Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 1 и 2

Логичный довод. Мне снова стало не по себе.

— Я передала ключи от всех баз данных департамента твоим взломщикам, — перешла к конкретике, закрывая тему, принцесса Алисия. — Можешь работать на территории объекта «Берлога», он достаточно оборудован и защищён. Парни проинструктированы и ждут твоих распоряжений. — Её высочество тепло улыбнулась. И тоже впервые на моей памяти. Не сочувствующе, а именно тепло, с поддержкой. — В твоих руках ключ от департамента, племянничек! Не подведи!

— А утечка… — заикнулся я, но она твёрдо покачала головой.

— Они парни опытные. Акция согласована. И с дворцовой стражей, и с департаментом, и с третьим управлением. За это не беспокойся — за протоколами безопасности следят не только твои взломщики.

— Мои? — не понял я. Только сейчас дошло, что она уже два раза употребила именно это местоимение. — МОИ взломщики?

— А чьи же? — совершенно искренне округлила глаза её высочество.

Я закашлялся, но быстро взял себя в руки.

— Фрейя в курсе… И про операцию, и про «моих» взломщиков?

Теперь с улыбкой посмотрел его превосходительство.

— Относительно проекта операции — да, она участвовала в обсуждении. А что теперь это взломщики, твои, а не её, она поняла уже давно. Это до тебя долетает, как до афелия Седны…

— Что думаешь, потянет? — нахмурилась женщина с яркими рыжими волосами, когда дверь за мальчишкой захлопнулась. — Или моя милая сестрёнка вновь посадит нас всех в лужу? Только теперь ставки совсем другие, не хотелось бы.

— Лисёнок, ты придираешься! — Его превосходительство встал, обошёл её кресло и положил ладони ей на плечи. Принялся нежно разминать их. — Дай мальчику самореализоваться. Не тыркай его по поводу и без. Это не уровень корпуса, и за ним нет всемогущей Мишель — вот и посмотрим, чего он на самом деле стоит.

Женщина прикрыла глаза, купаясь в неге. Она любила, когда ей разминают плечи. И особенно любила, когда разминают ТАК.

— Ты уже приготовил «план Б»? Если потеряешь над ним контроль? — промурлыкала она.

— Господи, такая большая девочка, а глупости говоришь! — деловито усмехнулся его превосходительство.

— Значит, уже придумал, как будешь в глаза своей любимице после этого смотреть?

Женщина не видела, как по его лицу прошла рябь. Но ответил мужчина вполне уверенным голосом:

— Разберусь.

Марина не верила в женскую дружбу.

Конечно, в её жизни были девочки, которых она называла громким словом «подруга». А те — её. Особенно в младшей школе. Давали друг другу списывать задания, вместе ходили на танцы, спорт и различные школьные мероприятия, вместе красились стыренной у мам и старших сестёр косметикой… Но первое же её столкновение из-за мальчика оказалось не с кем-нибудь, а с той, кого считала самой близкой. История глупая, детская, наивная, но поучительная. Тогда, повыдёргивав лохмы лучшей подруге и немножко не досчитавшись своих, юная шестнадцатилетняя Марина поняла, что это химера. Женская дружба как бы видна, её можно лицезреть, потрогать, услышать в виде хвалебных од друг другу… Но всё это актуально только до первого же серьёзного жизненного испытания. Или мальчика.

К слову, когда она совершила самый безумный в своей жизни поступок, выскочила замуж за первого встречного, когда под влиянием Карлоса по району начали расползаться слухи один другого краше, все остатки тех, кого она по инерции продолжала называть этим высоким словом, расползлись по щелям. Бросили. Оставили. И она не находила, за что их винить. У всех своя жизнь, и у них — своя. Она — «краснопёрая», и окончательно смирилась с этим, они же… Кто его знает, кем станут они. Может, не повезёт, и выскочат замуж за презираемых ею ныне, но не вызывавших отторжения ещё какой-то год назад криминальных элементов. А может повезёт, и за простых работяг. И сами станут простыми работягами, квочками, заботящимися о семье, муже и сопливых детях, видавших с афелия Седны почитаемый в детстве криминальный мир. А может и принца на белом коне встретят — всяко бывает, на всё воля всевышнего. Но у неё, у Марины, своя жизнь, своя семья, и ей дела нет ни до чего, кроме этого.

Она сидела на диване и «пялилась в ящик», в активированный во всю стену визор с программой новостей. С недавних пор ловила себя на мысли, что не понимает, о чём там говорят, и что ей это совершенно не интересно. В данный момент шёл глупый-глупыйй репортаж, настолько наивный, что хотелось смеяться с режиссёров новостей, если бы не было так грустно. Неужели людей держат за совсем уж безмозглых идиотов? Неужели есть те, кто «ведётся» на подобный дешёвый информационный «развод»? Откормленные и сытые, лоснящиеся от осознания собственной важности журналисты и ведущие ведали новость дня — о столкновениях в центре города, на площади перед Сенатом. Что некто с Обратной Стороны, страшные и коварные русские наци, в количестве двух десятков человек, отоварили стоящих там и мирно протестующих «своих», местных наци, «белых и пушистых», в количестве две сотни человек. Дескать, побили таких хороших и честных ребят, у которых дома у каждого по котёночку, которого надо кормить, больной маме или бабушке, за которыми надо ухаживать, и вообще мальчики только и делают, что целыми днями переводят старушек через дорогу, да деток при пожаре вытаскивают из огня. Ангелы просто! А эти страшные и коварные русские, пользуясь численным превосходством и запрещённой экипировкой в виде тканевых балаклав и бейсбольных бит, мало того, что разогнали их мирный пикет, протест против насильной ассимиляции латинос с этими исчадиями ада, так ещё нескольких ребят чуть инвалидами не сделали. И крокодильи слёзы с видом окровавленных и сломанных частей тела латинских наци.

Марина грустно усмехнулась. Как врач, и тем более, как уроженка Северного Боливареса, где в школе постоянно случались схватки толпа на толпу, видела, что ничего страшного на площади не произошло. Да, некоторые из присутствующих… Скажем так, получили люлей. Да, сломанные конечности. Да, пробитые головы. Кого-то на картинке грузили в скорую. Но она видела, что ничего запредельного не произошло, все живы, и большинство даже самостоятельно передвигается. Для потасовки с двумя сотнями участвующих — детский сад; КТО-ТО ПОЛУЧИЛ ЛЮЛЕЙ, и всё. А если учесть, что эти «кто-то» — те самые ультрас, которых все бояться, из-за маршей которых гвардия перекрывает целые районы и купола в Центре, трогать которых силовикам строжайше запрещено, чтоб не вызвать массовые волнения и беспорядки с непредсказуемыми последствиями… Да ещё то, что ДВА ДЕСЯТКА уделали ДВЕ СОТНИ?..

Нет, репортаж не был ей интересен. Она знавала подобных фашиствующих уродов ещё по старому району, и симпатии ни они, ни их идеи у неё не вызывали. Впрочем, не вызывали симпатии и наци Обратной Стороны, именно поэтому она не хотела даже вникать в происходящее, кто тут прав, а кто нет. Конечно, теперь она супруга человека, наполовину выходца с Той Стороны… Но нет, интереса не было. Единственное, почему до сих пор не переключила, это получение эстетического удовольствия от изысканий журнашлюх, их восторженные возгласы по поводу «котиков» и «детишек, переведённых агнцами через дорогу». Но автоматически пялясь на кадры упаковывания раненых нациков, Марина думала… О себе.