Тери Терри - Разрушенная [litres]

© Самуйлов С., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Снаружи оно не производит впечатления. Но так часто бывает, когда смотришь со стороны. В особенности это касается людей, которые подчас так отличаются от тех, кем кажутся, и ты никогда не догадаешься, что происходит в тайниках их сознания. На что они способны. В моем случае тайное пряталось настолько глубоко, что даже я о нем не знала.

Эйден останавливает машину возле обветшалого здания. Глядит на меня.

– Не смотри так испуганно, Кайла.

– Я не испугана, – начинаю возражать я, потом бросаю взгляд на дорогу и сразу пугаюсь. – Лордеры, – шепчу я и вжимаюсь в сиденье. Черный фургон останавливается сзади, блокируя нас. Леденящий ужас заполняет вены, делая тело неподвижным и онемевшим, хотя внутри все кричит: беги. Мною овладевает страх: другое место, другой лордер. Коулсон. В руке пистолет, он целится в меня, а потом…

Бах!

Кровь Катрана. Море горячего, красного, которое покрывает нас обоих и уносит моего друга, навсегда. Так похоже на смерть отца годы назад, что вызывает это сокровенное воспоминание из глубин памяти. Оба мертвы. И оба по моей вине.

Эйден кладет ладонь на мою руку, одним глазом обеспокоенно смотрит в зеркало на фургон, другим на меня. Открываются двери, кто-то выходит. Одет не в черное, как лордер? Хрупкая фигура – женщина, шляпа надвинута на лоб, чтобы скрыть лицо. Она идет к двери здания. Изнутри открывают, и женщина исчезает за дверью.

– Посмотри на меня, Кайла, – говорит Эйден. Его голос спокоен, уверен, и я отрываю взгляд от фургона. – Беспокоиться не о чем; просто не привлекай их внимания. – Он изворачивается на водительском сиденье, обвивает меня руками и пытается притянуть поближе. – Подыграй, – просит он, и я заставляю тело расслабиться в его объятиях. Он бормочет мне в волосы: – Просто покажем, по какой причине тут околачиваемся. На тот случай, если у них возникнут вопросы.

Я медленно вдыхаю. Они не за мной. Сейчас они уйдут. Они не за мной. А потом прижимаюсь к Эйдену, и его руки обнимают меня еще крепче. Сзади доносится шум двигателя; покрышки хрустят по гравию. Шум удаляется.

– Они уехали, – говорит Эйден, но не разжимает объятий. Облегчение настолько сильное, что я приникаю к нему и прячу лицо на груди. Его сердце бьется быстро, и в этом «тук-тук» безопасность, тепло и что-то еще.

Но это неправильно. Он не Бен.

Страх сменяется замешательством, затем злостью – злостью на себя. Я отстраняюсь. Как я могла стать безвольной тряпкой и позволить им так ко мне относиться? Как я могу цепляться за Эйдена только из-за того, что испугана? И вспоминаю, что он говорил раньше, по дороге сюда: здесь бывают лордеры. Лордеры, правительственные чиновники и их семьи. Люди с деньгами и властью, которые могут заставить остальных ничего не замечать и хранить молчание. Возможно, та женщина – жена лордера. Возможно, она здесь по той же причине, что и я. Я краснею.

Синие глаза Эйдена полны тепла и заботы.

– Ты уверена, что справишься с этим, Кайла?

– Да, конечно, справлюсь. И мне кажется, ты не должен меня так больше называть.

– Было бы легче, если б ты решила, какое новое имя выбрать.

Я ничего не говорю, потому что оно у меня уже есть, но я пока не хочу им делиться. Не уверена, что оно ему понравится.

– Заходи, как будто ты там хозяйка, и никто не посмотрит на тебя дважды. Там все анонимно.

– Ладно.

– Лучше иди, пока кто-нибудь еще не появился.

Еще лордеры?

Я открываю дверцу автомобиля, выхожу. Холодный серый январский день. Достаточно холодно, чтобы замотать голову шарфом, скрывая лицо, которое скоро изменится. Расправляю плечи, иду к двери. Она открывается, и я захожу внутрь.

Глаза у меня расширяются, а ноги почти подгибаются, но тут я вспоминаю: заходи, как будто ты хозяйка. Этого яркого места с огромными плюшевыми креслами, тихой музыкой и улыбающейся медсестрой? В углу незаметный охранник. Женщина, несколько мгновений назад вышедшая из фургона лордеров, расположилась в кресле с бокалом вина в руке.

Улыбаясь, приближается медсестра.

– Добро пожаловать. Вы знаете свой номер?

– 7162. – Называю номер, который заранее сообщил мне Эйден. Нечего и говорить, что имени лучше вообще не называть; я совсем не уверена, что хочу быть узнанной другими людьми. Только не после того, как побывала Зачищенной. Не после «Лево» на запястье с моим выгравированным номером, выставляющим меня на всеобщее обозрение как преступницу. Его больше нет; видимых примет не осталось, только шрамы.

Медсестра смотрит на планшет в руках, снова улыбается.

– Присядьте на минутку. Ваш консультант по ТСО сейчас подойдет.

Я сажусь и пугаюсь, когда кресло шевелится, принимая мое тело. ТСО: Технология совершенствования образа. О ней, дьявольски дорогой и совершенно незаконной, говорят едва слышным шепотом. Я здесь благодаря любезному предложению организации Эйдена, ПБВ. ПБВ означает «Пропавшие без вести», но оказывается, что они не только разыскивают пропавших людей и распространяют правду о лордерах. Оказывается, они еще и вывозят из Британии людей, которым требуется исчезнуть, а других в то же время ввозят – консультантов по ТСО, которые хорошо знают возможности большого черного рынка, где бы он ни возник.

Женщина в соседнем кресле поворачивается ко мне. Привлекательная, ей около пятидесяти. Если слухи не лгут, она покинет это место помолодевшей лет на двадцать. В ее глазах горит любопытство: «зачем ты-то здесь?» Я не обращаю внимания.

Открывается дверь, приближаются шаги. Соседка начинает привставать, но человек минует ее и останавливается передо мной. Врач? Не похож на докторов, которых я видела раньше: он в костюме хирурга, готового к операции, но костюм изготовлен из ярко-сиреневой мерцающей материи. Она превосходно сочетается с его мелированными волосами и фиалковыми глазами, дополняющими неестественно яркий образ.

Он протягивает руки, помогает мне подняться и целует, не касаясь губами, в обе щеки.

– Привет, дорогуша. Я – док де Жур, но ты можешь называть меня Ди-Джей. Сюда.

Его речь переливчата и тягуча, акцент незнакомый – ирландец?

Я следую за ним и сдерживаю ухмылку под негодующим взглядом ожидающей женщины. Должно быть, гадает, кто я, почему мне оказали предпочтение. Если бы она знала.

Если бы знала, побежала бы к своему муженьку – лордеру.

Док де Жур разочарован.

– Ты уверена, что это все, чего хочешь? Волосы. В каштановый. – Он говорит таким тоном, словно каштановые волосы – вопиющее проявление безвкусицы.