Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

Единственное возможное исключение — частники-барыги вроде Маркуса Манчини, для которых деньги не пахнут. Которые готовы до определённого предела продать душу дьяволу, но заработать на тренде. Причём уверен, сам Маркус не до конца понимает, во что ввязался — он купец, а не политик. Именно поэтому я так быстро, не торгуясь, согласился, пока он не передумал.

Мы в блокаде, сеньоры и сеньорита! — повысил я голос, оглядывая всех. — Наш слушают, передают информацию методом сарафанного радио… Но это всё не то. Любые общественные мероприятия для нас закрыты. И концерт в Атлетико был бы закрыт, кабы не личный интерес во мне Октавио Феррейра.

— Да уж, точно, что личный интерес!.. — Паула про себя выругалась. Надоело ей соперниц гонять. Только-только с Изабеллой насчёт сфер влияния договорились, а тут новая подлянка. И как с этой подлянкой договариваться, если они такие разные и не пересекаются интересами, кроме собственно меня?

— Нам нужно прорывать это информационное кольцо, — заключил я. — И тут я хочу сделать ставку сразу на двух коняшек. Одной фишкой.

Первая, как вы понимаете, это Обратная Сторона как таковая, наша популярность там. Я хочу стать для русского сектора не призрачной группой на горизонте из каких-то непонятных парней из столицы, витающих в собственных облаках. Я хочу стать ближе каждому из тамошних жителей. Хочу стать для них своими без кавычек, пусть и живущими в столице. Акцией с сеньором ветераном и его обидчиками я не прорву блокаду как таковую, но усилю позиции в рамках сарафанного радио, а это огромный шаг на пути к победе в дальнейшем.

— Эта афера выстрелит, если её последствия потом развивать, — понял Тимур.

— Вот-вот. Вторая моя ставка уже ближе к плану собственно прорыва изоляции. Я хочу стать популярным в среде тех, кто является привилегированным сословием нашего общества.

Небольшая пауза, для осмысления. Ибо не все сразу поймали мысль.

— А разве в нашем обществе есть сословия? — выкатила глаза Паула.

— Конечно, — ответил вдруг за меня Дэн. — Аристократия и демос. Чем не сословия?

— Аристократия и демос — да, — согласился я. — Но демос также не однороден. И в его среде можно выделить очень большую и важную группу, которая может стать надёжной опорой любого политика. Сейчас в данный момент, например, её эксплуатируют Веласкесы, объявив лично себя защитой и опорой этих людей. И остальные кланы боятся лезть на их территорию, ибо ссыкотно. Мало ли.

— Ветераны! — воскликнул Лёха. — Ты про ветеранов-резервистов?

— Да. — Я величественно кивнул. — У нас милитаристская страна. Военная держава. Сословие военных, включая членов семей, достигает десяти процентов населения. Ну, я беру всю армию, флот, ВКС и вспомогательные службы, конечно. И приравненным к военным специализированных рабочих и строителей департамента обороны. Это колоссальная масса людей, которые умеют держать оружие, которая будет призываться в войска в случае войны, и которая, если им это оружие раздать, пойдёт умирать за своего покровителя и в мирное время… Если посчитают, что их права попраны. Государство облизывает резервистов, и особенно ветеранов. И на этом можно сыграть, став для всего этого сословия персонами грата.

— Это тоже не факт, что прорвёт кольцо изоляции, — покачал головой Тимур.

— Согласен, — кивнул я. — Но теперь в союзниках мы будем иметь не миллионы второсортных жителей Обратной Стороны, которые не имели и не имеют никаких прав и ничего не решают, а миллионы представителей стержневой нации, опоры трона, опоры государства, с которыми считаются все — от госинститутов до аристократии. Военные в этой стране сила, и я предлагаю подлизаться к ним. И если получится, то после этого пара нажатий на нужные пружины, и мы отправим в космос своих недругов. Я не говорю, что этим мы прям прорвём все информационные кольца, но мы однозначно подготовим себе для этого среду.

— Если честно, — проговорил нахмурившийся Макс, то я за. Кстати, командор, я был на концерте вчера, это было круто. Обидно, если «Атлетико» станет вашим апофеозом. Надо работать дальше.

— Но не так же быстро! — вымученно застонала Паула, кривясь от головной боли.

— Аспирину выпей, и погнали, — предложил я.

— Командор, давай, излагай план, — взял в руки командование совещанием Лёха.

— Парни? — передал я, наконец, слово взломщикам.

Слон вздохнул и выдал на боковую стену главной залы «Берлоги», где мы всегда проводим совещания, картинку, во всю стену, чтоб не мелочиться.

— Александр Коновалов, позывной «Коновал». Родился… Учился… Ага, вот, в восемнадцать лет пошёл добровольцем в армию. Учебка в Санта-Марии, полгода, направление в десант. Подписал стандартный контракт на шесть лет. По ходу контракта поступил на заочку, как и любой порядочный вояка, на экономический, но в итоге не закончил, бросил. Через два года после подписания женился. На русской, своей, но из Архангельска — где и как познакомились не выяснял. После шестилетки подписал с ВКС «боевой» контракт и ушёл в «голубые скорпионы».

Картинка сменилась, вместо скринов с досье появились просто фотографии мужика (пока ещё молодого парня) и его жены.

— Для тех, кто не в курсе, это спецназ, боевые части, для работы на территории условного противника.

Далее по понятным причинам информации мало, а мы не боги, доступа в базу ВКС не имеем. Но по косвенным данным и из источников, куда можем войти под паролем её высочества, следующую шестилетку провёл на Земле. Судя по тому, что в личном деле написано «знание французского и арабского разговорных», участвовал в спецоперациях на африканском и североафриканском направлениях. Просто боевые акции, внедрение, прикрытие — тут данных нет совсем. — Он развёл руками. — После второй шестилетки подписывает третью, тоже боевую, которую оканчивает через четыре с половиной года.

— Ранение? — уточнил Лёха.

— Мы думаем, да, — кивнул Слон. — Но и тут данных нет. Вояки же. Однако его отправляют на досрочную пенсию со всеми полагающимися выплатами, пособиями и льготами ветерана боевых действий. После чего он и его семья возвращаются в его родной городишко под пацифистским названием Мирный, который оказывается совсем не пацифистским и ни разу не мирным.

— Дальше я, — поднял руку Солёный. — Ребят, тут пока тоже инфы мало, но только потому, что времени копать почти не было. — Парень вздохнул и кисло скривился. — Но я сам из маленького городка, и могу в деталях описать, как это было.

— И как же? — Это Макс. Он — марсианин, и хоть в целом там тот же блин но вид сверху, всё-таки детали жизни и быта отличаются.

Солёный нахмурился.

— У нас, в маленьких городах, все друг друга знают. Там не как здесь, в столице. И гвардия там… То есть полиция, в русском секторе же полиция, тоже всех знает. И куда не надо не лезет, бизнесу хозяев города не мешает. Это не то, что официально и напоказ, просто все люди и понимают, где живут, и что по другому никак. И криминал в таких городках обычно тоже представляет собой ветвь власти, другой её рукав. Полиция типа днём, эскадроны ночью, но и те и те кормятся с рук одного человека.