Ларри Нивен - Молот Люцифера [litres]

В первую неделю не происходило ничего интересного. Хвост просто покрывал пространство в сотни миллионов миль – и только. Позже комета подплыла ближе, так что и теперь, куда бы они ни посмотрели, всюду был виден только ее хвост.

Когда экипаж не следил за объектом, он переключался на Солнце. Требовалось провести сотню других экспериментов – в области кристаллографии, исследования тонких пленок… Свободного времени не оставалось.

Сутки пролетали молниеносно.

Люди как-то приноровились к спартанским условиям. Туалетный отсек находился на корабле, а не в лабораторной части, что всех устраивало. Для Бейкера и Деланти дело обстояло достаточно просто: на половой член надевалась идущая к специальному резервуару трубка, после чего содержимое резервуара выливалось.

Джонни как раз облегчался по указанной схеме, когда почувствовал на себе взгляд Рика.

– Предполагалось, что ты спишь. А не подсматриваешь за тем, как я отливаю.

– Отстань… Джонни, как это ухитряется делать Леонилла? Ну то есть в условиях невесомости?

– М-да. Я как-то не успел выяснить. Спрошу у нее, а?

– Конечно. Я не рискну.

– Если честно, я тоже.

Бейкер открыл клапан. Моча вылетела из «Аполлона» в космическое пространство. Мгновенно замерзшие капли образовали окутавшее корабль облако, смахивающее на новое созвездие. Оно медленно рассеивалось.

– Почему ты снова пристаешь ко мне с этой ерундой?

– Хочу понять, только ли у меня трудности.

– Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо.

Спустя двое суток Деланти почти выздоровел, но Бейкер все еще не получил ответа на животрепещущий вопрос.

Он вернулся на корабль, взяв очередную пробу вакуума. На борту был только Яков.

– Невыносимо, – пробормотал Джонни.

– Прошу прощения?

– Мне кое-что не дает покоя. Как Леонилла справляет нужду на корабле?

– Это вас волнует?

– Еще бы. И праздное любопытство тут ни при чем. Одна из причин, почему мы никогда не посылали женщин в космос, заключается в том, что проектировщики не могут разрешить данную проблему с учетом требований гигиены. Кто-то предлагал использовать катетер, но ведь он может причинить боль. – Яков промолчал. – Вы меня не просветите? – произнес астронавт.

– Прошу извинить, но это государственная тайна, – ответил русский.

Он шутил? Вряд ли.

– Пора проводить очередную серию наблюдений Солнца. Если вас не затруднит, ассистируйте мне в работе с телескопом.

– Разумеется.

«Спрошу у Леониллы, – подумал Джонни, – до того момента, как мы пойдем на посадку». Он искоса взглянул на космонавта. Пожалуй, тот тоже терялся в догадках.

– Как дела? – спросил Джонни.

– Прекрасно, – сказал Деланти. – Хьюстон знает?

– Не от меня, – развел руками Бейкер. – Может, им сообщили из Байконура. Вряд ли у Якова много секретов от своих. Но вот с какой стати те проболтались НАСА?

– Мерзко, – скривился Рик.

– Да… Ну и что? Ты доказал, на что способен. Ты – с нами, и мы сумели развернуть крылья. Дружище, если ты смог больной справиться с такой задачей, ты и впрямь железный. Завтра будешь дежурить.

– Хорошо. А как насчет Леониллы?

Бейкер пожал плечами:

– Никак. Я спросил Петра, а он заявил: «государственная тайна». Значит, тайна, мать его!

– Может, нам удастся выяснить. У нас вполне достаточно кинокамер, чтобы…

– Ага. И в докладе будет вишенка на торте. Два парня Военно-воздушных сил США тайно проникают с камерой в женскую уборную. Ладно, мне пора на вахту. Пойду разбужу товарища генерала. Пока!

Бейкер выплыл из кабины «Аполлона» и развернулся в сторону «Молотлэба». В лаборатории царила тишина. Леонилла спала в «Союзе». Деланти, пристегнутый ремнем к койке, отдыхал на американском корабле. Яков, вероятно, дремал перед вахтой.

Джонни подлетел к койке русского. В паутине нейлоновых тросов, посреди лабиринта телескопов, кинокамер, растущих кристаллов, детекторов рентгеновских лучей и прочего плавал Петр. И улыбался переборке. Бейкер подплыл ближе – и улыбка погасла.

«Будто он только что с кем-то «крутил педали велосипеда», – подумал Джонни Бейкер, – и попался на этом».

Государственная тайна…

Девушка за стойкой администратора была новенькой, и она не пустила Харви на третий этаж здания мэрии Лос-Анджелеса, где находились кабинеты начальства. Но Рэндолл не возражал. Другие тоже ждали, а его команда в ближайшие несколько минут никак не могла появиться. Он пришел слишком рано.

Поэтому он сел и занялся любимой игрой: наблюдением за окружающими. С большинством все было ясно. Торговцы, политиканы – они собрались здесь, чтобы повидаться с заместителем мэра или с кем-либо из его помощников. Зато одна девушка отличалась от прочих. Харви задумался: он не мог сказать, сколько ей лет: чуть за двадцать или под тридцать. На ней были джинсы и цветастая блузка, но из дорогого магазина, не из сетевого супермаркета. Она уставилась на Рэндолла и не смутилась, не потупила глаз, когда он посмотрел не нее.

Харви пожал плечами, пересек помещение и сел с ней рядом.

– Что интересного вы во мне нашли? – спросил он.

– А ведь вы снимаете теледокументалки, да? Сейчас я припомню, как вас зовут…

– Вот и отлично.

Его слова заставили ее отвести взгляд, но спустя секунду незнакомка снова посмотрела на него, улыбнувшись:

– А как ваше имя?

– Сперва назовите свое.

– Мэйб Бишоп. – Выговор у нее был такой же, как у местных.

Он порылся в памяти:

– Ага. Народное лобби.

– Верно. – Выражение ее лица не изменилось.

Странно. Обычный обыватель из толпы был бы польщен, если бы оказалось, что прославленный документалист вспомнил его имя. Журналист еще продолжал удивляться, когда она произнесла:

– А вы не представились.

– Харви Рэндолл.

– Теперь моя очередь сказать «ага». Вы делаете фильмы про комету.

– Правильно. Они вам нравятся?

– Они ужасны. Опасны. Глупы.

– Вы говорите без обиняков. Разрешите полюбопытствовать, почему у вас сложилось такое мнение?

– Пожалуйста. Во-первых, вы перепугали пятьдесят миллионов придурков…

– Я не…

– И им следует бояться, но не вашей проклятой кометы! Знамение небес! Предвестники бедствий! Средневековая чушь – и это в то время, когда на Земле и так куча причин для тревоги, – громко проговорила Мэйб.

В ее голосе прозвучали нотки горечи.

– Чего же надо бояться? – осведомился Харви.

Вообще-то ему вовсе не хотелось услышать ответ, и, задавая вопрос, он мысленно уже обругал себя. Спросил он машинально, по репортерской привычке, но беда была в том, что она наверняка проглотит наживку.