Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 1 и 2

— Пожалуй… Не буду, — утвердила она. — Может на «ты»?

— А то! — согласился я.

— Наверное, не буду бояться, — покачала она головой. — Ты не страшный. А они — просто дуры.

— О тебе тут легенды ходят, — разоткровенничалась она, когда мы оба, на пару, откинув спинки креслотопчанов, потягивали «Звезду Калифорнии». Ароматно! Угадать состав я даже не пытался, но не сильноалкогольный. Освежающий. — Тех убил. Того прикончил. Тех замочил. А во время концерта устроить свалку, что любой мясник обзавидуется? Двенадцать трупов! Отрезанные руки! Господи, я б тоже не подошла, если б точно не знала, что это безопасно! Руки-то ему за что?

— Надо было в живых оставить, в качестве «языка», — пояснил я. — Но не хотелось, чтобы он в этой жизни своими руками кому-то зло причинил. У китайцев есть поговорка, что если ты спасаешь кому-то жизнь, то отвечаешь за все его поступки в дальнейшем. Если этот человек будет творить зло — это на твоей совести.

— Да, мудрые они, эти китайцы! — Фифа тяжело вздохнула. Помолчали. — И всё-таки, как тебе это удаётся? — с энергией продолжила вдруг она. — От простой драки в школе — к переворачиванию на уши всей Альфы, всего за год?

Я не знал, что ответить, но это и не требовалось. Она сама же продолжила:

— И не надо про родственные связи. Видишь этих людей? — окинула она рукой вокруг. — Тут полно народа с такими связями, что тебе не снились. Но никто из них не совершит подобного! А ты совершил.

— Ты умная девушка, — совершенно искренне похвалил я. — Я по отчётам и досье тебя другой представлял.

— Да? И какой? — Её глаза загорелись живым огнём любопытства.

— Дурой. Малолетней дурой и крышелёткой, — честно признался я.

— Значит, я тебя разочаровала, — через силу пряча улыбку, констатировала она.

— Да.

— Это хорошо или плохо?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Для меня — хорошо. Но твой братец из-за этого очень трясётся. Сестра-дура была бы для него предпочтительнее.

— Это да, тут согласна на все сто! — натужно засмеялась девушка. — К сожалению, его сожалению, этот выродок получит бой. Мощный бой! Я не отдам ему компанию просто так! — Глаза паршивки налились злым огнём. А я… Понял, что не хочу лезть в чужую семейную разборку. Сами справятся.

— А как ты относишься к Веласкесам? — решил сменить я тему.

— Нормально, — последовал ответ. — Особенно к некоторым. Особенно к некоторым не прочь относиться ещё лучше. В невертикальном положении… — Блеск глаз. Уж чересчур прямолинейно сказано. Не перебор ли? Нет, судя по виду — всё по сценарию. Ну-ну. А не поперхнулся коктейлем я только потому, что натренирован такими взглядами и предложениями в корпусе от и до.

Покачал головой.

— К сожалению, девочка, это невозможно.

— В ДАННЫЙ МОЕНТ это невозможно. Ты так хотел сказать? — иронично улыбнулась она.

Я пожал плечами. Не хотелось поднимать эту тему. Не здесь и не сейчас.

— Она наиграется и бросит тебя, Хуан, — продолжила паршивка, не собираясь сдаваться. — И Фрейе ты не нужен. Спать с тобой она будет, но замуж не выйдет. И ни слова про ту свою красавицу в городе и её сестру, твою бывшую! — воскликнула она. — Все знают, что это несерьёзно, назло принцессам.

Я усмехнулся, лихорадочно анализируя её осведомлённость, а главное, цель выпада. Она сама, импровизация? Сеньор Умберто? Или мачеха Адриано? Чья партия? Пока не решил. Слушаем дальше.

— Ты забыла про Сильвию, — намекнул я открытым текстом. — Или считаешь наши с нею… Выходы в свет просто так от скуки?

— Стать зятем Феррейра? — Девочка противно скривилась, словно лаймового сока выпила. — А тебе это надо? К тому же Сильвия останется за бортом, ничего не получит, несмотря на острый умишко. Она виновница гибели матери, сеньоры Валентины, единственной настоящей любви сеньора Октавио. Он любит девочку, но… Недостаточно. — Маргарита снова противно скривилась. — Но судить их я не буду, чужая семья. Просто констатирую.

— Верно говоришь! Нефиг лезть с суждениями куда не просят! Выпьем за это! — поднял я бокал.

Чокнулись.

— Сильвии не светит компания, — продолжила мысль Манзони после очередной дегустации «Звезды». — И сама она вряд ли решится выйти из клана, потеряв всё, чтоб сбежать с тобой в неизвестность. А ты вряд ли захочешь быть на побегушках у её братца, у вас же с ним такая взаимная любовь!.. — Пауза. — Нет, Хуан, я — гораздо лучший выбор!

Я усмехнулся. Забавно. Всё-таки чья-то партия. И не факт, что отец девочки в курсе.

— Значит, сватовство? Я привык из сериалов и книжек, что это мужчина сватает женщину. Делает предложение, кольцо и всё такое. А ты тут…

Она непринуждённо рассмеялась.

— Это высшее общество, юноша. Тут не работают законы сериалов. — Сделала ещё один долгий глоток. — Я девственница, Хуан. На… Скажем так, на всё девственница.

— Даже в рот не брала? — усмехнулся я. Набивание цены? А торг-то серьёзный!

— Не брала, — покачала она головой, и я поверил. Я чувствую, когда врут на таком расстоянии. Что-то было, не совсем «не брала», но… Не то, что делают женщины, когда у них… Ну в общем, и не только когда у них. Вы меня понимаете.

— А это сильно повышает акции невесты? Маргарита, извини, я просто не знаю расценки в высшем обществе.

Паршивка довольно улыбнулась.

— Сильно, Хуан. — Помолчала. — Не будь твоя фифа принцессой, её бы никто замуж не взял, например.

— Она богатая, — парировал я. — Даже без власти матери.

— Не была бы принцессой — была б бедной, — отрезала она. — Состояние Веласкесов слишком сильно зависит от королевского статуса. Нет, выдали бы, я неправильно сформулировала. Но только не за равного.

— Я тебе тоже не равный, — парировал я.

— Ты поможешь вернуть мне компанию, — совершенно серьёзно усмехнулась она и сверкнула глазами. Онт неё веяло уветенностью астероида в своём праве не сворачивать с пути несущегося на него на встречном курсе космического корабля… — За это я тебе всё прощу. И сделаю тем, кем не сделают Веласкесы — настоящим аристократом.

Пауза, и злаза её, видно, чтоб разбавить эффект серьёзности, озорно засверкали:

— Кстати, если хочешь, можешь взять меня сейчас. Я не против. Ты мальчик в самом соку, без женской ласки загнёшься. А оформим договор потом.

— В смысле, распишемся, — уточнил я очевидное.

— Угу. — Девушка посмотрела на браслет. — У нас час до твоего выступления. Буду наверху, самая дальняя комната в правом крыле — не ошибёшься. Слуг нет, все здесь. Код на створках — 251 014. Жду.

Фифа встала, и, виляя попой, куда-то направилась. Но я окликнул:

— Маргарита!

Обернулась.

— До концерта не могу. Расслаблюсь, залажаю на сцене. А я не привык делать работу плохо.

— Значит после? — Улыбка. — Я тебя уже заранее люблю, пупсик!