Анастасия Гор - 2:36 по Аляске [litres]

– А, так Понд угодил на этих выходных в больницу с панкреатитом, – безразлично хмыкнул Гленн.

– И что? Мне ему букет курьерской службой отправить?

Крис потянулся, расправляя плечи, сведенные судорогой от давящей рубашки, а иногда и от ношения тяжелого бронежилета.

– Это не задержание! Всего лишь обыск. Чего сразу распетушился? Просто проконтролируй группу и все. Кто-то уполномоченный должен присутствовать и предъявить ордер.

Крис вздохнул, молча взял документы и вышел на улицу.

Раньше мама часто спрашивала их с Мэгги, определились ли они со своей будущей профессией. Что могут ответить семилетние малыши? А легкомысленные подростки? Они заявляют о самых смелых фантазиях. Избыток веры в свои возможности. Но сколько бы ни минуло зим, Крис и Мэгги всегда отвечали одно и то же:

– Хирург, – пролепетала она однажды, жуя крабовые палочки рядом с братом. – Хочу быть хирургом.

– Ты крови боишься, – парировал Крис без отрыва от «Dendy». – Как собираешься оперировать людей, если при каждой капле хнычешь, как девчонка?

– Эй! Я и есть девчонка, – Мэгги больно ударила его по коленке. – Я научусь не бояться. Это мелочи. Папа говорил, что сдаваться никогда нельзя, разве не помнишь?

Крис сжал губы и кивнул. Именно из-за этого своего девиза отец и погиб на войне в одной из горячих точек.

– А ты уже решил, кем станешь?

– Понятия не имею, – честно признался Крис, а в следующий миг издал победный клич, когда еще один вражеский корабль на приставке был повержен. – Я знаю только то, что не хочу быть трусом.

«Я не хочу быть трусом».

Возможно, это и навело его на мысли о полицейской академии. Однако прошло много лет, прежде чем он пришел к этому. Мебельщик, грузчик, повар, военный контрактник, механик… Кем Крис только не работал за это время. В полиции все было по-другому. Здесь он и впрямь чувствовал себя храбрым.

Крис качнул головой, концентрируясь на работе, и стянул с полки роскошного книжного шкафа томик Хемингуэя. Он никогда не любил его творчество, но в этот раз, расклеив страницы, зачем-то принялся их перелистывать…

Его чуйка не подвела: в ноги Крису упал полиэтиленовый пакетик с белой кристаллической крошкой.

Прежде чем он успел бы сообразить, что находится перед ним, кто-то рывком затащил его внутрь кухни.

Крис увидел поджарого мужчину средних лет, который изначально представился как друг хозяина дома. Проще – адвокат, ведь, судя по протоколу и заявлениям соседей, сам хозяин дистанционно проходил курс реабилитации в психиатрической клинике.

– Какого черта?! – воскликнул Крис.

– Об этом не нужно никому знать, – тихо произнес адвокат. Крис тщетно попытался вспомнить его имя, но в голову пришли только догадки: Бен или Грэм?.. Ладно, пусть будет Бен.

– Что значит не нужно? – Крис взглянул на пакет в своих руках. Один только он тянул сразу на десять лет тюрьмы. – Ваш «подопечный» находится под следствием за причастность к убийству. У меня ордер на обыск вашего дома, и я нахожу как раз то, что должен был, – спрятанный первитин!

Губы у Бена дрогнули. Он со свистом втянул в себя воздух и, не говоря ни слова, вдруг вытянул из-под пиджака блестящее портмоне.

– Мне нужно срочно доложить в участок об аресте мистера Ричардса…

– Может, это уговорит вас немного… повременить с выводами?

Чек на крупную сумму оказался перед носом Криса быстрее, чем он успел моргнуть. Одна единица. Четыре нуля. У него пересохло в горле.

– Это шутка?

– Никаких шуток, – шепнул Бен и медленно вложил чек ему в руку, а затем кивнул на пакетик с крошкой. – А вот это – шутка. Зачем нам лишняя бумажная волокита? Мой подопечный успешно проходит лечение, а это всего лишь маленькое упущение, которое легко исправить. Таким большим людям, как мистер Ричардс, можно сделать большую поблажку за такую же большую… благодарность, так ведь?

У Криса заболела голова. Особенно от вида чека, который он смял между пальцами. В одной его ладони лежало больше денег, чем он и Мэгги могли заработать за целый год!

Она так хотела пойти в университет. Эти деньги легко покрыли бы ее обучение на врача. Не на простого фельдшера, нет! На хирурга.

В одной его ладони – пакет с убийственной дозой наркотика, который позволит справедливо упечь Ричарда за решетку. В другой ладони – то, что может эту жизнь исправить. У него был выбор, и его сделал трус, которым Крис не хотел становиться. Трус не боялся, что Мэгги так и проработает всю жизнь медсестрой – трус боялся, что собственноручно лишит ее шанса на будущее.

Крис спрятал чек в карман и отдал пакетик с порошком обратно.

Уходя, он окинул взглядом капельницу, стоящую возле одной из заправленных постелей, и спросил из праздного любопытства:

– Психиатры что, используют физраствор?

– Нет, – улыбнулся Бен. – Это успокоительное, чтобы крепче спалось. Ух, вы бы видели, какая симпатичная медсестричка захаживает сюда каждый вторник! Ширинка каждый раз разъезжается.

Спустя несколько часов Крис обналичил чек: крупная сумма в кармане, дорогие закуски на столе и крепкая бутылка вина из ежевики. Его до одури обожала Мэгги, а значит, и он тоже.

Сестра напоминала ему часы – точная, пунктуальная, но в этот раз она задерживалась. Когда у Криса зазвонил мобильный, он не хотел отвечать, уже догадываясь, что звонят по работе. Любое преступление может подождать до утра, но телефон разрывался. Крис взял трубку, стоя на крыльце и выглядывая Мэгги от нетерпения.

Пылающий дом. Почерневшие стены, на фоне которых ярко выделяется желтая лента. Четыре обугленных тела – одно детское, одно мужское и два женских. Мистер Ричардс. У него была жена и маленький сын. А еще у него была своя медсестра, которая часто заглядывала после работы, чтобы уложить мистера Ричардса спать. Крису не была интересна причина, по которой тот снова закинулся дозой первитина и окончательно съехал с катушек. Всю семью с медсестрой он запер в гостиной, а затем облил двери бензином… Крис видел лишь пепел, в который превратилась его Мэгги, пришедшая к больному из частной клиники, где она подрабатывала помимо городской.

«Я знаю, что не хочу быть трусом». Он стал трусом.

«Ты убил нас всех, Кристофер Роуз» . Он убил их.

«Я ненавижу тебя» . Он ненавидит себя.

Рука сама потянулась к ланч-боксу – последнему, что оставила Мэгги для него в этой жизни. Скрип белой крышки. Крис заглянул внутрь, а затем отодвинул коробку обратно. Голова упала на стол следом за руками, ударившими по нему, и по лицу потекли слезы, настолько горячие, что смогли бы прожечь даже сталь.

На дне ланч-бокса впервые за долгое время красовался вырезанный в форме сердечка сэндвич с глазами из огурцов и с улыбкой из помидорной дольки. А уже на следующий день после этого, ровно в 2:36, весь мир уснул, перестав быть прежним. Еще через несколько часов Крис Роуз впервые покончил с собой из любимого «ТТ» с пулями 9-го калибра, пустив одну из них себе в рот.