Грег Иган - Город Перестановок

— Моргнул, и десяти часов словно не было, — гнула своё Кейт. — Это не катастрофа, но к чему движется дело? Объявят чрезвычайную ситуацию и национализируют все вычислительные мощности в Токио ради управления погодой?

— В Токио?

— Согласно некоторым моделям, Парниковые Тайфуны доберутся до Японских островов в ближайшие тридцать лет.

— Да хрен с ним, с Токио. Мы‑то в Далласе.

— Уже нет, — Кейт указала на дисплей: блуждание биржевых курсов и погоня за самыми дешёвыми КваКСами вновь перебросили их через Тихий океан. — Хоть это и неважно. На Мексиканский залив тоже строят планы.

Пир положил сердце на пол и пожал плечами; потом порылся в грудной полости в поисках других органов. Наконец выбрал пригоршню лёгкого. Выдранный кусок розоватой ткани продолжал расширяться и опадать в такт дыханию — с функциональной точки зрения, он всё ещё находился внутри грудной клетки.

— Начнёшь искать безопасности , кончишь тем, что угодишь под контроль потребностей прежнего мира. Народ Солипсистов мы или нет?

Глядя на его бескровную рану, Кейт негромко произнесла:

— Принадлежать к Народу Солипсистов — не значит обязательно умереть от глупости. Ты разбираешь своё тело на части и воображаешь, что это доказывает твою неуязвимость? Подсадил себе несколько воспоминаний с усиленной перспективой и думаешь, будто действительно жил вечно? Мне не нужны дешёвые иллюзии бессмертия. Я хочу настоящего.

Пир нахмурился и впервые обратил внимание на то, какое тело она выбрала. Её ещё можно было опознать, однако то была самая отдалённая вариация на тему «Кейт», какую ему приходилось видеть. Короткостриженая, с пронзительным взглядом серых глаз, более угловатая, чем обычно, в простой и свободной белой одежде. Она выглядела аскетичной, функциональной и на что‑то решившейся.

— Любопытные известия, — заметила она небрежно и вместе с тем насмешливо, словно меняя тему. — Появился один человек, гость снаружи, который подкатывает к самым богатым Копиям, предлагая первичную недвижимость для их вторых версий по несуразным ценам.

— Сколько он просит?

— Два миллиона экю.

— Что, в месяц?

— Нет. Раз и навсегда.

Пир хмыкннул.

— Это надувательство.

— А снаружи он заключает контракты с программистами, дизайнерами, архитекторами. Поручает им и оплачивает работу, для исполнения которой нужно по крайней мере несколько десятков процессорных кластеров.

— Неплохой ход. Такое и вправду может убедить кого-нибудь из этих трясущихся маразматиков, что он способен дать обещанное. Но вряд ли многих. Кто выложит денежки, не подключившись к аппаратуре и не прогнав тесты? Как такое подделать? Он может продемонстрировать им симуляции шикарных машин, но если они ненастоящие, работать не будут. Тут и конец обману.

— Сандерсон заплатила. И Репетто заплатил. Последнее, что я слышала, — он ведёт переговоры с Риманом.

— Не верю нисколько. У них у всех есть собственное железо, на что им связываться?

— Они все — известные радикалы. Все знают, что у них имеется своя аппаратура. Если дела пойдут худо, её могут конфисковать. Тогда как этот тип, Пол Дарэм, просто никто. Ясно, что это чей‑то посредник, но, кто бы за ним ни стоял, ведут они себя так, будто вычислительных мощностей у них больше, чем у «Фудзицу», и при том раз этак в тысячу дешевле. И никаких следов всего этого на открытом рынке. Официально никто не знает об их существовании.

— И неофициально тоже. Потому что они не существуют. Два миллиона экю!

— Сандерсон заплатила. И Репетто заплатил.

— Согласно твоим источникам.

— Где‑то же Дарэм берёт деньги. Я переговорила с Малколмом Картером. Дарэм заказал ему город, тысячи квадратных километров, и сплошь активные. Архитектурные детали, проработанные до предела различимости человеческим зрением или лучше. Толпища псевдоавтономников, сотни тысяч человек. Зоопарки и заповедники согласно последним поведенческим алгоритмам. Водопад, равного которому на Земле не бывало.

Пир выволок изнутри петлю кишечника и игриво набросил её себе на шею.

— Ты и сама могла бы получить подобный город в личное пользование при большом желании — если готова жить с замедлением. Почему тебя так вдруг заинтересовал этот пройдоха Дарэм? Даже если он впрямь гениален, его цена тебе не по карману. Взгляни правде в глаза: ты застряла здесь, в трущобах, как и я, — и это совершенно неважно . — Пир позволил себе ненадолго вернуться мысленно к последнему разу, когда они занимались любовью. Он наложил воспоминание на текущую сцену, так что видел одновременно обеих Кейт; и новая, худая и сероглазая, словно бы смотрела, как он лежит на полу, тяжело дыша, под осязаемым образом её же более раннего тела, — хотя на самом деле она видела его по‑прежнему сидящим в кресле и слабо улыбающимся.

«Всякая память — кража», — писал Даниэль Лебег. Пир ощутил внезапный укол посткоитального уныния, смешанного с чувством вины. Но в чём же он виноват? Всего лишь идеальное воспоминание, не более.

— Я не могу себе позволить цену Дарэма, — проговорила Кейт, — зато могу позволить цену Картера.

На секунду Пир был захвачен врасплох, но затем ответил восхищённой улыбкой.

— Да ты, я гляжу, серьёзно?

Кейт сдержанно кивнула.

— Да. Я обдумывала это какое‑то время, но, после того как тебя на десять часов «сплющило»…

— А ты уверена, что Картер тоже серьёзен? Откуда знаешь, что ему в самом деле есть чем торговать?

Кейт поколебалась.

— Я и сама его нанимала, когда была снаружи. Когда‑то я проводила много времени в виртуальной реальности в качестве гостя, и он создал некоторые мои любимые места: зимний пляж и тот домик, куда я тебя водила. И ещё кое‑что. Он был одним из тех, с кем я обсуждала своё решение, прежде чем уйти сюда навсегда.

Пир смотрел на неё с беспокойством: Кейт редко говорила о прошлом, и его это устраивало как нельзя более. К счастью, она вернулась к предмету разговора:

— Учитывая замедление, все эти фильтры, маски, — сложно судить… Однако не думаю, что он настолько изменился. Я ему по‑прежнему доверяю.

Пир медленно кивнул, рассеянно двигая наброшенную на плечи скользкую кишку туда-сюда.

— Но доверяет ли ему Дарэм? Насколько основательно он собирается проверять город на наличие «зайцев»?

— Картер уверен, что сможет спрятать меня. У него есть программы, способные разложить мою модель и спрятать части в глубине алгоритмов города, среди нескольких миллиардов заурядных излишеств и несовершенств.

— Несовершенства можно впоследствии оптимизировать. Вдруг Дарэм…

— Картер не дурак, — нетерпеливо перебила Кейт. — Он знает, как работают оптимизаторы, и сумеет сделать так, чтобы они не затронули его работу.