Сергей Кусков - Под перекрёстным огнём (том 2)

Не знаю. Я не понимаю, не могу увидеть ситуацию, что было бы, не почувствуй Патрисия опасность сверхчувствами. Поднял чел пакет, опустил, и пошёл. Заметили бы его? Лана с её кобылицами — да, заметили. Или Оливия. Но Феррейра знал, что меня охраняют не Лана и Оливия, а Кассандра и Тереза. Самый крайний случай из возможных — Марта, а у неё реального опыта тоже практики ноль.

То есть, решение Мишель не отдавать девчонок на растерзание Совету оправдано — им самим не нужна шумиха, что поставили тех, кто не умеет, туда, где уметь кровно надо. Кровно для охраняемого объекта. Чтоб не терять очки репутации, лучше не поднимать тему, а тихонько заменить действующих лиц. Что мне на руку — я боялся за девчонок и способов их защитить не видел.

Однако я отвлёкся. Прикрывающая меня Контора знала, что меня заказали, и кому. Утечка на одной из стадий? Запросто. Феррейра крут, но дыры в обороне можно найти и у него, не говоря про окружение самих киллеров. А я уже как-то говорил, что у Ноговицына, в отличие от других планетарных игроков, есть СОБСТВЕННАЯ спецслужба, полноценная внешняя разведка. И служба серьёзная. Даже у Леи такого нет! Зная киллеров, зная, куда они поехали (где я нахожусь), эти ребята быстро распределили силы и одновременно направили:

а) прикрыть меня, и

б) готовить акцию-ответку для Феррейра.

Почему Себастьян? Потому что самого дона охраняют не в пример лучше. В разы серьёзнее, чем сына.

Почему тогда не Сильвия? Её, наоборот, почти не охраняют!

Потому, что женщина. Девушка. Медийный образ раненой пострадавшей девчушки вызовет симпатии в народе, желание возмездия на головы «совершивших это преступление». Мужской образ — образ Силы; страдающий мужчина — это норма. Ибо боец, а жизнь сложная штука, и надо с честью держать удар. Женщина же — всего лишь слабое безобидное существо, которое надо защищать. Плюс, если они на самом деле хотят в будущем сотрудничать, ещё и фактор моей симпатии к сеньорите Феррейра. Я не прощу им, если она пострадает фатально, то есть умрёт или останется инвалидом — а после таких выстрелов даже в ногу, оным стать можно.

Почему не убили? Как охранников?

Потому, что жив я. Не с руки делать ответку мощнее воздействия. А ещё потому, что Октавио королеве нужен. И нужен покладистым, «осознавшим неправоту». С которого можно поиметь политические «печеньки». Это не война — это предупреждение о войне. Намёк, что ещё раз рыпнется… Тогда выстрел будет не в ногу. И не сыну.

…А может прямых доказательств нет, только косвенные. За такое олигарха его уровня не убивают. А намёк дать надо.

Охрана. Вопрос больной, но практичный. Охрану дона марсианам было безусловно жалко. Где-то в подкорке сознания. Но не более. Это пешки, инструменты, и они должны были быть уничтожены. Для наглядности. Ничего личного, политика, мать её так и разэдак.

…Пазл сложился. Я поймал себя на том, что бесцельно брожу по кубрику, переходя из помещения в помещение, тереблю пальцы и всё такое. И что меня безбожно трусит.

— Хуан, воды? — А это Марта. Остальные боялись ко мне подойти — видели нервную дрожь. Позвали её.

Я глубоко вздохнул и взял себя в руки. Узрел диван и двинулся к нему.

— Снежка, спасибо, не надо. Есть новости? Новые?

Она пожала плечами.

— С тех пор, как дело взял под контроль ДБ, новых задержанных нет. — Подмигнула. — И вряд ли будут. Журнашлюхи муссируют тему, но там одна вода. Кто-то из сеньоров наверху оперативно собирает у парламента пикет с лозунгом запретить ветеранам марсианской войны въезд на территорию королевства. Пока там пара придурков, но завтра, думаю, народ подвезут. Ещё слишком рано для такого, хотя увидеть, откуда чей ветер дует, можно. По всем радиостанциям обсуждают Себастьяна, его папочку, промышленную империю Феррейра и Марс. Ломают копья, где Феррейра и Марс перешли друг другу дорогу. Вот в общем и всё. Что это УВР нигде наверняка не утверждается, доказательств ни у кого нет, но никто в этом не сомневается. Сеньор Ноговицын добился, чего хотел.

— Бедного мальчика жалеют? — Кажется, мои губы расплылись в едкой ухмылке. Она снова пожала плечами.

— Не совсем. Про него говорят, что хорошо, что остался жив, и всё. Все понимают, что он тоже пешка в играх отца. Думаю, это нормально.

Ну да, нормально. А из Сильвии бы сделали икону мученичества. Меня покоробило — нет, прочь из головы лишние мысли! И имеющихся хватает с запасом.

— Аристократия как? Кто-то давал комментарии?

И вновь пожатие плеч.

— Хуан, вся база следит за новостями. Но в основном общие каналы — мы же не спецслужба. На общих всё тихо, муссируют одно и то же. Вопрос не по адресу.

Логично.

— Сама что думаешь?

Марта присела рядом. Взяла меня за руку, прижалась всем телом.

— Хуан, мы убьём его. Этого подонка. Марсианам нельзя, они тут чужие, а мы убьём. Только чуть позже.

Я потрепал её смоляные волосы. Улыбнулся.

— Обязательно, Снежок! Мы их всех убьём! Только Сильвию себе оставим. Съедим — она вкусная.

При имени сеньориты Феррейра Марта скривилась, но смолчала.

— Вся база в шоке, что тебя кто-то ещё охранял и никто из нас этого не заметил.

Я про себя усмехнулся. Да, новостей девочкам тоже хватает с избытком — не знают, какую больше обсуждать, какую меньше.

— А что это оказались марсиане, шока нет?

Она покачала головой.

— После того, как ты вооружил всех нас марсианскими винтовками — нет. Хотя, не будь вендетты, не будь тогда вашей перестрелки с Васильвевой… — Вздох. — Тогда был бы и от этого шок, да.

— Ну, перестрелки-то там как раз и не было, — грустно произнёс я и откинул голову.

— За малым. — Марта помолчала. — Хуан, ты это… Не попадайся ей ближайшие дни на глаза, а?

Я рассмеялся. Громко, в голос.

— И не надо только вот этого! — отстранилась и вскочила девушка. — Она убьёт тебя! Она!.. Она!..

Пауза.

— Знаешь, как она их всех ненавидит? Особенно Ноговицына?

Я вновь взял себя в руки. Новая переменная? Я что-то не знал и не учёл? Марта продолжила:

— Твои записи она пересматривала всё это время, несколько недель. «Зависала» на базе. И ходила как зомби, ничего не видела, не слышала. А ещё плакала. И в каюте, и в кубрике. Тебе не говорили, чтоб не усугубил, но она после вендетты на грани была. Тебе за своими кошёлками некогда было, и мы подумали, что слава богу. Она грохнет тебя, Хуан, и плевать ей на всё. На присягу, на долг, на… — Марта сбилась.

— Сядь! — Я протянул руку и сгробастал девушку за место пониже поясницы, притянул и насильно усадил рядом. — Зря не говорили. Я считал её сильнее.

Помолчали. Марта вновь подалась ко мне. По старой памяти.

— Там что, такая уж важная информация?

Я скривился.

— Не особо. Но очень эмоциональная. И после того, что Лана прошла…