Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Спасибо, Хуан! — Она снова расплылась в искренней улыбке. После чего я обернулся и выскочил-таки за спасительную дверь.

Ужин прошёл… Стандартно. Улыбались, смеялись, шутили. Всё в рамках. Поговорить с потенциальным тестем так же удалось, уговорив отойти тет-а-тет. Выслушав про марсианского специалиста, он дал согласие, сказав, что деньги даст не золотом, а переводом от одной из неправительственных организаций, где не задают вопросы, с марсианского же счёта. Нужно будет только подписать с ним договор о предоставлении консалтинговых услуг, курьера с «болванкой» он завтра пришлёт. Сумма будет «чистая», уже с вычетом всех налогов. А на вопрос о налогах сказал, что да, обидно терять деньги, но ему так проще.

Королева смотрела на меня ровно, как смотрит обычно. Больше интерес ко мне проявляла Сирена — естественно, её возбуждала моя профессиональная деятельность кабальеро плаща и кинжала. Заглянуть что ли к ней в офис на огонёк? А Фрейя вообще была паинькой.

И только ночью, когда я, наконец, дорвался до тела Изабеллы и вымещал на нём все эмоциональные пережитки такого насыщенного дня и вечера, дверь её спальни раскрылась и на пороге появилась Фрейя. Свет мы не выключаем, только тушим до отметки «романтическое освещение», и её появление в полупрозрачной белой ночной выглядело… Зловеще.

— Прошу прощения, что отвлекаю, — произнесла разноцветная паршивка, и я понял по голосу, она хорошо нализалась. Изабелле понадобилось несколько долгих секунд, чтобы переключиться и вникнуть в новую вошедшую проблему. — Прошу прощения что отвлекаю! — повторилась её высочество инфанта, глядя на сестру с презрением. — Бэль, я тут немного выпила и…

Фрейя подошла к кровати и на четвереньках поползла к нам. Улеглась рядом со мной, с другой от Изабеллы стороны. — Да-да, выпила, и захотела сказать тебе это лично!

— Фрей, не надо! — попробовал вмешаться я, чувствуя, что снова теряю нити управления ситуацией.

— Заткнись, Чико! — фыркнула инфанта. — Тебя вообще никто ни о чём не спрашивает. Я разговариваю с сестрой.

— Я тебя слушаю. — Бэль уселась, скрестив ноги, сложив на груди руки.

— Сестрёнка, ты увела у меня всех мальчиков… — Фрейя приторно улыбнулась и вдруг взорвалась:

— ВСЕХ мальчиков, сучка эдакая! — Я было испугался, но она быстро пришла в себя, глаза потухли. — Но знаешь, я тебе их дарю. Всех их. Даже Себастьяна Феррейра. Просто так дарю, не благодари. — Пьяный смех. — Но только одного единственного мальчика я тебе не отдаю и не дарю. Ты, сучка, украла и его, но его я тебе не оставлю. И заберу назад.

Бэль пыхтела, но молчала.

— Мне для тебя, сестрёнка, ничего не жалко, — приложила Фрейя руку к груди. — Всё отдам. Что хочешь сделаю. Весь мир за тебя порву. Но этого мальчика — нет! Понимаешь?

Бэль продолжала молчать.

— Мне ничего не надо. Вообще ничего. Я просто хотела воспитать себе из него рыцаря. Глина, конечно, для лепки там так себе, но я бы вылепила хорошего рыцаря и из того, что есть! А ты взяла и… — Вздох.

— Короче! — снова засверкав глазами, поднялась Фрейя. — Я пьяная, но сейчас скажу в лицо то, что всегда буду прятать за глупой улыбкой! Хуан — мой! И твоё мнение меня не интересует! Плевать что ты хочешь, плевать как ты будешь к этому относиться, но в своих действиях я буду опираться только на свои и его желания! Понятно тебе?

И видя молчание сестры продолжила:

— Захочу отсосать — отсосу. Захочу трахаться — потрахаюсь. Если ОН будет не против, на твоё мнение — плевать. Захочу — даже замуж выйду! Плевать на твои психи, хотелки, обиды и желания! И на вашу псевдопомолвку плевать. Для меня он не твой жених, и даже не твой парень. Так, временный йобарь, сегодня твой — завтра мой. Кстати, ты сначала с Санчес разведись, тогда помолвка будет официальной. — А это уже мне.

— Я разберусь, — мягко заметил я.

— Разбиратель… — Презрение в голосе. — Всё поняла? — А это снова сестре. — Тогда adios, amigos! — Она подорвалась ко мне, поцеловала в губы, но быстро отстранилась и вышла, громко хлопнув дверью.

— Бэль… — подался я к Изабелле, но она отстранилась.

— Я сейчас. — И убежала в ванную.

Когда минут через десять я туда зашёл, в джакузи вовсю лилась вода из переносного душа, а она сидела на полу перед ванной и плакала. Пришлось аккуратно прикрыть дверь и отступить. Ибо здесь я был не в силах что-либо сделать.

К чёрту такие немузыкальные паузы! Завтра рву жилы и занимаюсь шахматами, ночую на грёбанной работе в грёбанной берлоге — только подальше от всего этого дурдома!

Утро… Ох уж эти утра! Особенно во дворце. Второе в моей карьере, но явно не последнее. Не последнее в принципе, но и непоследнее по силе «тяжести».

Я проснулся первый — привык рано просыпаться, и, принюхавшись, понял, что Бэль легла… Скажем так, сильно позже меня. И не просто так. О чём мягко намекал её ядрёный перегар на всю спальную. Тяжко вздохнув, покачал головой, встал и побрёл по важным утренним делам. А заодно умыться, а лучше душ принять.

Выйдя из душа, обнаружил виновницу торжества — пустую бутылку из под фирменного рома на полу, лежащую рядом с её лифчиком. Лифчик она снимает перед сном; вот и сняла возле кровати, возле которой сидела на полу и нажиралась в одно рыло. Грубо я о принцессах, но факты вещь упрямая — Бэль та ещё прелесть. Так что будить моё солнце не стоит — пусть проспится.

Но пакостник-шалун во мне решил немного поиграться, отомстить и позабавить себя, так сказать. Я залез на кровать и принялся тыкать её носом куда получится — в подбородок, в нос, в грудь. Затем прилёг рядом и принялся пощипывать её пухлые округлые грудки — некоторыми вещами можно заниматься вечно. Подул на лицо — сморщилась. Разлепила веки, но тут же их сомкнула. С намёком на сердитость откинула мою руку и повернулась набок. Смотрелось это забавно, так что я продолжил приставать.

Приставал по-тихому, ничего эдакого. Ну, там грудку помять, там за бок ущипнуть, там за плечо. Она после пощипываний дёргалась и мычала. Наконец, бросила:

— Эдуардо, отвали!

Моя челюсть отвисла. На какое-то время застыл, пытаясь понять, что это было. Она явно не пришла в себя и что углядела спьяну…

В общем, я продолжил. Для чистоты эксперимента. Но теперь был более нагл и настойчив. Она периодически дёргалась, дрыгала рукой или ногой, отгоняя меня, словно назойливую муху, и наконец не выдержала, психанула и села, наполовину оборачиваясь:

— Эдуардо, пошёл вон урод, я сказала!

Мутный взгляд её при рассматривании любимого меня начал проясняться, туман рассеиваться. Наконец, пришло понимание.

— А, Хуан, это ты. Прости, не узнала. — И тут же облегчённо плюхнулась спиной назад, на подушку. — Чико, будь другом, принеси чего-нибудь попить?.. Пожа-алуста!..