Ларри Нивен - Молот Люцифера [litres]

– Ага, но как-то… неожиданно… только съежиться и умереть…

«Верно», – подумал Рэндолл и еще больше съежился на сиденье.

Машина снова поехала. Трясло.

Харви всхлипывал.

Земля вращалась. Прошло два часа. За это время «Молотлэб» совершил чуть больше одного витка. Европа и Западная Африка уплыли из полосы заката в ночь.

Похоже, люди боялись заговорить. Деланти знал, что он – точно. Если он откроет рот, то, что скажет? Бывшая жена Джонни и его дети – не в Техасе. В душе Рика вспыхнула ненависть к напарнику. Позорный секрет!

Он молча смотрел в иллюминатор.

В «Молотлэбе» царила жара. В невесомости пот не стекает вниз. Капли остаются там, где выступили. Рик вспомнил об этом и вытер лоб мокрой тряпкой, которую сжимал в левой ладони. Выступающие слезы застилали глаза, как беспрерывно утолщающиеся линзы. Если моргать, становилось даже хуже. Их надо тоже вытереть. Он так и поступил. И тогда увидел.

На поверхности Земли пылали ярко-оранжевые пятна-дыры. Словно географическую карту проткнули с изнанки горящими сигаретами. И было непонятно, где конкретно образовалась та или иная сверкающая прореха. Огни европейских столиц исчезли, то ли скрытые облаками, то ли просто куда-то сгинули. Моря стали неотличимы от суши. Рик уже видел громадные участки тверди, превратившиеся в океаны: территории, тянущиеся вдоль Восточного побережья Штатов, вся Флорида, Техас…

Что? Способен ли армейский вертолет обогнать цунами? А как быть с ураганным ветром?

Нет, она мертва…

Но несколько часов назад он кое-что видел…

И астронавт начал вспоминать.

…огонь, вспыхнувший посреди Средиземного моря, угас. Удар меньшей силы пришелся на Балтийское: пламя потухло почти мгновенно. Гораздо более страшные столкновения пришлись на центральную область Атлантики – там зияли оранжевые кратеры, окутанные жемчужным заревом. Рик смотрел на них совсем недавно, а «Молотлэб» продолжал перемещаться по орбите. Затем перед экипажем открылся эпицентр чудовищного урагана: огромный столб перегретого пара, а внизу – ослепительное беловато-оранжевое сияние. Корабль прошел над тремя участками таких соударений, но сейчас их следы были куда менее заметны.

Океан возвращался обратно.

Судан – четыре маленьких ярких кратера. Европа – три и одна громадная вспышка близ Москвы. Сияние буквально выплескивалось в космическое пространство.

Бейкер вздохнул и, оттолкнувшись, поплыл прочь от иллюминатора.

– Ладно. Нам есть что обсудить, – произнес он, откашлявшись.

Остальные посмотрели на него так, будто он прервал хвалебную речь.

– «Аполлоном» мы воспользоваться не можем, – упрямо продолжал он. – То сильное соударение в Тихом океане фактически пришлось на наш флот сопровождения. «Аполлон» спроектирован так, что посадка возможна только на воду, а моря… океаны… черт…

– Попросите, чтобы вас доставили домой, – кивнул Петр Яков. – Да. У нас просторно. Воспользуйтесь нашим гостеприимством.

– У нас нет дома, – вымолвила Леонилла Малик. – Куда нам теперь?

– Москва – еще не весь Советский Союз, – с мягкой укоризной возразил Яков.

– Разве?

Рик ни на что не реагировал. Он приник к иллюминатору, и Джонни видел лишь его спину.

– Ледники, – сказал Бейкер, и космонавты оживились. – Те обломки, которые врезались в Россию…

– Что-то упало в Карское море. Слишком далеко к северу. Мы лишь вычислили вероятность, наблюдая за движением облаков к югу.

– Ясно. Значит, удар наверняка пришелся в океан. Облачный покров над всем Союзом будет перемещаться к югу до тех пор, пока жар в образовавшемся кратере не остынет. И тогда вашу страну завалит десятками миллионов тонн снега. Тучи и снегопады. В течение ближайшей пары столетий весь солнечный свет, падающий на Россию, будет отражаться обратно в космос. Я… – У Бейкера дернулась лицевая мышца. – Бог свидетель, мне бы не хотелось портить вам день, но ледники поползут прямо к Китаю. Я серьезно полагаю, что для посадки нам следует подыскать место с климатом потеплее.

Петр холодно посмотрел на него.

– Уж не Техас ли? – буркнул он.

Деланти вздрогнул, не отрываясь от иллюминатора.

– Весьма благодарен, – произнес Джонни.

– Моя семья находилась в Москве. Их убили взрыв и пламя. Ваших близких погубило наводнение. Я знаю, что вы сейчас чувствуете. Но Советскому Союзу уже случалось переживать различные бедствия, и наш народ всегда преодолевал их, а ледники движутся медленно.

– Но революция распространяется быстро, – парировала Леонилла.

– Что?

Женщина перешла на русский. Петр быстро ответил ей.

– Пусть обсудят, – понизив голос, проговорил Джонни, глядя в спину Рику. – Это ведь их корабль. Послушай, а ведь вертолет мог успеть! Как ты считаешь? Ведь могли же послать вертолет?

Но напарник не слушал, и Бейкер подлетел к соседнему иллюминатору.

Внизу проплывал темный массив Азии…

Леонилла заговорила по-английски. В ее голосе звучала горечь…

– Итак, ледники ползут медленно, но революции распространяются быстро. Большинство членов партии, члены правительства – все они были великими представителями русского народа, как Петр. А сейчас наша великая страна попала под удар. Что будет теперь, когда украинцы, грузины и остальные поймут, что Москва им больше не хозяйка? Я пыталась убедить товарища генерала Якова… Почему вы так на меня смотрите?

Деланти обернулся к ней, и Малик отшатнулась. В разных культурах переживания отражаются на лице по-разному, но Леонилла умела распознать убийственную ненависть. Мгновением позже Рик пошевелился. Но только чтобы уступить ей место у иллюминатора.

Над черным пологом туч, порожденным падением Молота, плясали десятки крошечных искр. Из облачного слоя появлялись новые всполохи.

Целое поле светлячков, летящих в боевом порядке.

Леонилла невольно выпустила поручень и поплыла через «Молотлэб», парализованная злостью в глазах Рика и не имея сил отвести взгляд.

Петр напрягся – одна рука крепко взялась за скобу, вторая сжалась в кулак. Он приготовился защитить женщину от непонятной опасности.

Бейкер описал дугу и очутился у консоли связи. Торопливыми, но четко контролируемыми движениями он установил частоту, нажал кнопки и заговорил: