Игорь Чиркунов - Выживальщик

Подошли к окружной дороге. Через нее – ворота гаражей. Блин, не успели или время не рассчитал, темнота уже сгустилась. Вообще-то, по-хорошему, подождать и выйти перед самым рассветом. Патрули, если и будут, уже утомятся. Да и в лес входить лучше, когда светать начнет. В темноте да с тяжеленным рюкзаком переломать ноги в буреломе – легче легкого. Ну а со сломанной ногой в лесу не до путешествий, тут бы выжить. И что тогда, возвращаться? Что-то подсказывало, что инвалиды новой власти не особенно нужны. Короче, по всему выходило, что двигать лучше под утро, но изнутри прямо жгло, внутренний голос вопил: утром будет поздно! Впрочем, соседушка, небось, успел наябедничать. Так что назад дороги нет.

Постоял вслушиваясь. Со стороны района изредка долетали крики, иногда отрывки песен: кто-то, видимо, напоследок гулял. Где-то в отдалении хлопнул выстрел. Автомат? Или охотничье? Далеко, не разобрать. А вот со стороны гаражей – тишина. Вытащил из чехла ружье, фонарик занял штатное место под стволом. Надо решаться. Перешли дорогу, ворота прикрыты, но не на замке. С взведенными нервами, стараясь не шуметь, просочился и сразу встал в нерешительности. Светка сзади, держится за его рюкзак, чтоб не потеряться.

Темно – хоть глаз выколи. Идти наощупь? Хорошего мало. Включать свет? Ох как не хочется. Неизвестно, к какому решению он рано или поздно бы пришел, но тут «дали свет» – из-за тучек наконец-то выглянула луна, да так ярко! Артём непроизвольно вздрогнул. Рядом рукой зажимала себе рот Светка. Сразу за воротами, буквально в паре метров от них, лежала куча трупов. Кто-то скажет: ну что это за куча! Так, человек пятнадцать, ну двадцать. На фильм ужасов не тянет. Да только куча эта не на картинке, не на экране. Вот она. Вернее, они – еще недавно, этим утром, живые люди. С кем-то, возможно, Артём мог видеться, даже разговаривать. И вот он здесь стоит, а они лежат. Вповалку. Их даже не удосужились подальше оттащить.

Что-то смутно знакомое царапнуло сознание, пригляделся. Да, точно, молодой чоповец, убитый утром на ступеньках «Звездного». Лежит в самом низу, по пояс высовываясь из-под какой-то тетки. Понятно, надо же было куда-то девать не переживших налет. Кого подавили в темноте, кто сорвался с лестницы. Кому-то наверняка прилетел на голову здоровенный ящик с верхней полки. Ну а кого-то убили его же земляки просто потому, что у этих, других, дома дети голодные. Скорее всего, Серегина теща где-нибудь здесь же и найдется. Впрочем, вряд ли это единственная куча.

Оторопь немного отпустила. Артём тронул жену за плечо, молча мотнул головой в глубину гаражных рядов. Света часто-часто закивала, не отрывая ладошку ото рта. Стараясь не задеть чью-нибудь руку или ногу, пошли дальше. И чуть было не наступили еще на один труп, который лежал немного в стороне. Родионыч. Вот ты где. Как же тебя угораздило, неугомонный ты наш правдоискатель? Неужели, поддавшись общему настрою, решил поживиться в темноте торгового центра? Хотя, скорее всего, не пришелся ты ко двору самоизбранному «комитету». Жалко деда. Пусть и бестолковый, с дурной инициативой, но без гнили внутри.

– Прости, Родионыч, – пересохшие губы с трудом разлепились, слов слышно не было. – Прощай.

При свете луны гаражи прошли неожиданно быстро и без дополнительных приключений. Вот и лес. Как бы ни хотелось, включил налобник на минимальное свечение.

– Очки.

– Зачем? – удивилась Света. – И так ничего не видно, а в очках так вообще хоть глаз выколи.

– Вот именно, «глаз выколи». Где они у тебя?

Светка вытащила из нагрудного кармана тактические очки.

– Надевай. Не так уж они и мешают, зато глазом на сук не наткнешься. И близко ко мне не прижимайся, иначе будешь ловить те ветки, которые я отгибаю.

Вломился. Сзади чертыхалась жена.

– Потерпи, родная, на опушках всегда так – света поступает больше и подлесок разрастается. Сейчас заглубимся, пойдет полегче.

Через полчаса остановился, расстегнул грудную стяжку рюкзака.

– Достаточно.

– А я думала, мы всю ночь идти будем.

– Ночью по лесу ходить нельзя, слишком травмоопасно. Нам просто нужно было отойти подальше. Сейчас немного поспим, как раз светать начнет. Тогда и двинем.

Три часа сна пролетели как одно мигание: веки смежились и тут же поднялись. Через ткань наспех поставленной палатки пробивался робкий свет. В ухо сопела Светка, отдавливая правое плечо. Рука, обнимавшая жену, слегка затекла. Пальцами левой пощекотал ей нос. Светка скорчила смешную мордочку.

– Любимая, просыпайся, – прошептал ей в самое ухо.

– Сейчас-сейчас, еще одну только минуточку, – забормотала, переворачиваясь на другой бок и пытаясь завернуться в Артёма, как в одеяло. – Представляешь, мне такой страшный сон приснился, будто все, к чему вы с ребятами готовитесь, сбылось. – Голос затихал, она опять проваливалась в сон: – Глупость какая.

Внезапно к горлу подкатили слезы. Остро захотелось, чтобы все действительно оказалось сном. Вот сейчас Влад бесцеремонно откинет полог и проорет свое дежурное: «Рота, подъем!» И откуда-то из-за пределов микромира палатки докатится голос Веры: «Вставайте, лежебоки, или голодными на переход отправитесь». Зачухает помпа горелки, накачивая давление, а Муха затянет свое извечное, что для сурвивальщиков бензин, как, впрочем, и газ, не круто.

– Вставай, малышка, нам надо идти.

Собрались быстро: Артём не стал разбивать полноценный лагерь, ограничившись кинутыми в палатку пенками.

– Замерзла? – взял ее ладошки в свои. – Извини, следующую ночь спим по-нормальному: в спальниках, надую коврики. Ну а в убежище нас ждут нормальные кровати. Мы с Владом пару спален оборудовали, как раз на две семьи. А сейчас давай отойдем от города подальше, тогда и на завтрак остановимся.

– Ты боишься тех, кто остался?

– Скорее опасаюсь. Только не спрашивай, сам не знаю чего. Просто чувствую, что с этими военными мне не по пути. Почему-то мне кажется, что просто так они бы меня не отпустили.

Все планы пошли прахом. Ехать они должны были на Владовом внедорожнике. Дизель, огромные колеса, лебедка, экранированная проводка. В общем, мечта выживальщика – машина, подготовленная преодолевать завалы, бездорожье, загазованную местность. Даже выстрел из дробовика способна выдержать. Вот только ударную волну или рухнувший сверху дом она явно не пережила. И даже если пережила – вряд ли уцелела в огненном аду, который бушевал в городе до сих пор.

– Слу-у-ушай, – супруга сменила тему, – а зачем ты на компас постоянно смотришь? Я считала, почти каждый десятый шаг.

– Правда? Уже и не замечаю, видимо, привычка, – усмехнулся, – видишь ли, человек не птица, встроенного компаса нет. И ориентиров в лесу нет. Как думаешь, быстро начнешь сбиваться с направления?