Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 1 и 2

— И как я после буду в их глазах выглядеть? — усмехнулся я своим мыслям.

— А? — не поняла она.

— Говорю, как буду выглядеть после этого? Они взяли мальчика, бедного сиротку, приютили-обогрели, попытались пристроить его, дав самореализоваться…

…А он, почувствовав только НАМЁК на сложности, побежал плакаться. Несмотря на полномочия. На статус оперативника безопасности. На личную группу прикрытия из почти кадровых сотрудников управления информационной безопасности императорской гвардии. На деньги, выделенные для найма лучших наёмников планеты, которых уже успел нанять. — Поднял на неё глаза, встретился взглядом. — Через сколько они меня прикроют?

— Не прикроют, — уверенно покачала она головой. — Твой проект выше возни с ультрас.

— Вот! Возня! Ключевое слово!

Я подался вперёд и щедро плеснул себе, вылив остатки из бутылки. Не хватило, открыл вторую и долил. Стаканчик маленький, специальный для чего-то там, в самый раз — ни много, ни мало. Немного плеснул и ей. Залпом выпил свой, снова откинулся, посасывая лайм, пытаясь свести мысли в кучу.

— Для Веласкесов это возня, чика. Вся эта свистопляска с протестами. Они знают, что победят, задавят, считают себя крутыми, а потому воспримут мои треволнения… Как панику молочного волчонка, впервые увидевшего в лесу «страшного» дикого зайца. Я НЕ МОГУ идти к ним.

Да, они решат вопрос с протестами быстро. Задавив в зародыше. Может быть. Это если действительно планируемые акции не договорняк. А может и не решат. А может не быстро. Но я в любом случае в их глазах буду выглядеть как тот пастушок, кричащий: «Волки»! И в следующий раз, когда нарою что-то более серьёзное и глобальное, а это легко может произойти, вновь не воспримут мои слова серьёзно.

Веласкесы ЗАЖРАЛИСЬ, чика. — Есть, вырвалось. — Планируют мегакрутые вещи вроде марсианских дивизий и наступательных войн, но на выходе банально не хотят смотреть себе под ноги. Я не могу ехать к Гарсия, как и к Сирене, как и к собственной начальнице. Хочу, знаю, что надо, но не могу. Я должен САМ спасать Венеру. Только тогда они могут зашевелиться.

— И как же ты собираешься спасать Венеру? — хмыкнула Паула. Не недоверчиво, заинтересовано.

— Превентивным ударом по ультрас, конечно, — отчеканил я. — Третьего не дано. Мне дали карт-бланш на работу именно с этой категорией — значит я должен использовать его по максимуму.

…И только когда у меня не получится, когда потеряю над ситуацией контроль, только тогда можно идти просить помощи у старших.

Далее мы молчали. Оба. Долго молчали. Я успел схомячить ещё пару долек лайма, Паула выпила свою порцию и тоже закусила кисленьким.

— Хуан, скажи, когда ты шёл сюда, ты знал ответ? И задавал его мне? Или всё же я толкнула тебя на какие-то мысли? — вновь сменила она шаблон мышления.

— Боишься, что ты бесполезная кукла для разговоров с самим собой? — Я усмехнулся.

— Не боюсь. Пытаюсь понять вас, мужчин. Вы… Странные.

— Это взаимное впечатление, — парировал я. И признался честно, как есть:

— Я пришёл потому, что БОЮСЬ, чика. Мне СТРАШНО.

Помолчал.

— Ты представляешь, на КАКОЙ уровень я лезу? И каковы будут последствия, если не удержу ситуацию?

Она убрала глаза в пол и выдерживала паузу, давая мне говорить дальше.

— Ты нужна мне. Как друг. Как напарник. Как сестра. Как все сразу. Ты вселяешь в меня уверенность, рядом с тобой мне… Страшно не так сильно, есть иллюзия, что справлюсь. Потому я и послал всё к чёрту, и поехал мириться. Да, я козёл. Но черт побери, без тебя мне плохо!

Я хотел сказать что-то ещё… Но сбился. Тело мелко задрожало. Эк я на эмоции скатился!

Её проняло. Пересела, подсев рядом. Нежно, по-матерински обняла.

— Я с тобой, глупыш! Не переживай, мы прорвемся.

— Я решил, что это будет девочка. Просто потому, что она ближе всех, а ещё ДЕВОЧКА, то есть существо, которое надо защищать. Мне придётся её на самом деле пытать, так как иначе эта сволочь не поверит. Прикинь, пытать ни в чём неповинное, я бы даже сказал невинное существо! Ничего никому не сделавшее плохого! Мне! Её придётся ломать, делая больно взаправду, только для того, чтобы олух-папочка сдал людей, ушедших от правосудия!

Да, это вопрос национальной безопасности. Погромы, беспорядки, невинные случайные смерти… Я хочу всё это предотвратить! Но, господи, Паулита, я не хочу ради этого пытать человека!

Она прижалась ко мне ещё крепче.

— У тебя есть альтернатива?

— Нет. Я много думал, но так ничего и не придумал. И парни не помогли. Этот гад слишком хорошо защищён. От людей не мне чета, он наверняка и королеве сможет дерзить, если что. Только укол стилета в сочленение может помочь; удар моего меча не оставит на его доспехе даже царапины. Только подлость и грязь. И кровь… И…

Я выдохся.

— Хуан, когда ты шёл в корпус, планируя заниматься политикой, ты знал, что это грязная штука.

Мне нечего было ей ответить. Она продолжала:

— А когда пошёл в безопасность, то и подавно понимал, что они там делают и какую цену иногда приходится платить за спокойствие и порядок в обществе.

— Государственная безопасность, малыш, это не место для героев! — отрезала она и крепко-крепко сжала мои ладони. — К сожалению. И пытать тут тебе придётся не только бандитов. И отступать поздно — ты или спасаешь Венеру, или проклинаешь себя за трусость до скончания времён, что мог, но оказалась тонка кишка. Хватит хандрить! Ты ДОЖЕН! Да, девочка. Да, красивая. Но сколько этим ты спасёшь других девочек? Сколько их не станет в один вечер сиротами?

Давай, Хуан, дерзай. Мы с тобой. Все мы. И я, и Сестрёнки, и Маркиза с Кассандрой. И «пятнашки», и гномики, и все-все-все. Вся твоя семья. Если позовёшь — встанем рядом, ни о чём не спросив.

— Спасибо! — Я всё-таки обнял её и чмокнул за ухом. — Спасибо, чика. Знала бы ты, как мне хреново!

— Понимаю. Не знаю, но понимаю. Ладно, иди, а то твоя красотка будет беспокоиться, — усмехнулась она, вновь «съезжая» с темы. И правда, хватит уже — достало.

— Что, даже не сделаешь попытки оставить меня ночевать у себя? — Защекотал я её. Не получилось. — Чтобы ткнуть потом этим утром в Изабеллу?

— Когда решишь остаться сам — без вопросов! — Она поднялась и потащила меня за руки с дивана. — Хватит, Чико, пошли. Пока я ещё держу себя, но мне чертовски сложно!

Я снова притянул её к себе и чмокнул в носик. Пришлось чуть наклонить её голову, ну да ладно.

— Спасибо!.. — вырвался у меня шёпот. — И… До встречи!

— Обязательно!

Снова вокруг стены портала. Две минуты на итоговый инструктаж. Мы не показали результата даже с учётом усиления, и кроме полковника Каррераса вряд ли кому-то здесь интересны мои пламенные речи, но закон есть закон, и запись моего боевого напутствия велась. Коленки подрагивали, и, никогда себе в этом не признаюсь, но я боялся. Перед первым боем не боялся, но сейчас слишком много было поставлено на кон. Стою ли я хоть что-то как организатор? «Косяки» первого боя простительны — новенький, без опыта, всё такое. Но если не справлюсь сейчас — это приговор. Ни свои, члены команды, не будут воспринимать меня серьёзно, ни сам полковник. Титанические усилия по наведению дисциплины, включая четыре увольнения — всё окажется насмарку. Да, лично мне ничего не будет при любом исходе — как жил себе, так и буду жить, а фирма так и будет существовать, но самооценка и внутренний голос никогда не забудут мне этот просчёт.