Игорь Чиркунов - Выживальщик

А может так: руки вверх, бросай оружие? И что потом? Даже если бросят, не пальнут дуплетом на голос и не залягут, что потом?!

Чтоб не затекли плечи, Артём осторожно перехватил «Сайгу» поудобнее, и в этот момент из-за края поля зрения в ствол вцепилась рука и потянула ружье книзу. Да с такой силой, что чуть не вывернула из ладоней. Он на секунду опешил от неожиданности, каким-то чудом подавив испуганный возглас. Растерянный взгляд пробежал по руке, плечу и уперся в широко распахнутые глаза. Лишь миг спустя сознание охватило картину целиком: рядом стояла Светка, мертвой хваткой вцепившись в оружие, и в каком-то молчаливом припадке трясла головой. Нет, не трясла – быстро-быстро мотала ею в стороны, а широко распахнутые глаза молча кричали: «Нет! Не надо!».

Продолжая удерживать левой рукой ружье, правую поднял ладонью перед собой, изобразил жестом «все хорошо», подкрепляя беззвучной артикуляцией. Потом опять прижал палец к губам. Супруга продолжала мотать головой, но уже больше по инерции. Осторожно отцепил ее руку, еще раз повторил успокаивающую жестикуляцию. Убедившись, что Светка берет себя в руки, показал себе за спину, дескать, постой пока там. И вернулся взглядом к полянке, надеясь, что собравшиеся на ней не обратили внимания на какую-то возню в кустах неподалеку.

Как раз в этот момент парнишка наконец высвободил свою руку из плена теткиной ладони, и не успела та что-либо предпринять, бросился к убитому. Дед грозно выкрикнул, тетка вплеснула руками, туристы замерли, даже девушки, казалось, на миг забыли про рыдания. Только подруга убитого не отреагировала никак. Она уже не заходилась криком, а бессильно опустив мелко подрагивающие плечи, сидела в траве возле мертвого тела, и слезы текли двумя ручейками по щекам.

Пацан подскочил к трупу, наклонился и с усилием вытащил из-под него ружье. Минуту разглядывал, а потом радостное выражение сменилось на разочарование. Показалось, что он сейчас в сердцах пнет убитого.

– Андрейка! Уши оборву! – дед, похоже, подходил к точке закипания. – Ну-ка подошел ко мне. Быстро! – и властно вытянул левую руку, другой, меж тем, продолжая удерживать двустволку направленной на туристов.

Андрейка неохотно подошел и отдал добычу. Дед взял ружье, мазнул взглядом и закинул его ремень на плечо.

– Вы уж не сердитесь на него, – тетка оправдывалась, как будто и не держали ребят под направленными стволами ее родственники, – это племяш мой, из города. Родители нам на лето сбагрили, а сами на юга укатили. Теперь, видать, мы его единственная семья.

Дед в это время кивнул своему клону:

– Слышь, Сёма, а винтарь-то, оказывается, пневматика. Выходит, ты парня зря вальнул.

– Может, и не зря, – недовольно пробурчал тот, – если Федька их опознает, мы их так и так закопаем.

– Да вроде не врут городские. Похоже – не они это.

– Ну, значит, парню просто не повезло. Прости, бать, нервы за последние дни ни к черту… а вдруг бы у него настоящий винтарь оказался?

– Тоже верно.

Парни тем временем, облегченно вздыхая, стали опускать руки.

– Куда это? Я не давал команды руки опускать! – дед продолжил как ни в чем не бывало. – Может, это и не вы нашего Федора отходили, но что вы за люди, это еще разобраться надо.

Он оглядел их еще раз, а потом скомандовал:

– Значит так, робя, берите свои вещички и товарища своего, нечего ему в лесу валяться, похороним по-людски. И давайте, двигайте за… Андрейка! – закричал он. – Ну-ка давай, топай вперед, будешь дорогу указывать. Вот за ним пойдете.

Парни неуклюже за руки за ноги подхватили своего убитого товарища. Тело еще не окоченело, норовило выскользнуть. Так и двинулись: впереди Андрейка, затем две девушки-туристки, продолжающие утирать слезы, за ними, почти волоча по земле труп, двое парней. Следом дед и не отстающий от него Семён. Замыкали колонну девушка убитого туриста и взявшая ее под руку тетка.

– Ниче, ниче, милая, мы ж не злодеи какие. Кажись, Сёмка твоего случайно стрельнул. Так сейчас неизвестно, чего ждать от человека с оружием. Знать, судьба у вас такая. Его – в землю лечь. А тебе дальше жить. Парня мы тебе найдем, нам сейчас люди ох как нужны. Да вон хотя бы и Семёна? У него жёнка как раз перед всем этим в город подалась, видать, там и сгинула…

Наконец слова стали неразборчивы, и все они скрылись за деревьями.

По-хорошему бы развернуться и уходить, но время шло, а Артём как будто застыл, все глядя вслед ушедшим. То ли ждал чего-то, то ли боялся пошевелиться, он и сам не знал.

– Да-а-а, а это, между прочим, ближайшая к убежищу деревня. А я-то еще думал сходить, так сказать – навести мосты.

Повернулся к жене:

– Идем?

– Тёма, они что, вот так вот просто взяли и убили человека?

– Похоже на то, родная.

– Но ведь их же теперь…

– Что? Арестуют? Посадят?

Светка часто закивала. Артём привлек к себе жену, обнял, пригладил волосы. Потом чуть отстранил, посмотрел прямо в глаза:

– А кто это сделает, солнышко? Милиция, власть?

Та снова прижалась к нему, крепко, как будто стремилась спрятаться у него на груди, и снова закивала головой.

– Малышка, – Артём опять принялся с нежностью гладить ее по волосам, – ну какая теперь власть? Похоже, в каждом населенном пункте своя.

Перед уходом Равилич, как и обещал, рассказал, что было известно ему самому.

– Да кто ж тебе скажет, что случилось? – Ильясов, как бы извиняясь, развел руками. – Это в фильмах, дорогие мои, вам все объяснят закадровым голосом. Или герой обязательно окажется в жутко секретном правительственном бункере, где станет случайным свидетелем разговора посвященных. Ну, или персонаж по пути попадется очень информированный и все поведает как на духу. Вам, кстати, случайно по пути такой не попался? Нет? Жаль, я бы тоже послушал.

Те, кто нанес удар, не представились. Наверху, скорее всего, правду знали, вот только где этот верх? Докатилась информация, что на месте Москвы, Питера и нескольких самых крупных городов – радиоактивный пустырь. Никто из тех, кто это рассказывал, конечно, своими глазами ничего не видел, но здравый смысл подсказывал, что это так. Даже признаков центральной власти не наблюдалось. Хоть Гаврилов на том собрании и говорил, что его назначили, но кто это сделал? Может, сам Гаврилов, кто знает?

Нашлись очевидцы, что была «ответка» – видели старты, еще до удара. Каждый в отдельности сначала подумал про ученья, но потом те, кто выжил и смог рассказать, уже не сомневались – с кем-то мы оплеухами обменялись. А вот что дальше? Начались наземные операции, или каждая сторона, получив по мордасам, решила не лезть на чужие территории, со своими бы разобраться? Никакой информации. Военные, возможно, знали, но поделиться не спешили.