Игорь Чиркунов - Выживальщик

– Что вы себе позволяете! – начала было Антипова.

Но полковник перебил ее:

– Мадам, не усугубляйте. Бойцы устали и на грани, просто не показывают вида. При офицерах вас бить, скорей всего, не будут. Но если завтра коменданту доложат, что вы пытались бежать и были застрелены часовым, я не удивлюсь.

Вот тут «комитетчиков», судя по изменившимся лицам, кажется, проняло. Минут через пять их всех куда-то увели.

– Значит так, – Гаврилов опять обратился к собравшимся, – сейчас брифинг заканчиваем. Утром на этом же месте в одиннадцать для гражданского населения района я доведу основные положения того, как будем жить дальше. Военнослужащим запаса предлагаю прийти к семи ноль-ноль. Для поддержания порядка требуется личный состав, а со мной людей не много. Никого насильно мобилизовывать не хочу, мне нужны те, кто добровольно захочет вернуться на службу.

– Товарищ капитан, разрешите обратиться, – из толпы вышел крепкий парень лет двадцати пяти в вудландовском камуфляже.

– Обращайтесь, – кивнул Гаврилов.

– Сержант запаса Сеидов, морская пехота. Я готов сейчас остаться и помочь с патрулированием.

– Спасибо сержант, но этой ночью мы сами справимся. Вас надо проинструктировать, понять, что вы успели забыть. Приходите завтра. Парни вроде вас нам нужны. И обещаю: те, кто вернется в армию, – не пожалеет.

– Так может, мы, так сказать, на добровольных началах ночью подежурим?

– А вот этого, сержант, не надо. Комендантский час объявить не успели, но я все равно не рекомендую этой ночью на улице появляться. Вы меня понимаете? – он многозначительно взглянул в глаза парню.

– Так точно, товарищ капитан, значит до утра.

В сгущающихся сумерках Артём подошел к подъезду, тихо матеря себя за то, что ушел из дома без фонарика. Еще час-полтора, и наступит настоящая темнота. Без уличного освещения ноги поломать – проще простого.

На двери висела листовка. Они что, запустили печатный станок из местного краеведческого? Оперативно! Текст гласил:

«Граждане района Заречный!

Для обеспечения вашей безопасности в районе устанавливается военное положение. Порядок обеспечивают военные патрули. Для пресечения противоправных действий у них приказ стрелять на поражение. Ради вашей безопасности появляться на улицах после наступления темноты не рекомендуется. Все огнестрельное оружие подлежит сдаче.

Завтра, в 11:00, на центральной площади района между торговым центром и школой будет проведено собрание жителей. Комендант района сделает важное объявление. Мужчинам от 18 до 45 лет явиться в крепкой одежде и обуви. С документами».

В этот момент откуда-то со стороны первого подъезда донеслось:

– Из-за о-острова-а-а на стре-е-еже-ень…

Ну вот и следы алкогольных запасов «Звездного» обнаружились. Тяжело вздохнув, взялся за ручку двери.

– Что говорят?

– Ничего хорошего, Светик. Твой муж не офицер и даже срочную не служил. Значит, буду завтра за еду радиоактивные завалы разгребать. Ты собралась?

– Все так плохо? – Светка как раз шнуровала новенькие берцы.

«Блин, она же в них всего пару раз выходила, – запоздало спохватился Артём, – да и что это были за походики? В ближайший лес, одним днем. Ну почему у нас всегда так: на охоту ехать – собак кормить. Вроде все предусмотрел, ан нет же!»

– Может, излишне нагнетаю, но для людей, которые сейчас власть, я не представляю ценности, поскольку в армии не служил. И вот теперь скажи мне, жена моя, зачем нам горбатиться за пайку, если у нас с тобой в тридцати километрах целый склад продовольствия? Скоро дожди, затем зима. Чем отапливать квартиру? мебелью? Нет, надо уходить сейчас, пока еще из района можно выйти. Что будет завтра – я не знаю.

Супруга выпрямилась, одернула такую же, как у него, горку.

– Тогда идем.

Артём по инерции стал приводить еще какие-то аргументы в пользу того, чтоб уйти, но Света посмотрела на него серьезно:

– Артём, меня не надо уговаривать. Я твоя жена, слова «в горе и радости, до самой смерти» для меня не пустой звук. Ты решил – значит идем. Я верю, мой муж в сырую землянку меня не потащит.

Артёма, как девятым валом, накрыло волной чувств, горло перехватило, он задохнулся, как будто и вправду оказался под водой, пульс ударил в виски.

Собрались быстро, все и так было уже готово. Взгляд упал на две оставшиеся пятилитровые баклажки с водой. Прикинул, одну можно пристроить на рюкзак. Хоть он и распихал двенадцать литрух по обоим рюкзакам, вода лишней сейчас не будет. Особенно пока не вышли из зоны возможного заражения. Но навьючивать жену дополнительными пятью килограммами Артём не хотел – ей и так несладко будет. Взял баклажку, в пакет сложил пластиковые бутылки с бензином, слитым с машины, туда же сунул многотопливную горелку.

– Подожди секунду, – кинул жене и спустился на этаж ниже.

Открыл Мишаня, увидел Артёма, посторонился:

– Заходи.

– Прости, Мих, я на минутку. Я… Мы… Короче, мы уходим.

– Вот как? Ну что ж, наверно, ты знаешь, что делаешь.

– Здесь вода питьевая, в пакете горелка, бензин…

– Спасибо Артём. Только у нас все есть. Отдай лучше Саньку. У него все-таки ребенок.

– Слушай, – поддавшись внезапному порыву, зачастил Артём, – а то давай с нами? У меня есть бункер, там запасов на год. Планировали еще с одной парой, но им не повезло, жили в центре. Вас как раз двое.

– Еще раз спасибо, я, честное слово, признателен. Но мы остаемся, – увидев удивленные глаза приятеля, пояснил: – А что поменялось, Артём? Изменились условия, но жизнь-то продолжается.

Из глубины квартиры появилась Татьяна, Миха привлек ее к себе, обнял за талию.

– А-а-а, ты видел объяву? Ну да, ты же служил, тем более пограничник!

– Ты про этого кэпа? – Миха насмешливо покачал головой. – Не, кирзой я сыт по горло, двух лет хватило. Да и не думаю, что бойцов потребуется много, не война же, в конце концов. Думаю, через недельку половину тех, кто завтра побежит записываться в армию, уже дембельнут. Я лучше сразу по гражданской линии.

– И чем заниматься?

– Неважно. Думаешь, я работы боюсь? Ты, наверно, меня с офисным планктоном спутал. Это у них работа от перекура до обеда штаны протирать. Знаешь, почему я домой частенько затемно возвращался?

– Вот мне дело следить, кто когда домой с работы приходит!

– Ну, извини, привык, что все окружающие думают – раз на работу в костюме ходит, значит, бездельник. А у меня десять-двенадцать магазинов в день, и в половине приходилось пиджачок и галстук снимать, рукава закатывать и вперед, выкладку лопатить. Закончишь часов в полвосьмого где-нибудь в дальнем магазине, а еще километров семьдесят до дома.

– Ни фига себе, – Артём потрясенно покачал головой, – а я думал, это у меня работа тяжелая!