Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 1 и 2

Штурм. Жилой район, квартира. «Маски-шоу», запись ведётся со шлема, или со лба одного из штурмующих. Гражданские, падают лицом вниз. Не сами, им помогают пинками. А одному из означенных выше парней… Двигают дулом в живот и прикладом по хребтине. После чего двое в балаклавах берут его под руки и на выход.

Новый штурм, внесённая взрывом в квартиру и сложенная им же пополам дверь. Девчонка лет двадцати с небольшим в полотенце, падающая в ужасе на землю. Другая комната квартиры — и второй из парней, голый. То же самое, удар, и двое парней в балаклавах и камуфляже потащили его на выход.

Машина. Подъём люка, и быстрый бег в сторону шлюза некого заведения, обычно это бывают рестораны или конторы мелких фирм. ЭМИ-бомба в люк, штурм. Зал, полный народа — съёмка в инфракрасном режиме. Выстрелы. Падающие тела. И новые действующие лица, которых также ведут под руки парни в камуфляже.

Улица. Проезжающие мимо машины, шесть штук, одна за одной. У каждой сзади болтается по земле «груз» — тело человека, за руки прикованного к прикреплённой к машине стропе. Тела волочатся по земле, и вряд ли после такого кто-то выживет.

Смена картинки — здание суда, и в углу подпись, чтоб уж точно, что это здание суда такого-то района. И вместо «АРХИВ», дата: сегодня. И чтобы уж наверняка, над ней буквы «ХРОНИКА».

Парни в камуфляже, стреляющие кошками по козырьку. Другие, подволакивающие к ним отцепленные грязные пыльные и, конечно же, окровавленные тела. Очень быстрое, мгновенное их подвешивание, я бы сказал вздёргивание. И раскатка вдоль тел огромного баннера с надписью:

«СОБАКАМ — СОБАЧЬЯ СМЕРТЬ!»

Понимая, что всё, я вновь повернулся к залу и заревел, но теперь в моём рёве не было ноток боли. Там было торжество справедливости, песнь победы:

Мы закончили, воцарилась тишина. А за моей спиной продолжали болтаться шесть тел, скреплённые вместе длинным баннером. Над головой каждого из тел горел квадратик с портретом, перечёркнутый чёрным крестом, и подписью внизу: «уничтожен».

Зал молчал. Это был фурор, но все, и люди в зале, и те, кто за кулисами, и те, кто смотрит наш концерт в сети (Дима сказал, будет вестись трансляция, правда неофициальная, «палёная», на некоторые частные ресурсы) и, конечно, органы правопорядка поймут это не скоро. Не прямо сейчас.

А потому я помолчал. Вышел вперёд. Бросил, в качестве закрепления:

— С новой эпохой, товарищи!

И без объявления начал вторую песню. Вступление, и первые, но очень ёмкие по содержанию строки:

Сотрудник государственной безопасности, отвечающий за мероприятие, был вне себя. Но если скачущий рядом и брызжащий слюной распорядитель, то бишь главный режиссёр концерта, был вне себя от злости, то он — от растерянности. Ибо то, что произошло… Не могло произойти. Да, вот так лаконично и ёмко — не могло. И точка. Майор знал, какие силы управляют миром, знал, как и что происходит на планете, и без чего подобные акции невозможны. И его бы предупредили. Не напрямую, но намекнули бы косвенно, в приватном разговоре: «Дружище, закрой глаза на вон тех-то тех-то мальчиков, они протеже серьёзных людей». Ибо без серьёзных людей на планете движения такого масштаба в принципе невозможны, технически.

Но его не предупредили. Обстоятельства представали так, будто детки САМИ что-то сотворили, без надлежащего ока взрослых. А так не бывает.

— А вы пробовали взять будку силой?

— У них оружие, сеньор майор! И они — ангелы! Мои люди боятся, сеньор.

— В отсутствии Изабеллы Веласкес, которую они как бы ждали, это простые служащие УДС, — парировал он. — Если откажутся подчиняться, вы имеете право применить силу, а в случае сопротивления даже открыть огонь. Это не территория УДС.

Распорядитель в ответ лишь фыркнул.

— Скажите это моим парням. Они отказываются использовать силу. И даже просто подходить к ангелам.

— А рубильники в техзоне?

— Под контролем паршивок. — Распорядитель скис.

— Все?

— Только те, что в здании. Но само здание не отключить, это ангар космолёта, тут всё многократно дублировано. А обесточивать купол не в моей компетенции.

— Пойдёмте к ближайшему, решим, махнул он.

Прошли через левую кулису. На сцене группа, эти паршивцы, эти таинственные тёмные лошадки, неожиданно ворвавшиеся в русскоязычный планетарный ТОП (а так будет уже завтра, или он ничего не понимает в этом бизнесе), допевали вторую песню. Теперь они просто пели, без зубодробительных кровавых записей фоном. Проекторы показывали виды старинной военной техники — танки и самолёты лохматых веков, он не мог сходу определить их принадлежность, хотя и догадывался, какая она. И что-то подсказывало майору, лучше спустить дело на тормозах, дать им допеть и уйти. Начальство не поймёт, но зато он не впишется в чью-то Большую Игру. Из тех, которые ведутся на самом высоком уровне, и попав в которую почти гарантированно станешь подставной убойной пешкой. Но этому придурку не объяснишь, он на своей волне и верит в сказки — майор бросил тяжёлый взгляд на краснючего распорядителя.

Они прошли несколькими коридорами технических помещений и вышли к неприметной каморке, одной из сотен здесь, с покрытой паутиной дверью. Возле двери стояли и переговаривались друг с другом три молодые девочки-писюхи в штатском, но с кобурами AEG-шников на боках. При их виде девочки дёрнулись и обратили к ним свой лик.

— Нам нужно пройти. Освободите помещение, — бросил он приказным тоном. Но закономерно наткнулся на стену молчания. — Сеньориты, я сотрудник пятого управления. Освободите помещение, или ваше неповиновение будет расцениваться, как государственная измена.

— Основание? — сощурилась одна из них.

— Покрывательство государственного преступника, — не моргнул он. — Вступление с ним в сговор с целью массового распространения материалов, разжигающих национальную рознь. С убийством людей пусть разбирается департамент безопасности, они и по моему ведомству на десять лет общего напели.

Девочки не шелохнулись.

— Раз! — Майор достал игольник, наставил на лоб ближайшей. Активировал. По коридору прошёлся звук «у-у-у-у-и-и-и-и». Распорядитель покрылся испариной и начал медленно пятиться назад, в сторону выхода за кулисы.