Игорь Чиркунов - Выживальщик

– Да она, похоже, не верит. Может, так лучше, – стал оправдываться Артём.

Мишка положил Артёму руку на плечо.

– Нет, дружище, не лучше, правду надо рассказать. Да она у тебя и сама девочка умная, догадывается. Просто пока не может смириться. Но ты, – ощутимо ткнул его пальцем в грудь, – должен ее поддерживать.

– Да что я, не поддерживаю, что ль?

– Ага, я вижу, как. Давай, домой, и – к исполнению супружеского долга приступить.

Артём в изумлении уставился на приятеля.

– Поддерживать, выслушивать, успокаивать, подставлять плечо, чтоб было где всплакнуть. Являть собой зримую опору и стенку, за которой можно спрятаться от невзгод, – начал перечислять Мишка. Подмигнул. – А ты о чем подумал?

– Тебе-то откуда знать, – буркнул под нос Артём, уже отвернувшись и поднимаясь по лестнице. Мишкину усмешку вслед он уже не увидел.

– Милая, я дома. Теперь у нас есть чем умываться и посуду помыть. – Он сгрузил в коридоре принесенные баклажки.

– Я здесь, – раздалось из комнаты.

К его удивлению, за прошедшее время Светка, оказывается, весьма много успела сделать. Небольшие обломки мебели свалены в углу, платяной шкаф, освобожденный от содержимого, поднят вертикально. Валяющиеся вещи по большей части сложены в несколько стопок. Комната начинала снова приобретать уют.

Артём украдкой присмотрелся к жене. Она сновала по комнате, сортируя вещи, деловитая, вроде даже веселая, слез не видно. Ну и слава богу! Увидев входящего мужа, распрямилась, утерла лицо о плечо выпрямленной руки, дунула на лезущую в глаза прядь.

– Ты ополоснулся? – поинтересовалась заботливо.

– Просто умылся. Там берега сильно заболоченные, да и мужиков задерживать не хотел. Ты за меня не переживай, я в походе, бывало, неделями не мылся.

Светка прыснула.

– Вот успокоил! Я за себя переживаю! Неделю с немытым мужчиной! Бр-р-р!

– Ну, я принес воды, можем помыться.

Жена подошла, приподнявшись на носочках, чмокнула мужа.

Как-то за делами незаметно подкрался вечер. Перед ужином устроили романтическую помывку – при свечах, пристроенных на стены. Артём подогрел воды в широкой кастрюле, из которой и поливали друг друга походной кружкой, забравшись в ванну вдвоем. Романтика подзатянулась, ужинать пришлось при тех же свечах. На улице смеркалось, к тому же окно кухни пришлось затянуть запасной шторой от ванны, а батарейки в фонарях Артём предложил поберечь.

Наконец в дрожащем свете единственной свечки Светка сервировала столик. А потом, неожиданно для Артёма, подошла и присела к нему на колени. Мелькнула мысль, что супруга решила продолжить романтику, но она заглянула в глаза и спросила без нотки игривости:

– Скажи мне, муж, что с тобой происходит? Только не надо считать меня маленькой дурочкой. Конечно, очень приятно, что ты стараешься уберечь меня от всего. Но иногда лучше сказать правду. Ничего, я вообще-то уже большая девочка и выдержу. А сейчас ты как будто не со мной, не здесь. Тебя что-то гнетет, я вижу.

– Если честно, я в раздрае, – Артём тяжко вздохнул, – по всем планам, что разрабатывали с Владом, мы уже должны были уйти.

– Куда?

– У нас с Владом есть убежище. Помнишь, я рассказывал? Его начали оборудовать, когда мы с тобой еще не были знакомы.

Светка пожала плечами.

– Это какой-то ваш шалаш в лесу?

– Шалаш? – Артём даже усмехнулся. – Нет, родная, это далеко не шалаш. Дело в том, что Владов дед – лесник, его кордон в тридцати километрах отсюда, в стороне от дорог и деревенек, глухомань глухоманью. Так вот, километрах в десяти от его домика была заброшенная, полуразвалившаяся землянка. Чья – непонятно, Влад еще в детстве нашел. Место удобное: скрыта от случайного взгляда, рядом родник, в километре река. Мы ее расширили, углубили, отремонтировали. Выкопали второй этаж вниз. Запасов, конечно, натащили. Короче, сейчас это полноценный бункер, хорошо замаскированный и оборудованный.

– То есть ты предлагаешь уходить?

Артём надолго замолчал. Света терпеливо ждала, не теребя с ответом. Наконец выдохнул:

– Я не знаю, – сжав голову руками, как будто боясь, что она разорвется, как гнилая перезревшая тыква: – Не знаю!

Продолжил уже тише:

– Понимаешь, для меня, если честно, вся эта выживальщическая тема была как… – замялся, пытаясь подобрать слово, пощелкал пальцами, – ну не игра, конечно, скорее вот – хобби! Влад, тот на полном серьезе относился. И Вера, конечно. Они бы сейчас не сомневались ни минуты, а я… Раньше все казалось логично: бабах – ядерный взрыв! Или… – Он иронично улыбнулся: – Инопланетяне. Кругом паника, неразбериха; те, кто посильнее, топят слабых. В смысле отбирают у них еду, шмотки. Кругом разруха, в общем – апокалипсис, версия двадцать первого века. Тогда все просто и понятно: Влад на своем монструозном джипе заезжает за нами, мы все вместе едем, отстреливаясь от обезумевших толп, к дедову кордону, там маскируем машину, пешочком в бункер и закупориваемся. А сейчас?

В горле пересохло, он отпил чаю, продолжил:

– А сейчас бабах – и? Что это, ядерная война? Теракт? Просто безалаберность, приведшая к техногенной катастрофе? Как понять? Ни тебе паники, ни мародеров, от которых отстреливаться надо. Вдруг мы сейчас уйдем, запремся в бункере, запасов у нас там на год, это на четверых. А завтра или послезавтра – раз, и въезжает в город колонна спасателей, над головами вертушки летают, по мегафону просят сохранять спокойствие. Разворачиваются госпитали, пункты горячего питания, вода в цистернах.

Он даже явственно увидел, как это будет: на улицах люди в ярких комбинезонах, плачущие жители с наброшенными на плечи пледами – какая-то штампованная муть из телевизора.

– А теперь представь, – Артём даже хохотнул, правда, смех вышел нервным, – выходим мы такие через годик-другой из лесу. А тут уже и город отстроили, жизнь идет обычная. Нас из квартиры выселили, с работы уволили, вообще числимся среди мертвых. Документы восстанавливаем, и тут ко мне из банка: «Так вы живой? А у вас за ипотеку год просрочки!»

– Ага, – включилась Светка, – выходим мы заросшие, оборванные, у тебя борода до пояса, встречаем бабку: – Бабка, немцы в городе есть?

– Да не, ну какие немцы? Ты о чем? И борода за год так не отрастает.

– Ладно, – жена щелкнула его по носу, – проехали. А если не теракт? Если все-таки то, к чему вы готовились? И сегодня это только прелюдия. А завтра тебе и мародеры, и беспорядки, и что там у тебя по списку?

Артёма резануло, вспомнил. Ну конечно, было дело. Они как раз копали второй этаж в будущем бункере, и в перерыве зашел разговор. Что послужило поводом, он уже и вспомнить не мог. Когда Влад, развалившись на подстеленной пенке и задумчиво вертя в пальцах сорванный стебель, вдруг ни с того ни с сего спросил: