Роб Харт - Склад = The Warehouse [litres]

Они дошли до общежития «Клен» и поднялись в квартиру Циннии. Она переступила через порог, и Пакстон уже собирался попрощаться, чтобы дать Циннии время побыть одной, но она придержала для него дверь, и он вошел. Она прислонилась к стойке, сняла рубашку и лифчик и провела руками по телу, ища синяки или иные повреждения. Пакстон отвернулся. Не то чтобы он считал, что так надо. Но при нынешнем положении дел смотреть было просто бестактно.

– Может быть, что-нибудь нужно? – спросил он через некоторое время.

– Сто порций водки и пинту мороженого.

– С мороженым я могу помочь. – Пакстон помолчал. – Но водки, пожалуй, многовато.

– Водка и мороженое сделают меня счастливейшим человеком на свете.

– Иду, – сказал Пакстон и ушел.

Испытывая облегчение оттого, что находится не в тесной комнате, он вышел на променад. Разговоры на некоторые темы с Циннией ему вести не хотелось. По крайней мере, пока. Он зашел в магазин, где продавалось спиртное, за водкой, и пожалел, что не спросил, не лучше ли взять коньяка. Но потом вспомнил, что Цинния обычно заказывала в баре, и купил водки. Затем зашел в круглосуточный магазин за пинтой мороженого, это было проще: она любила шоколадное «Чип-куки-доу». Себе Пакстон купил сэндвич с сыром и ветчиной в упаковке.

Все время у него гудело в голове. Ему предстояло убедить Циннию в том, что Добс займется ее делом и что не стоит преследовать говнюка по официальным каналам.

Более того, что-то тут было не так.

Этот парень, Рик, утверждал, что Цинния что-то делала с компьютером перед тем, как он напал на нее. И Пакстон не мог отрицать, что после того, как он вырубил Рика, Цинния действительно стояла возле компьютеров и что-то делала. Только он не понял, что именно.

Выражение лица у нее было такое, будто он, взглянув, помешал ей.

Точка на схеме, представляющая местонахождение человека. Дверца автомата Облачной Точки.

Эти мысли, как пальцы, шевелились у него в мозгу.

Цинния вытащила «крысу» из-за щеки и наклонилась к ноутбуку. Ближайшее место, где можно было купить спиртное, находилось примерно посередине променада, так что до возвращения Пакстона оставалось по крайней мере минут десять, а она не могла ждать. Ей требовалось знать. Требовалось что-то такое, что можно было бы противопоставить удручающему сознанию, что Рик провел свой лоховской удар.

Она высушила чип, вставила в USB-разъем компьютера и дала ему поработать несколько секунд. Чип был спроектирован ею так, что раскладывал файлы по папкам в соответствии с их типами, так что они с самого начала оказывались рассортированными.

Больше всего Циннию интересовала папка с картами и схемами. Она раскрыла ее и, затаив дыхание, полистала – пальцы скользили по экрану. Схемы электроснабжения. Водопроводные сооружения. Может быть, пригодится. Наконец она открыла схему трамвайных путей. Что-то в этой схеме ее насторожило. Она, безусловно, отличалась от схем, развешанных по всему Материнскому Облаку.

Помещения, связанные с подготовкой воды, переработкой отходов и преобразованием энергии, были сосредоточены в юго-западном углу территории Материнского Облака, к ним от Прихожей ходил трамвай по путям, как казалось, независимым от остальной железнодорожной системы.

Перед ней возникла новая задача. Она не сможет попасть в этот трамвай – красным доступ в него закрыт.

Но в путанице трамвайных линий она заметила одну, отсутствовавшую на официальной карте, которая соединяла по прямой здание, где перерабатывались отходы, и «Живи-Играя». Может быть, по ней возили отходы?

Цинния внимательно рассмотрела «Живи-Играя». Особого въезда в здание для этого трамвая Цинния не обнаружила. Он въезжал в здание по тем же рельсам, что и обычный трамвай. Особая линия предназначалась для трамвая «Скорой помощи». Цинния увеличила на экране место, где заканчивалась эта особая трамвайная линия, попыталась представить себе, где бы она могла быть в здании, но магазины, изображенные на схеме, не имели названий. Где-то на северо-западной стороне.

Она найдет эту конечную станцию. Одно это окупит все усилия этого бестолкового дня.

Пакстон отдал мороженое и водку Циннии, она налила два стакана и подвинула один ему. Он нехотя взял стакан. Цинния включила телевизор и попала на рекламу мороженого с низким содержанием жира, которое, судя по всему, имело вкус настоящего мороженого. Цинния переключила на музыкальный канал. Играли электронную музыку, Пакстон не узнал оркестр и даже едва мог произнести его название. Но музыка понравилась. От такой понижается кровяное давление.

Цинния поставила водку на тумбочку, плюхнулась на матрац, открыла большой стакан с мороженым и положила снятую крышечку рядом со стаканом. Воткнула в мороженое ложку, вырезала глубокую ямку и отправила вырезанное себе в рот. Пакстон сел рядом, и Цинния подвинула мороженое с торчавшей из него ложкой к нему. Он махнул рукой, показывая, что не хочет, и занялся сэндвичем.

– Извини, что я так поздно, – сказал Пакстон.

– Уж и то хорошо, что вообще пришел.

– Лучше б ты мне сказала.

– Не будем об этом.

– Хорошо.

– Итак. – Она поставила упаковку с мороженым, подняла стакан и выпила до дна. Поднялась, чтобы налить еще. – Что дальше?

– Так. – Пакстон немного наклонился вперед и уперся локтями в бедра. Попробовал собраться перед разговором, который не хотел начинать. – Добс считает, что лучше не давать этому делу официальный ход. Сказал, что из этого раздуют невесть что. Но обещал, что напавшего на тебя парня уволят, а Викрама понизят в должности.

Цинния дотянулась до мини-холодильника, вытащила пригоршню ледяных кубиков и с глухим стуком засыпала их в свой стакан.

– Хочу, чтобы ты знала: сделаем все так, как ты захочешь, – сказал Пакстон. – Мне все равно, что подумает Добс. Главное, что ты цела.

Цинния налила неполный стакан водки. Поставила бутылку и отпила из стакана.

– Но я его понимаю, – сказал Пакстон, поморщившись. – Он предпочитает идти по пути наименьшего сопротивления, и все такое. Тут существенно, что они пострадают. Нет смысла страдать также и нам. Или, по крайней мере, тебе.

Цинния повернулась к нему. Ее лицо было подобно пустому берегу моря. Пакстон не понимал, что означает это выражение. О чем она могла думать? Насколько серьезную ошибку он только что совершил? Он уже собирался встать, заговорить, убеждать – все что угодно, но не смотреть на нее. Цинния кивнула. Она вернулась на матрац, придвинулась и положила голову на плечо Пакстону.

– Путь наименьшего сопротивления, – сказала она и снова запустила ложку в мороженое.

У Пакстона камень с души свалился. Он сказал себе, что так будет лучше для него, для нее, для Добса, для всех. Можно было спросить ее, что она делала возле компьютеров в больничной палате, но Пакстон решил, что уже говорил много и довольно. Он положил сэндвич и взял у Циннии упаковку с мороженым. На мгновение их пальцы соприкоснулись.