в опасной близости, едва не касаясь друг друга. Нервы шофера такси не выдержали. Он сменил полосу и остановился у обочины.

– Выходите из машины! – приказал он Мэтью. – Из-за вас у меня могут быть большие неприятности!

Эйприл уже стояла позади такси.

Мэтью попытался переубедить шофера, заставить его ехать дальше, но шофер отказался наотрез, развернулся и уехал.

Эйприл зажгла фары, засигналила, привлекая внимание Мэтью. Делать остановки на одной из полос моста было строжайше запрещено.

– Садись, Мэтт, поехали домой! – закричала Эйприл Мэтью, притормаживая возле пешеходной зоны.

– И речи быть не может! Не смей вмешиваться в мои дела, черт тебя побери!

– А на кой черт тебе понадобился этот тест на отцовство? – заорала Эйприл, стараясь перекрыть дорожный шум. – Если Эмили не твоя биологическая дочь, ты ее разлюбишь?

– Нет, конечно! Но я не хочу жить среди лжи!

– Взвесь все хорошенько, Мэтт! – посоветовала Эйприл и положила руку ему на рукав.

– Я уже подумал, и очень хорошо. Я имею право на правду. Я хочу понять, что случилось с Кейт. Хочу знать, почему она мне изменяла и с кем .

– Кейт умерла, ее больше нет, Мэтью. И придет время, когда ты с этим смиришься. Ты прожил с ней счастливые годы, и что бы она ни прожила до вашей встречи, она выбрала тебя в отцы своего ребенка.

Мэтью услышал то, что хотела сказать ему Эйприл, но обида была слишком велика.

– Ты не понимаешь. Кейт меня предала. Я доверился ей целиком и полностью, ради нее я расстался со своей женой, я…

– Ты давно уже не любил Сару, – заметила Эйприл.

– Это не важно. На протяжении четырех лет рядом со мной жила незнакомка, а мне казалось, что я знаю эту женщину лучше всех. Мне нужно понять, кем на самом деле была Кейт. И я постараюсь узнать о ней все, что можно.

Эйприл схватила Мэтью за воротник и встряхнула.

– Ее уже нет, тебе ясно?! Очнись! Зачем тратить время и рыться в прошлом, которого больше не существует?!

– Чтобы узнать, кто были эти люди на самом деле! – упорствовал Мэтью, высвобождаясь из рук Эйприл.

– А меня, например, ты знаешь? Какая я на самом деле? – спросила Эйприл, резко повернув разговор в другое русло.

Мэтью сурово сдвинул брови:

– Да, тебя я знаю. Ты мой лучший друг и…

– Что ты знаешь обо мне по-настоящему, Мэтью?

– Знаю, что ты родилась неподалеку от Сан-Диего. У твоих родителей был антикварный магазин. Ты изучала искусствоведение в Калифорнийском университете, в Лос-Анджелесе. Ты…

– Да, все это я тебе рассказала, но это неправда. Моя мать переспала с половиной мужчин Невады и не могла мне толком объяснить, кто из них мой отец. Она не имела никакого отношения к антиквариату. Она была пьяницей и никогда ничего не делала, только вытягивала из кого могла деньги и напивалась. Искусствоведение? Я никогда не училась в университете. Я училась в Чаучилле, в самой большой женской тюрьме Калифорнии! Да, Мэтью, я сидела в тюрьме!

Пораженный обрушившимся на него потоком информации, Мэтью смотрел, не отрываясь, в глаза своего лучшего друга Эйприл.

– Не буду рассказывать тебе трогательных историй в духе Диккенса, – продолжала Эйприл, – скажу коротко: детство и юность у меня были не простыми: бог весть какие знакомства, ранние любовные связи, наркотики. Много наркотиков. Было время, когда я готова была на все, лишь бы достать их. Всерьез, на все.

По щеке Эйприл скатилась слезинка. Унизительные, горькие картинки поплыли со всех сторон, готовясь ее утопить, но она волевым усилием прогнала их.