Сергей Кусков - Под перекрёстным огнём (том 2)

Снова пауза. Обалдение, попытка понять, что я хочу сказать.

— Нет, но… — Смятение. Не понимала. Но сдаваться не собиралась. — Ну, тогда девушка! Та, с которой изменяешь девушке!

— А мы с тобой до вчера встречались? — ослепительно улыбнулся я.

Снова смятение. Нет, солнышко, ты не интеллектуальный гигант. А я даже Сильвию, которая даст тебе сто очков вперёд, сделал. Не в лёгкую, но сделал же! И ты не уйдёшь. Осознаешь и примешь.

— Хуан, что ты хочешь сказать? — сбросила Бэль карты, грозно насупившись. «Я не права, но ты всё равно сволочь, потому извиняться не буду». Я снова рассмеялся.

— Хочу сказать, что она была ВЧЕРА. До нашего танцпола. А ты — после. Или забыла, о чём мы только что договорились?

— Никаких «вчера»… — задумчиво потянула она. — Всё с чистого листа… Но Хуан! — попробовала возразить, но я знал, что скажет.

— Я спал с Паулой… С Мерседес, — поправился, ибо «Паула» она теперь только для меня. — И с Сильвией. И с Санчес. Обеими. И со многими ангелочками. Но Бэль, если ты скажешь, что я нужен тебе, я не буду этого больше делать. Никогда и ни с кем. Конечно, потребую этого и от тебя, но ты же понимаешь, что всё, что будет у нас теперь — взаимно?

Понимала. Снова пауза. Молчание, переваривание. Недоверие в глазах. Ну, я бы на её месте на такие слова вообще бы рассмеялся — верить МАЛЬЧИКУ, мужчине, живущему в женском монастыре с сосем не монастырским уставом? Но она — не я. У пресловутой женской логики есть и плюсы. Ей важнее эмоции говорящего, а не аргументы, а я был чертовски убедительным. Как минимум сам верил в свои слова, и как максимум — действительно собирался зачехлить ширинку. Ибо не дело это, изменять той, кого на самом деле любишь.

— И с этой паршивкой? — заблестели огнём умеренного торжества её глазёнки. Почувствовала искренность.

— И с этой паршивкой, — согласился я.

— И со своим взводом? — продолжала осторожно прощупывать меня Бэль.

— И с ними. — Кивок. — Тем более, с ними мы уже наладили формат отношений — они мне сёстры. Ну, кроме «этой паршивки».

От концовки последней фразы Изабелла скривилась.

— И с остальными… Пигалицами корпуса? — продолжала давить она, подобрав политкорректное слово для обозначения ангелов. Не дело это, принцессе крови использовать окололитературные обороты в адрес тех, кто охраняет её семью.

— И с остальными. — Я улыбался. Торжествовал. Ибо это МОЯ партия, как бы ни поставила она себе её в заслугу.

— А Фрейя? — выдала она последний аргумент и грозноо склонила голову набок. Нахмурилась. Но я не поддался на провокацию.

— Бэль, со ВСЕМИ! — воскликнул я, окончательно очертив круг. — Я не буду спать ни с кем, кроме тебя. Кроме разве мне прикажет королева в целях национальной безопасности. Но тут и я сомневаюсь, что она это сделает, и нас с тобой это касаться не может. Приказ — это приказ. Я — человек военный.

Я специально сделал это; намёк на вассальный статус — не оговорка. Да, Изабеллу моментально напряг, сжёг некую часть прогресса в её доверии… Но лучше сейчас, чем потом. Ведь сеньорины офицеры на самом деле могут подложить подобную свинью — приказать спать с кем-то. И поди потом докажи, что «не специально» и «сам не хотел, работа такая». Она должна с первого дня понимать, что у меня есть работа, и у этой работы своя специфика. И её, гражданскую, это не касается. А нет… Я уже сказал, встану и уйду.

Поняла. С умишком у неё, как и предполагал, похуже, чем у конкуренток из «моей» пятёрки. Но интуиция работает феноменально — даже лучше, чем у других. Бэль поняла, что не стоит сейчас истерить, что этот аргумент надо проглотить. А потом… Будет потом. Аллилуйя!

— Я согласна. — Снова прильнула ко мне. На всё согласна. Глупый, я ещё вчера, когда шла в клуб, на всё была согласна! — Кажется, ещё чуть-чуть, и расплачется. Эмоциональный пик, я довёл её до него. Теперь любой перегиб… И будет плохо, теперь не стоит на неё давить. Она должна успокоиться, разложить по полочкам эти горы внезапно свалившейся информации, принять их… И только потом можно будет работать с нею дальше.

…А она ничего, крепкая!

— Была согласна даже не зная, что не убьёшь? — поддел я.

— Хотела бы — убила б! — фыркнула она, делаявид, что обижается. Но я «обижаться» не дал. Перешёл в атаку. Руки, губы, путешествия по телу… Мы «зависли» минут на десять-пятнадцать. И хотя дальше простых «обнимашек» не пошло, частично её напряжение сбросить удалось.

— Просто я не верю в любовь с первого взгляда, Бэль, — признался я, лёжа рядом и глядя в потолок.

— …Да-да, получается, что у самого было именно это, но не верю, и всё тут! Ты ведь согласна, это ненормально? Мы почти не знаем дуг друга. А… Крышу рвёт.

— Рвёт, — лаконично согласилась она. Помолчала, подумала, но выдала то же, что и я.

— Я и сама не верила, Хуан. И сейчас не верю. Это как сумасшествие, болезнь. Думала, что прошло, что забыла тебя… Вон, с другим мальчиком начала встречаться! — Осеклась. С намёком на вину, но лишь намёком. — А тут эта встреча в «Короне»… И всё встало на места. Я — снова не я.

Я повернулся и потрепал её шевелюру.

— Моя напарница верит в Судьбу и Мироздание, Бэль. Она учит, что Мироздание всё равно сделает, как ему нужно. Но если будем противиться, погонит нас палками. Своё оно получит, но нам, сопротивляющимся его воле, это не понравится.

— Я дурак, Бэль! — начал я свою исповедь — ведь именно её она собралась послушать. — Глупый индюк, возомнивший, что может бросить вызов высшим силам. Сейчас я понимаю, что должен был не сдаваться, искать тебя. А найдя, узнав, кто ты, сделать всё, чтоб быть вместе. Но это — сейчас. А тогда…

Из груди вырвался тяжёлый вздох. Давно пора сказать это вслух — сколько же я ждал?

— Я был обуян гордыней, бельчонок. Мне застлала глаза мысль стать у руля этой планеты.

— Фрейя, — не зло, но многозначительно потянула девушка.

— Да. Меня взяли ради неё, а не тебя. И всячески от тебя место моего нахождения скрывали. Как и мне не сказали кто ты, хотя могли.

Я посчитал, что ворваться во власть на плечах твоей сестры — это круто. Не только для меня — это хорошо и для Венеры! Она — слабая девушка. Скрипачка, певица, которой выступать на сцене, а не сидеть на троне. А я…

Пауза.

— А я сильный, Бэль. Меня не готовили править, не учили многим вещам, но во мне есть главное качество, которого нет в ней — решимость.

— Не так давно я убил две-три сотни человек и чуть не взорвал дом Феррейра, — продолжил откровенничать я, затронув очередную важную тему. Подробности позже, сейчас просто упоминание факта. Бэль скривилась — её покоробила цифра… Но лишь цифра — к самому факту откровения об убийствах отнеслась спокойно. — Я МОГУ убивать, включая аристократов. Могу бить превентивно. Я СПОСОБЕН защитить королеву и королевскую власть!