Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

Я среагировал и изменил вектор движения до того, как он разорвал дистанции. И даже попытался его схватить. Но шустрый малый всё же выскочил из моих объятий и понёсся-таки в сторону деревьев, правда, не имея планируемого превосходства в расстоянии. Маневренность его плюс, да, там я, со сформировавшимися «деревянными» мышцами и бОльшей массой тела ему проигрывал. Но на ровной дистанции, а до деревьев была прямая, моя тушка быстрее его. Что доказала практика — буквально через пару секунд я настиг этого сукиного сына, прыгнул и повалил его на землю.

Упали мы вместе — там было без вариантов. Больно не было, так как мы успели достичь «зеленки»: ещё не деревья, но уже трава и мягкая земля. Перекат. Кувырок. Он попытался вскочить, и делал это быстрее меня! Вот тебе бабушка и мозговая раскачка!

Подсечка. Сработало, парнишка снова начал заваливаться. Я прыгнул из неудобного положения, снова повалил. И когда тот снова поднялся, думая удрать, напрыгнул ему на спину, блокируя.

Мы покатились. Воришка вился ужом, норовя вырваться, пытаясь одновременно ударить, но я держал крепко и был не последним лузером в плане навыков борьбы. Мы сражались и сражались, боролись, катались, и конца и края этому не было — он был СЛИШКОМ скользкий для меня! И в один момент почувствовал, что несмотря на быстрое восприятия и железные объятия, не контролирую ситуацию и следую в его фарватере. Он задаёт темп борьбы, а не я. И что в итоге без посторонней помощи не удержу его, а помощи не будет — Лане плевать на воришку и сумочку, после такого провала в охране вряд ли быстро кого-то пошлёт за мной. А потому я надавил на его шею что есть силы.

Я не хотел убивать, не подумайте, что Ваня Шимановский настолько кровожаден. Просто одним из главных факторов жизнедеятельности любого организма является воздух. Если его поступление перекрыть, человек автоматически теряет подвижность и резвость — нечем ему становится организм снабжать. Физиология у нас такая. Я просто хотел, чтобы он перестал сопротивляться, чтобы скрутить его и передать гвардии…

…Но он сопротивлялся ОЧЕНЬ сильно! Буквально до победного, моего или его. Лягался, пытался достать меня кулаком и локтем, и получалось у него неплохо. А потому я давил, давил и ещё раз давил, желая одного — прекратить эту гнилую постановку.

Пока, наконец, дождался — тельце в моих объятиях опало.

Я приподнялся на локте. Вокруг нас собиралась толпа, но пока народу было не слишком много, десятка три человек. Но подходили ещё и ещё.

Минуты через две рядом со мной опустилась на колено Лана. Попробовала жилку у парня на шее. Бездушно констатировала:

— Этот готов!

— С-совсем готов? — переспросил я — сам не проверял. Клиент не дёргается, и ладно. Горло першило — типчик смог съездить мне вскользь по кадыку, слава богу не в полную силу.

— Готовее некуда. Вставай, Шимановский, будем разгребать твои шалости с походами без подготовки.

— Э, нет! Не надо меня подписывать! — Я поднялся. Был весь грязный; в земле, траве и пыли. Отряхнулся.

— Я и не буду. Сирена не дура, сама всё поймёт, до всего докопается, — грустно усмехнулась она. — Мне достанется, ещё как, но и ты не выкрутишься.

Я скривился и поднял белую кожаную сумочку Бэль. Мелкий подонок так и не выпустил её из рук — пришлось разжимать ему пальцы.

— Пропустите! Пропустите! Дорогу!..

Я повернул голову. К нам пробивалась Изабелла. В кольце, как положено, но… Какая-то измочаленная, без былого лоска.

— Привет. Держи! — протянул я ей сумочку. — Ничего не украдено, всё на месте. Не успел, гадёныш.

— Как он? Жив? — бросила высочество на тело парня тревожный взгляд.

— Нет. Чико его задушил, — прокомментировала Лана.

— Так получилось. — Я, словно извиняясь, пожал плечами.

Прорвало её около машины, до которой мы довольно быстро дошли. Частично в молчании, частично в обмусоливании произошедшего.

— Ты не должен был убивать его! — закричала она. — Зачем, зачем ты это сделал?!

— Он… Сопротивлялся. Выбора не было, — промямлил я, понимая, что для неё это не аргумент.

— Выбор всегда есть! Ты! С ангельской подготовкой! Кто, как не ты должен был справиться!

— Бэль, я не понимаю наезда! — начал закипать я. Достало. — Что за ерунду ты несёшь? Этот парень НАПАЛ на тебя…

— Он просто хотел украсть сумочку! Сумочку, Хуан! Сущую ерунду! Жизнь человека не стоит сумочки!

— Он НАПАЛ на тебя! — орал я. — С целью грабежа! Он не агнец божий! А значит, честно своё заслужил!

— Он заслужил… Тюрьму. Камеру, — парировала она. — Но никак не смерть! Ты снова не дал человеку шанса, приговорив за малое! Ты палач, Хуан! Чёртов палач! Выродок! Не знающий сострадания, не дающий шанса искупления! Ты — чудовище!

— Это он чудовище! — Меня затрясло; ещё чуть-чуть, и начнётся припадок. Но я упрямо пёр на неё, и не думая останавливаться. — Сегодня он ОРГАНИЗОВАННО, в компании с дружками и под контролем куратора, тебя ограбил! А завтра ради такой же сумочки он убьёт! УБЬЁТ, Бэль!

Ты говоришь об искуплении? О втором шансе? Да не бывает у них искупления! Не понимают они никаких шансов! Никогда никто из них не исправляется! Все эти выродки становятся моральными уродами и всё больше и больше деградируют! По ним тюрьма плачет! Из которой они выходят ещё более злыми, безбашенными, ещё большими неадекватами! Не бывает никаких исправлений, сказки всё это!

— Но корпус же перевоспитывает? — не хотела понимать меня она.

— Только корпус! С его колоссальной системой подавления и отшелушевания ВСЕЙ прошлой жизни! Только боевое братство, где можно умереть! Больше НИ ОДНА контора на планете не исправила ни одного беспризорника, и тем более мальчика!

— Он МОГ измениться! — не сдавалась она. — Бросить преступления, завести семью и детей! Мог, не надо брать на себя роль бога! Ты не знаешь, что ждало его на пути! Но ты не дал всевышнему это сделать! Решил за него! И решил за него ТЫ, Хуан Шимановский!

— Ты — палач! Чёртов упёртый палач! И я не знаю, смогу ли быть с тобою!

Она запрыгнула в машину и девочки от греха увезли её подальше от меня, метров на двести.

— Стоять! Стоять, кадет! — раздался над ухом рык Ланы, приведшей меня в чувство.

Меня трусило. Сев на корточки, попытался справиться с дрожью, но, чёрт возьми, я НЕ ХОТЕЛ с нею справляться! С нею… Легче.

Потом они на меня навалились. Четыре человека, кто ещё оставался рядом, «группа-три». Укол в плечо — куда достали… И спокойствие.

Я лежал на земле в зоне парковки и смотрел, как горят огни купола. Лана, отпустив всех, в одиночестве сидела рядом, ждала, когда меня окончательно отпустит.

Почувствовав себя лучше, я поднялся, сел, вытянув ноги. Выдавил:

— У вас всегда с собой… Лекарство?