Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Марго, ты пришла не к психоаналитику. И не к семейному психологу, — жёстко ответил я, покачав головой. — Я — всего лишь палач на службе Веласкесов. Но ты пришла заключить сделку, и теперь моя очередь предлагать её условия.

Итак, когда… Не если, а КОГДА Адриано попытаются убрать, а произойдёт это сразу же, как твоего отца арестуют за госизмену, или, прости, что говорю такое, но сама знаешь нашу жизнь, или как только с ним произойдёт «несчастный случай». Счёт пойдёт на часы и минуты. И эти минуты для побега ты должна ему дать. Как — твои проблемы. Я встречу его в городе в условленном месте, каком — тебе знать противопоказано, но ты поможешь перед этим ему уйти от убийц своих дядьёв и матери и раствориться. В противном случае и сделка наша бессмысленна, и бессмысленно твоё будущее.

Далее, когда Веласкесы с союзниками нанесут ответный удар, а я подозреваю, что-то подковёрное там, — палец в потолок, — на уровне круглого стола, готовится, и Адриано вернут на место на пост относительно контролируемого главы вашей компании, я заставлю его «простить» тебя, и даже немного полюбить.

Как насчёт трети компании? Треть тебе, две трети — ему. При том, что работать, пахать на благо будет он, а ты — лишь нахаляву получать свой процент с её дохода. Ну, за вычетом акций, которые возьмут для контроля договорённостей другие «великие дома» Венеры, но тут я не властен. И никто не властен, даже королева.

— И он не выгоняет меня с планеты. Не платит отступные. Не выгоняет из родового дома, наконец? — воскликнула она, и в голосе прорезался луч надежды.

Я пожал плечами.

— Почему бы и нет? А дальше всё будет зависеть только от тебя. Ты не хочешь его смерти. Он вряд ли хочет твоей, или я его совсем не знаю. А чтобы ваша любовь имела шансы на реализацию, в дело впрягусь я, когда придёт время, если оно придёт. Как тебе такие условия?

Задумчивое хмуренье бровей, и уверенный ответ:

— Я согласна.

Девочка. Восемнадцать только стукнуло. Тельце — почти детское. Грудка… Ну совсем чуть-чуть больше, чем у Марифе. А поди ж ты, рассудительная, и, что редкость, полностью отдаёт отчёт своим словам. Нет, я был прав в своей первоначальной оценке, Марго далеко пойдёт в этой жизни. Дайте только лебедю возмужать, вырасти из гадкого утёнка.

— Тогда к тебе или ко мне? — улыбнулся я.

— А как же твоя блондиночка? — игриво усмехнулась она в ответ.

— Марго, это РАБОТА. Нас связывают кристально чистые незамутнённые деловые отношения, и больше ничего. А работа это святое даже для Веласкесов.

— Тогда ко мне. Есть у меня хорошая уютная норка без прослушки… Ну, по крайней мере я на это надеюсь, — поправилась она. — Хуан, и это… Захвати вино с фруктами, до утра много времени…

Так вот почему корзина! Всё заранее рассчитано! Принцесса, дочь бизнесмена в энном поколении, мать её!..

— О чём задумалась?

Марго, смотрящая в потолок, пришла в себя, и, осознав вопрос, пожала плечами.

— А ты о чём?

Действительно, два идиота. Вино выпито, фрукты съедены, сексуальный марафон на всю ночь завершён, и, когда все галочки в пунктах плана выполнены, предаются каждый своим раздумьям. Никакой романтики!

Да, понимаю, какая к чёрту романтика у МЕНЯ. Но она-то не хухры-мухры! Девочка девственности лишилась! А первый раз для девчонок он особенный. Я, конечно, старался как мог, чтобы Марго он запомнился в положительных красках, но лежать и думать, смотря в потолок…

— Я первый спросил, — заметил я.

Она снова пожала плечами.

— О маме. Нехорошо я с нею поступаю.

— Ты её боишься? И она такая мегера, что прессанёт свою единственную дочь?

Качание головой.

— Она меня любит. Даже слишком. Но она очень властная. И всегда чувствовала себя ущербной, номером два. И Адриано в нашем доме ежедневно ей об этом напоминал. Нет, она не «прессанёт» меня, но считает «свою Марго» маленькой девчушкой. Она не даст мне развернуться, если что. А потом все ключевые места в компании захватят её братья и верные им люди, и я не смогу ничего сделать, даже если очень захочу. У меня нет команды, Хуан. Есть амбиции, но нет команды. Я в любом случае в пролёте, вопрос в том, какой вариант лучше. И я выбрала не-маму.

— Ну в общем правильно, если б у тебя были шансы, нахрен бы я тебе сдался… — с иронией заметил я.

— Спасибо за понимание, — серьёзно кивнула она. — Рада, что у нас хоть и сугубо деловые, но доверительные отношения. Я ценю это, Хуан.

И ведь совершенно искренняя! Аж ругаться про себя не хочется.

— Хуан, спасибо, что сделал эту ночь ТАКОЙ!!! — вытянула она в восхищении брови, захлопала ресницами и улыбнулась. — Я видела, как ты старался. А ведь не был обязан. Я тебе никто, и даже больше враг, чем друг.

— Давай не будем о моих врагах? — кисло скривился я. — Но за оценку спасибо. Да, старался, я такой. Если что-то делать, то на совесть, иначе лучше и не браться.

— Вот потому я и решила поговорить с тобой. Ты… Надёжный. — Интересный вывод.

Она повернулась на бок, положив руку под голову. У неё было миленькое тело, но… Девичье какое-то. Слишком юное. Не то, что на него неприятно смотреть, но вкус не мой, потому я вновь уставился в потолок.

— Может всё-таки давай выйду за тебя замуж? — предложила она. — Браки по расчёту самые счастливые и долговечные — супруги в них не требуют о половинок невозможного. А как жена я буду лояльная, трахай своих шлюх — хоть затрахайся. А?

Моим ответом ей стал разочарованный вздох.

— А ты станешь наследником отца, — не унималась Марго. — Поможешь через свою связь с Веласкесами выпутаться из дерьма, и он тебя им сделает. Он хороший, просто запутался. Он на крючке у кого-то очень могущественного. Я не знаю точно, просто подозреваю по ряду стечений обстоятельств.

— Твой отец большой мальчик, оставь его разборки ему. — Я прикрыл глаза. Пустой трёп начал раздражать. Она импровизирует на волне гормонов после бурной эротической ночи и природного детского романтизма, это не попытка завербовать. — Если есть человек, у которого на крючке глава одной из мощнейших мировых энергетических корпораций, то я вряд ли смогу чем-то помочь. Да и на будущее у меня иные планы.

— Кстати о планах, ты не сказал, о чём думаешь ты, — ехидно улыбнулась она и начала водить пальцем мне по груди. По бицепсам. По кубикам пресса. Так делают слезливые сеньорины и сеньориты во всех женских сопливых романах, я отнёсся с пониманием. Улыбнулся.

О чём я думаю? Что ж, откровенность за откровенность. Заслужила.

— Я думаю о благотворительности. И кстати на эту тему подумать воодушевила ты. Вчера. Хоть и случайно.

— ??? Благотворительность и ты? Это как?