Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 1 и 2

Как она меня не убила? Не знаю. Но не убила.

— Ты не прав, Хуан. — Сеньора Сервантес лишь недовольно покачала головой. — Я готовила реформу. Готовилась к войне. Но на тот момент я ТОЖЕ не была готова. Я могу вешать генералов, но не всемогуща.

Я вновь, ещё более флегматично пожал плечами. Смысл о чём-то спорить? Всё равно каждый останется при своём мнении.

— Но второй раз у тебя ведь получилось! — графиня Ортега поспешила перевести тему в другое интересное ей русло, почувствовав, что эта информационная река исчерпана. Она хотела бесплатного развлечения и не собиралась сдаваться.

— Не совсем, сеньора, — снова покачал я головой. — Титуляры в школе организовались сами, без меня. Да, начало было положено при мне, но завершил создание организованной структуры уже другой человек. И когда сын одного влиятельного аристократа, — косой взгляд на сеньора Умберто, — попытался пойти путём сеньора Кампоса и установить в школе собственный диктат, титуляры объединились и начистили ему его аристократическую физиономию. Сами. Я даже не участвовал в той драке, стоял в сторонке и смотрел через систему школьного внутреннего наблюдения. Возможно, стал катализатором, вселил в них уверенность, но не стоит приписывать моей персоне лишнего.

— Стоял в сторонке… Что, теперь объектив прицела винтовки называют таким мудрёным словом? — картинно взлетели вверх брови сеньоры графини. Вот он, главный вопрос-укол. Теперь самое сложное, отреагировать ПРАВИЛЬНО, не испортив игру и имидж. А оптимальной стратегией будет, наверное, просто смолчать, загадочно улыбнувшись. Что я и сделал.

— Хуан, разреши поинтересоваться твоими планами? — решила сменить тему сеньора Сервантес, которую, если честно, я уже достал. — Относительно школы? У меня договорённость с администрацией, они ставят тебе посещение, чтобы программа автоматически не аннулировала грант. Но ты должен сдать экзамены. И сдавать будешь сам, без скидок. Наоборот, на каждый твой экзамен будет собираться крайне суровая и требовательная комиссия.

— Понятно, сеньора. — Я кивнул. — Я готов. Когда сие действо начнётся?

— До конца июня ты должен всё сдать, и сдать с первой попытки. Никакого админресурса. — Картинно и очень покровительственно усмехнулась, словно соболезнуя. — Пытать тебя будут по-настоящему. И советую начать сдавать раньше, ещё до старта экзаменационной серии выпускников. Чтобы иметь возможность маневра, если что. Мало ли…

Ясно. Что ж, мудрое решение. Я сдам экзамены САМ, и это зафиксирует вся планета. Потому и разговор о грядущей сессии, самого важного моего экзамена текущего отрезка жизни, идёт здесь, при свидетелях — равнодушной ко мне, но очень любопытной и строгой сеньорой Ортега, и моим… Ну, пусть будет недругом Манзони. Ай да сеньора Сервантес! Эта парочка не даст организовать мне послабление, скорее наоборот, устроит все мыслимые сложности… Но одновременно и утопить меня под их контролем никто не сможет, если выплыву — выплыву. Ибо будет сторона, сделающая ставки (в прямом смысле слова) на то, что я выкручусь, а свои барыши сеньоры аристократы привыкли защищать всеми доступными способами.

— А ещё хотела бы поинтересоваться твоим видением проблемы с титулярами, — продолжила сеньора министр. — Как оцениваешь современное состояние дел? Что было бы неплохо сделать ещё?

Я пожал плечами.

— Мне некогда было интересоваться этим, сеньора. Последний год я был… Занят, — хмыкнул я. — Но обязательно спрошу у ребят, у них могут быть дельные мысли.

— А разрешите вопрос не по делу? — решил перейти черту я, чтоб не портить имидж рубахи-парня. — А что делает на обсуждении революции титуляров сеньор Манзони? Он заинтересованное лицо, особенно что касается моей школы, и…

— Сеньор Манзони перечислил в фонд помощи детей-инвалидов крупную сумму! — отрезала сеньора министр. — Деньги пойдут на организацию грантов на обучение детям с ограниченными возможностями. Департамент образования пошёл навстречу, и в данный момент мы утрясаем вопрос, координируем с собственной программой распределения учащихся. Сеньор Манзони очень добрый и отзывчивый человек, Хуан, которому небезразлична судьба несчастных, но способных детей-инвалидов. Думаю, из-за личной вражды с его сыном ты несколько… Предвзят.

Угу, в основном личной, и в основном с его сыном.

— Небезразлична судьба несчастных инвалидов… — потянул я. — А, понял! Теперь избежание обвинения в терроризме называется так! Любовью к детям-инвалидам!..

Концерт удался. Да, придурок, но придурок имиджевый — не мог я по-другому.

Урсула на мои слова лишь вновь прищурилась, тщетно скрывая торжество в глазах. Её распирало начать обходить зал, рассказывая всем эту новые выдающиеся сплетни. А вот сеньор Умберто…

Атомный олигарх повёл себя не по шаблону, неожиданно громко и задорно рассмеявшись.

— А мне нравится этот молодой человек! Весёлый ты парень, Хуан. — Хлопок мне по плечу. — Ведь ты хочешь, чтобы мы думали, что ты придурок, хотя на самом деле всё не так просто, неправда ли? На самом деле в твоих словах и игре второе, и даже третье дно, не будь я Умберто Манзони!

Пауза.

— Учись, малыш. Тренируйся. — Новый хлопок по спине, по-свойски. — И со временем всё у тебя получится.

Девочка была великолепна. Настолько, насколько вообще может быть великолепна девочка в постели. Начать надо с того, что она — писаная красавица. Знойная брюнетка, с европейскими чертами лица, хоть и смуглая, и очень хорошо, правильно накрашенная — если и были какие изъяны, умело их «замазала». Физической формы великолепной — то есть не перекаченная «лошадка», как в корпусе, а вполне себе миниатюрная сеньорита, лишь вовремя следящая за состоянием организма. Но особо мне нравились её груди — полные, но упругие, а не обвислые, как… Ну, да не буду сравнивать с другими сеньоритами, это некрасиво, просто большие — не значит классные, а у неё были именно классные. На ум приходило только одно сравнение с нею, и эта мысль, о сравнении, окончательно вводила в эмоциональный ступор.

Да-да, это случилось. Впервые в жизни я… Спал девочку, которую в иной раз назвал бы девочкой — мечтой, ничем не уступающей любой сеньорите «моей» пятёрки», и ненавидел себя. Презирал до глубины души. Действовал механически, и правильно — сеньорита не должна оставаться неудовлетворённой — но «по инструкции». «Выполнял план работ» вместо получения удовольствия. Какое же я дерьмо!

— …Ты был каким-то… Скованным, — произнесла она, когда мы закончили и растянулись на огромной её супружеской кровати, переводя дух. — Всё в порядке?