Игорь Чиркунов - Выживальщик

За палисадником, сохранившим в тени «Звездного» все деревья, начиналась территория районной средней школы. Площадь перед школой меньше автостоянки за «Звездным», но по традиции собирались именно на ней. Обычно администрация ТЦ без понимания относилась к идее пожертвовать парковкой ради массовых гуляний.

Школа, конечно, пострадала. Стекла в окнах отсутствовали: еще бы, это вам не витринное антивандальное стекло. Кое-где даже переплетов не было. Листы железа на двускатной крыше лохматились гигантскими завитками. В середине здания крыша вообще отсутствовала. Но стены, выложенные из силикатного кирпича, устояли. Следов пожара тоже не видно. Цело было и высокое крыльцо, почти вполовину человеческого роста, выступающее сейчас трибуной.

Народу собралось много. Конечно, не весь район – кто-то так и не пришел. Ну а кто-то не пережил прошедшую ночь. Мужчины, женщины, всех возрастов. Артём осмотрелся – ни одного человека в форме, заметил несколько человек в форменных брюках, но все накинули сверху гражданское.

В центре, на крыльце, страсти разгорались нешуточные. Несмотря на расстояние, было слышно, что орут там не щадя связок, пытаясь задавить оппонентов децибелами. Смысл, в общем-то, понятен – как обычно, нашлось несколько «специалистов», совершенно точно знающих, что делать. К несчастью, их виденья не стыковались между собой, а попытаться услышать чужую точку зрения оказалось выше всяческих сил.

Среди орущих Артём, нисколько не удивившись, разглядел приснопамятного Родионыча, жестикулирующего рукой, замотанной какой-то тряпкой. На лице хорошо различимы ожоги. «Допожарничался», – проскользнула злорадная мыслишка.

Сутулый мужчина, стоявший чуть впереди, повернулся, пропуская Мишаню, и Артём узнал в нем одного из тех соседей, что пошли с Родионычем тушить пожары.

– Валентин Семеныч, как вы?

Сосед обернулся, приветливо кивнул Артёму. Правая рука оказалась туго забинтованной от локтя до кончиков пальцев. Все те же следы ожогов на лице.

– Я-то ничего, Федька обгорел сильно. Мы одну дверь вышибли, а оттуда как полыхнуло! На нем одежда загорелась, пока сбивали… эх, – Валентин вздохнул. – Толик с первого этажа ногу распорол, ходить не может. Вот такая оказия.

Тем временем долетел крик Родионыча:

– Товарищи, перед лицом надвинувшейся на нас опасности мы все как один должны объединиться. Надо немедленно провести инвентаризацию запасов. Выбранная комиссия должна пройти по домам и переписать наличные запасы: продукты, медикаменты, инструменты. Все ресурсы нужно объединить в каком-нибудь надежном месте, можно в спортзале школы…

Толпа зашумела, один из оппонентов Родионыча, энергичная тетка в брючном костюме и со сложной прической перешла на ультразвук, и окончание фразы потонуло.

– Ну и зачем народ звали? Эти демагоги все равно никого слушать не будут, между собой собираются наше будущее решать.

– Видимо, мы им для массовки нужны, так сказать, легитимация принятых решений, – подмигнул ему стоящий рядом мужик, – чтоб потом говорить: «Вы же все имели возможность высказаться!»

Он был на полголовы ниже и значительно старше Артёма, крепкий, короткостриженый – эдакий гриб-боровик, с расстегнутым до середины груди воротом темно-синей рубашки, сквозь который красовалась массивная золотая цепочка. Довершали образ элегантные офисные очки в тонкой золотой оправе.

– И кто у нас теперь вершители судеб?

– Старого клоуна не знаю, – мужик показал подбородком на Родионыча, – эта коза в брюках, Антипова, районная депутатша. С ней все ясно: мозги заточены только на то, как что спионерить да устроиться потеплее. Вон чуть пониже, слева, Марков пристроился, директор наших коммунальщиков. Туп, как пробка, в кресло директора благодаря тестю плюхнулся, который в мэрии за коммуналку отвечал. Надеюсь, сейчас в аду ему устроили теплую встречу. Ну и Расулов, замнач нашего ОВД, вон внизу тихарится как обычно. Небось, дежурил, вот и пережил ночку. Так-то они с шефом в центре живут… Жили.

– Странно, там из нашего дома должны были быть.

– Да в самом начале какие-то деятели пытались вставить слово, но разве этих тренированных горлопанов переорешь? – крепыш усмехнулся. – Это только старому хрычу удается. Тоже горлопан знатный, правда, он-то часто дельные вещи предлагает. А потом этих ребят вообще дружина оттерла в сторону, и они где-то потерялись.

– Какая еще дружина? – удивилась стоящая рядом сухонькая старушка в платочке и очках.

– Видишь, мать, на нижних ступеньках ребята молодые? Вот они и есть эта самая дружина.

– Когда их назначили? Я здесь с самого утра, ни о какой дружине не говорили.

– Они сами себя назначили, – проворчал еще один стоящий рядом мужчина лет сорока, в гражданке, но с характерной выправкой и уставной прической, – им без разницы с кем, лишь бы с властью.

– Вот уж точно, – поддержал его крепыш, – всегда лучше босса охранять, чем на заводе горбатиться, какие-никакие крошечки с хозяйского стола перепадают. Какая власть без верных нукеров!

Мужчина с военной выправкой поморщился, но ничего не сказал.

– И чего решают? – поинтересовался Артём.

– Как обычно, кто виноват и что делать, – военный говорил, не отрывая прищуренного взгляда от «трибуны».

– Ну так и чего делать-то предлагают?

– Сейчас только то, кто будет главный, – крепыш сплюнул на асфальт, – а уже потом, наверное, эти главные придумают, как нами рулить.

– Кстати, не говорили, что все-таки случилось?

– Вначале прозвучало, что по нам ударили американцы, – обронил военный, – говорят, нанесли удар сразу по воинской части и по химкомбинату. Остальное последствия.

– А вот в этом я сомневаюсь, – включился очкастый крепыш, – химичка давно пиндосам принадлежит, и НПЗ «Шелл» строил. Зачем им по своим же активам бить? Это же ущерб чистой воды!

– Кто знает? – пожал плечами военный. – Может, решили, что допустимые потери. В любом случае на ядерный удар похоже.

– Вы… уверены?

Так что же все-таки оно? Артём прислушался к собственным ощущениям. Странно, не сказать, чтоб громом поразило, только усталость какая-то появилась. Впрочем, решил он, это же не точно.

– Ой, батюшки, так у нас же радиация, – запричитала старушка, – нас же надо эвакуировать!

– Успокойтесь, мамаша, сейчас ядерные боеприпасы достаточно чистые, остаточная радиация минимальна. Так что до смерти от радиации, скорее всего, ни вы, ни мы не доживем. Раньше от голода загнемся или перебьем друг друга.

– И правда, – взмахнула руками старушка, – а вы не знаете, торговый сегодня откроется? Надо же крупки купить, соли опять же.

– Это, мать, сейчас, наверное, всех беспокоит, пойду-ка я лучше гляну, что там у нас с торговлей, – и крепыш начал пробираться к выходу из толпы в направлении «Звездного».