Меган Девос - Революция [litres]

Хейден забрал у меня пузырек и положил с другой стороны, чтобы я не дотянулась.

– Обойдусь без анестезии. Вместо нее мы просто будем разговаривать.

Я сокрушенно вздохнула. Хейден и так постоянно забывал о себе. Мог бы хотя бы раз не терпеть боль. Он вполне этого заслуживал. Но ведь нет же. Я выразительно выпучила глаза. Это не подействовало. Он упрямо качал головой.

– Будь по-твоему, – проворчала я.

Я взяла тонкую иглу и хирургическую нить, стараясь ничего ею не задеть.

– Вот и прекрасно, – удовлетворенно изогнул брови Хейден.

Я изобразила шутливое недовольство и приготовилась наложить первый стежок.

– Раз, два, три.

Игла прошла сквозь кожу, таща за собой нитку. Порез был слишком глубоким; тут одним сшиванием кожи не обойдешься. Придется накладывать два слоя швов, изнутри и снаружи. Я видела, как напряглась рука Хейдена, почувствовавшая иглу, но он снова не проронил ни звука и не пожаловался. Я успела наложить четыре шва, прежде чем Хейден подал голос.

– Ты не помнишь, кто обещал говорить со мной? – игриво спросил он.

Не отрываясь от работы, я лишь покачала головой и усмехнулась:

– Прошу прощения… Какие у тебя ощущения в других местах? Только не ври.

– Нормальные, – не задумываясь, ответил Хейден.

Я с меньшей осторожностью проколола ему кожу, получив первый отклик. Хейден зашипел.

– Я же тебе говорила: не ври.

– Понял, женщина, только не заколи меня, – проворчал он. – Честное слово, я нормально себя чувствую. Руки бы только вымыть…

– Насчет рук согласна. А что скажешь про ребра?

– Подумаешь, несколько синяков. Угрозы для жизни нет.

– Ты уверен? – уже без шуток спросила я.

Хейден очень не любил признаваться, что у него где-то болит, мне приходилось буквально вытягивать из него каждое слово.

– Уверен, – выдохнул он.

Я сделала новый стежок, отметив половину первой цепочки. Мне то и дело приходилось подносить к ране салфетку, промокая капли крови.

Я погрузилась в работу, хотя постоянно ощущала взгляд Хейдена. Его глаза скользили по моему лицу. Чтобы не смотреть на движения иглы и нити, он предпочел смотреть на меня. Когда он снова заговорил, шутливый тон исчез.

– А ты уверена, что не покалечилась?

Когда тот парень повалил меня на землю и принялся лапать, я почувствовала себя невероятно беспомощной. Возможно, я не до конца осознала случившееся, и потом оно ударит по мне, вызвав всплеск эмоций. Но сейчас их не было.

– Да, Хейден. Могло быть и хуже.

– Это не значит, что ты не испытала потрясения.

– Возможно. Но я говорю тебе правду. Пока я ничего не ощущаю.

– А вот я ощущаю, – без тени улыбки ответил Хейден.

Я отвлеклась, мельком взглянув на него. Глаза Хейдена переполняли эмоции. Он тревожился за мое душевное состояние.

– Грейс, я до сих пор очухаться не могу, – продолжал он. – Трудно даже представить, что… что могло бы случиться.

Зашиваемая рука напряглась. Тогда я погладила его по спине.

– Герк, не надо, – тихо сказала я. – Благодаря тебе ничего не случилось. Ты очень вовремя вмешался.

– Знаю, но…

– Никаких «но». Ты меня спас.

Левой рукой он несколько раз погладил меня по бедру, словно хотел успокоить. Я продолжила работу. Кажется, Хейдена удовлетворил мой ответ, и он погрузился в собственные раздумья. Я обрадовалась, закончив первую цепочку внутренних швов. Я сделала несколько узлов и обрезала нить.

– Полдела сделано, – объявила я, принимаясь за вторую цепочку.

– А у тебя здорово получается. Мне почти не больно.

Не знаю, врал он или нет. Когда зашивают рану, всегда больно. Наверное, боль во всем теле не давала ему сосредоточиться на болезненных прикосновениях иглы.

– Знал бы ты, сколько швов я наложила.

Этому ремеслу я научилась очень давно и с тех пор только совершенствовалась.

Хейден ритмичным движением поглаживал мне ногу, легонько водя по ляжке. Казалось, его рука движется сама по себе, а он даже этого не замечает.

– Повезло мне, – пробормотал он.

Я улыбнулась, довольная его комплиментом. Наложив последний стежок, а завязала скрепляющий узел и вытерла рану чистой салфеткой. «Молодец», – мысленно похвалила я себя.

– Что скажешь? – спросила я у Хейдена.

– Великолепно, – оценил он и улыбнулся.

К моему удивлению, он запрокинул мне голову и поцеловал в губы. Поцелуй был легким и длился столько, что я успела почувствовать успокоительную волну тепла, окутавшую меня.

– Спасибо, Грейс.

– Не стоит благодарности, – шепотом ответила я, заработав еще одну улыбку.

– Идем домой. Остальное можно доделать и там, правда?

– Думаю, что да. Надо только сложить это в какой-нибудь мешок.

– Складывай – и пошли. Мне хочется побыть вдвоем с тобой, – признался Хейден.

Я надеялась, что это желание он донесет до дома. Побыть с ним вдвоем – лучшее лекарство. Никакие таблетки не излечивали меня так, как он. То же самое Хейден мог сказать и обо мне. Оставшись наедине, мы исцелим все раны, нанесенные нашим душам и телам. Хейден высказал вслух мое желание, и я с громадным удовольствием откликнулась на его предложение.

Мы с Грейс возвращались домой. Время наверняка уже перевалило за полночь. В одной руке она держала мешочек со всем необходимым для долечивания моей раны. Другая снова лежала в моей. Я наслаждался теплом ее ладони, стараясь не обращать внимания на легкое жжение в раненом предплечье.

Мною владело единственное желание: вернуться с нею домой. Пусть там заканчивает латание моей руки. Она ведь не успокоится, пока не доведет работу до конца. Мне хотелось ощутить ее пальцы, легко порхающие вокруг раны, ощутить ее нежную заботу обо мне. После родителей никто и никогда не относился ко мне с такой нежностью. Одним своим присутствием Грейс врачевала меня телесно и душевно, а я привык опекать и оберегать ее. Как никто другой, эта девчонка могла сломать меня, и она же обладала способностью вернуть меня к жизни, как никто другой. Таков был круг, остановить который я не сумел бы при всем желании.

По пути домой Грейс была задумчива и немногословна. Мы помирились, но незавершенность осталась. Были темы, требующие обсуждения. Смерть ее отца. Ее брат. Человекоподобное ничтожество, посмевшее ее лапать. Налет.

Я надеялся, что мы сгладим все острые углы, а потом будем просто наслаждаться обществом друг друга.

– Правда, странно? – тихо спросила она.

Ветер трепал прядки волос, обрамлявшие ее лицо.

– Что странно?

– Идти по лагерю вот так…

Грейс умолкла и стиснула мне руку, поясняя смысл своих слов. В такое время большинство обитателей лагеря уже спали, хотя нас могли увидеть патрульные или кто-то еще. Но меня это больше не волновало.