Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

Я сверился с хронометром — пол-одиннадцатого. М-да. Бельчонок будет бить сильно. Ну да плевать. Дела важнее.

— Да, ты права, — сдался я, поднимая руки вверх и тяжело вздыхая. Двинулся к ней. — Мышонок, ты сто раз права. Я не просто так, и именно что просить о помощи. — Подошёл, наклонился, положив ладони на подлокотники. Её губы были в нескольких сантиметрах от моих. Но сейчас моей целью были глаза. Дать почувствовать мои эмоции и мою искренность. — Помоги, Мышонок, — не мигая попросил я.

Она погладила меня по волосам, смахнув в сторону несуществующую пядь. Обречённо выдохнула:

— Хуан, ты вьёшь из меня верёвки! — Пауза. — Но я согласна, сукин ты сын. Пошли наверх. И да, на кухне шампанское захвати, и фрукты. Нани должна была приготовить перед уходом.

Она легонько оттолкнула меня и продефилировала в сторону лестницы.

— А кухня тут где? — заозирался я, когда видение исчезло, а сама Фрейя смотрела из-за парапета площадки второго этажа.

— Разберёшься. — Шаловливая улыбка. После чего её высочество исчезла.

Мы просто пили шампанское, честное слово. С фруктами. В спальне. Сидя на кровати. Скрестив ноги. В смысле она сидела скрестив ноги. Учитывая короткость пеньюара и отсутствие нижнего белья, это был ещё тот квест с моей стороны. Но это была её маленькая месть, и она имела на неё право.

Я всё-таки смог. Чётко и грамотно изложил суть. После чего она долго сидела, задумавшись, не качая даже головой.

— Знаешь, чем ты меня покупаешь, Чико? — наконец, вздохнула она. — Своей непосредственностью. Ты припёрся к наследнице престола из-за какой-то фигни, просишь вмешательства на уровне правительства… А итогом должно стать всего-навсего улучшение твоих рейтинговых позиций в мире музыки!

— Я хочу помочь тем ветеранам, кто пока ещё служит и не ушёл на гражданку, — парировал я. — Я хочу наказать подонков, потерявших берега в своей жадности. Я…

— Нет! — отрезала она. — Ты знаешь, что ничего не решишь. Решишь, на час, на день. Но уже послезавтра о твоём «подвиге» забудут. Лично о тебе — помнить будут, но другие бандиты в других городах об этой выходке, прежде чем мочить очередного ветерана, не вспомнят.

— Так что ж теперь, сидеть и ничего не делать? — Меня начало брать зло.

— Милый ты мой романтик! — Она отставила почти пустой фужер на прикаченный к кровати столик, на котором стояла пустая и ополовиненная бутылки игристого вина, подалась ко мне и легла головой на колени. — Как же я жила раньше без такого, как ты! Не зная, что такие существуют! — Она счастливо прикрыла глаза, а я принялся гладить её волосы. — Я помогу, Хуан. Помогу потому, что ты, сукин сын, снова не просишь для себя. Тебе выгодно, да, но твоя выгода ничто в сравнении с пользой для других, теряется на фоне. И ты прав, чёрт возьми: нельзя сидеть и ничего не делать. Даже если это решение поможет не на долго. Мы тут, на уровне правительства, не можем предложить вообще ничего! А так хоть капля в море. Понимаешь меня?

Я отрицательно покачал головой.

— Ты — рыцарь! В алмазных доспехах! Ты сам из себя его создал, рассказывая девочкам про него сказки. Но самое главное, что ты МОЙ рыцарь в алмазных доспехах! — сверкнула она глазами. — Я помогу не тебе, я помогу твоим доспехам. Чтобы зло и дальше продолжало стекать с них, не сумев даже запятнать, не то, что пробить.

— Зачем тебе это, — продолжал я гладить её, и чувствовал, как она млеет. — Особенно после предложения Изабелле. И зачем тебе концерт с ночной рубашкой на голое тело в доме с отпущенной прислугой? Только не заливай, что и вправду думала совратить. Ты слишком большая и опытная для таких глупых мыслей.

— Чико-чико! — Она прикрыла глаза поддаваясь магии моих ласк. — Знаешь, ты ещё мальчик, каким бы взрослым ни стал к этому моменту. Тебе всё ещё двадцать… Будет. Через пару месяцев. А мне — двадцать семь. Тридцатник скоро.

Она похлопала ладонью по кровати рядом с собой.

— Я хоть и будущая королева, но женщина, одно не отменяет другого. А значит, кто-то должен спать рядом со мною и быть моим мужчиной по ночам. Днём же этот кто-то должен становиться ещё более моим мужчиной и брать на себя то, что мне, как женщине, сложно понять и сделать. И он должен быть абсолютно предан, как и я должна доверять ему во всём!

— Мы будем править с ним вместе, — заключила она после паузы. — Я долго думала над этим вопросом, но пришла к выводу, что ты был прав, зря я тогда вспылила на эти слова. Просто я — официально буду править, а он — нет. Но без него я не смогу быть королевой, как ни крути.

— Это может быть кто угодно! — открыла она глаза и зыркнула так зло, что я отшатнулся. — И это в любом случае кто-то будет. Просто я, столкнувшись немного в этой жизни с мужским предательством, самовлюблённостью и подлостью, и решила форсировать события и подготовить себе такого мужчину заранее.

Я хочу, чтобы это был ты, Хуан! — отрезала она, подскочила, развернувшись лицом ко мне и снова постучала ладонью по кровати. — Это не окончательное решение, я могу и готова его изменить, если что-то пойдёт не так и выбрать другого, но пока я ещё в тебе не разочаровалась.

Я согласна на Изабеллу, — снова засверкали её глаза неистовым злым огнём. — Пусть она будет твоей женой, раз сам суёшь голову в пасть льву. Ты ещё поймёшь, что наказываешь себя этим, но это будут твои проблемы. Я согласна принять и паршивку Мерседес, как члена твоей стаи и твоей команды. Как и Розу, и Мию, и Кассандру с той персиянкой. И всех остальных твоих баб, которых ты периодически, для обозначения территории, трахаешь. И не буду лезть в твои дела с ними. Единственное моё условие — чтобы ты был рядом, и был бесконечно ПРЕДАН. Понимаешь?

Я скупо кивнул.

— А через пару лет мне нужно будет рожать. Первого ребёнка желательно родить до тридцати — так все эксперты говорят. У меня осталось не так много времени. Я готова немного подождать, когда ты решишь все свои дела и наиграешься в стрелялки, если буду знать, что ты вернёшься. Сюда, в эту спальню. — Снова хлопок рядом с собой. — Хуан, ты вернёшься?

— Мышонок, ты знаешь ответ. — Я прыгнул на неё. Не резко, но неожиданно. Причём для себя более неожиданно, чем для неё.

Завязалась нешуточная борьба, где главные противоборствующие стороны были не я и она, а её тараканы внутри неё и мои внутри меня. Битва тараканов. Битва эмоций. Битва подсознательных сигналов и сознательных репрессий и контрсанкций. Я потерял голову, целуя её, стащив с плеч тесёмки её ночной и припав к восхитительной груди…

Но она пришла в себя раньше, и скатилась с кровати. Вот так просто «Бум!» на пол- и всё.

— Не надо, Хуан, — поднялась она с пола, поправляя пеньюар и заправляя грудь. Она уже владела собой, хотя сбитое дыхание выдавало, как ей при этом хреново. — Пока ещё ты не пришёл. А значит не заслужил.