Дмитрий Самохин - Сад зеркал [сборник litres]

– В одном ты ошибаешься, Ник, – задумчиво произнес я.

– В чем же? – вскинулся Красавчег.

– И раньше эти слова были не просто словами. Если мы не получали за них по башке, это не значит, что они проходили незаметно для вечности.

– Ты говоришь, как преподобный.

– Так я и есть преподобный, – усмехнулся я, допил виски и налил по новой.

– Что делать будем? – спросил Красавчег.

– Завтра я обращусь к народу. А ты устроишь усиленное патрулирование улиц. Попробуем навести порядок.

– А если не получится? – спросил Красавчег.

– У нас нет права на «если», – отрезал я.

Ник Красавчег уехал рано утром. После бутылки виски он отказался возвращаться домой, оккупировал мой кабинет и до рассвета сотрясал стены громогласным храпом. В этих условиях я долго не мог заснуть, к тому же в голову лезли разные мысли. Раз за разом я прокручивал в голове предстоящую речь, пытаясь найти верные слова и интонацию. В конце концов, я отбросил в сторону одеяло, встал и накинул халат. Зачем себя мучить, если можно потратить время с большей пользой.

Я лег спать за несколько часов до рассвета. На столе лежали исписанные мелким почерком листы бумаги, на полу валялись скомканные – плоды неудачных оборотов и неверных предложений.

Проснулся я к обеду от стука в дверь спальни.

– Просыпайся, преподобный, а то все на свете проспишь, – раздался самодовольный голос Красавчега.

Я встал, оделся, собрал листы с речью в кожаную папку и, зажав ее под мышкой, покинул спальню.

– Ну ты заспался, – удивленно присвистнул Красавчег. – Прямо медведь в берлоге.

– Все твоими стараниями. Твой храп испугал бы даже мертвого, – проворчал я.

– Докладываю. Пока ты прохлаждался в постели, у нас произошло еще несколько пожаров и так, по мелочи. Главное, что патрулирование дало результаты. Город напоминает тело больного, покрытого лишаем. Мы насчитали двенадцать очагов воспаления. В этих районах города больше всего сбывающихся проклятий, больше всего озлобленных и недовольных альтеров.

– Зараженные районы как-нибудь связаны друг с другом?

– Да, все они находятся в Большом Истоке, – съязвил Ник. – А если серьезно, то очаги воспаления находятся в разных районах города и никак друг с другом не граничат. Чтоб было понятно, проклятия сбываются по всему Большому Истоку, но именно в выявленных районах наблюдается наибольшая их концентрация.

– Замечательно, – оценил я.

– И что же тут замечательного? – возмутился Красавчег, открывая передо мной дверь.

– После того как я произнесу речь, мы понаблюдаем за городом. Если за чертовщиной стоит кто-то из альтеров, мы обнаружим ее источник.

– А если все же некое магическое поле окутало город? – спросил Красавчег, открывая передо мной дверцу машины.

– Если мы имеем дело с полем, боюсь, тут мы совершенно бессильны, – ответил я, забираясь на пассажирское сидение.

Я зачитал обращение к горожанам Большого Истока с кафедры Храма Всех Благих, настоятелем которого вот уже несколько лет являюсь. В зале собралось много народу, для тех же, кто остался дома, работала теле- и радиотрансляция. Кафедра находилась под прицелом нескольких камер. Говорить под их недреманным оком, зная, что тебя сейчас слышит и видит большая часть жителей города, огромная ответственность. Но мне не привыкать. Полиция часто обращается ко мне, чтобы я озвучил то или иное решение, донес его до народа. Вот и сейчас мне предстояло зачитать обращение не от лица преподобного Крейна, а от имени администрации города и управления полиции. Шериф Ник Красавчег стоял позади справа, подчеркивая официальность каждого слова.

Речь не заняла много времени. Суть ее сводилась к тому, что полиция призвала горожан воздержаться от любых проклятий в чей-либо адрес до выяснения причин происходящего на Большом Истоке. Вкратце я обрисовал ситуацию, пояснил, что своими словами, негативными эмоциями мы создаем реальность вокруг, и призвал быть ответственными не только за свои поступки, но и за каждое произнесенное слово. Закончил я классическими фразами «не возжелай ближнему своему» и «не делай того, что бы ты не хотел, чтобы делали с тобой». Ну, или приблизительно так. После меня выступил Ник Красавчег. Он подтвердил официальный статус моего заявления и попросил всех расходиться по домам и сохранять спокойствие. Как только ситуация прояснится, жители города тут же будут об этом оповещены.

– И что теперь? – спросил Красавчег, когда дверь моего кабинета отрезала нас от прихожан.

На всякий случай возле кабинета Ник поставил двух кентавров. Мало ли, виновник всех наших бед присутствовал на обращении и попытается взять быка за рога, не отходя от кассы.

– А теперь нам остается только ждать, ждать и ждать, – ответил я, раскуривая трубку.

Понятное дело, мое обращение носило рекомендательный характер. Не могли же мы кидать за решетку каждого, кто выругается в адрес соседа, чей пес нагадил у него на лужайке. Так что оставалось надеяться на сознательность альтеров, хотя, признаться честно, надежда таяла с каждой минутой. Альтеры народ свободолюбивый, и они никогда бы не стали жить на Большом Истоке среди себе подобных, если их что-то не устраивало или ограничивало. А на то, что обычники, по сути, выселили нас в резервацию, никто не обращал внимания. Соль вовсе не в этом.

После моего обращения количество вредоносных проклятий резко пошло на убыль. Довольная физиономия Ника Красавчега служила тому красноречивым свидетельством. Он не вылезал из храмового кабинета, принимая сообщения из полицейского участка, куда все меньше и меньше обращались альтеры, пораженные чужими проклятиями.

– Может, а ну его? – предложил Красавчег под вечер.

– О чем ты говоришь? – спросил я.

– Не стоит нам этого вредителя искать, кто бы он ни был. Положение вроде стабилизировалось.

– Временное затишье перед бурей. Скоро альтерам надоест сдерживать себя, и плотину прорвет. Не хотел бы я оказаться на пути лавины.

Красавчег не нашел, что сказать в ответ.

Нику надоело бездействовать, но я все же решил немного выждать. Плохо, если мы наведем шорох на районе, а в результате ничего не получим. Нику моя идея не понравилась, но он все же не возражал. Умею я убеждать альтеров.

С наступлением вечера мы выдвинулись к полицейскому участку, поближе к эпицентру событий. Нас встречал Джек Браун. Пришлось выслушать развернутый доклад о положении дел на районе. Все выглядело весьма и весьма обнадеживающе. Количество вредоносных проклятий практически сошло на нет. Встречались единичные случаи: на площади Конституции один из альтеров пожелал другому провалиться сквозь землю. Бедолага на глазах изумленных горожан погрузился в асфальт. Никто ему не помог. Даже руку помощи не протянули. Просто не успели. На проспекте Ветеранов прорвало трубу после того, как одну милую даму обсчитали в магазине на несколько монет.