Семён Афанасьев - Справедливость

- Вы похожи по ориентировке. – Явно пытается отбояриться Рома, не предавая вопросу священника никакого значения. И прихватывая того под руку.

- Мне нет дела до них, раб божий, - русский мулла кивком указывает на Габита и Маулета, о чём-то вполголоса ожесточённо спорящих у дивана. – И если бы не ты, тут и сейчас, то прямо сейчас всё было бы иначе.

- Решил поугрожать офицеру? – ухмыляется Рома.

- Боже упаси. – качает головой священник. – Всё с точностью до наоборот. Это ты решил, что, состоя в мирской страже, ты сильнее Слуги Божьего. Сам атеист?

- А тебе зачем? – сбивается с шага и с мысли Рома, на полсекунды широко открывая от удивления глаза.

- Это ответ на твой вопрос. Что на самом деле тебе угрожает. «Не гневайтесь на врагов своих, чада мои, но дайте волю гневу Господнему». – С едва заметной грустью чуть качает головой священник. – Мне не нужно даже пытаться уязвить тебя. Ты сам роешь себе могилу заживо. Вот уже много лет. Чтобы что-то сделать с тобой, мне не надо шевелить и пальцем. Достаточно просто отойти в сторону. Промолчать. И молча смотреть, что будет.

Священник ловит взгляд Ромы и всматривается тому в глаза.

– Так, не шеруди… На месте побеседуем, кто из нас кто… - отмахивается Рома через долю секунды.

- Ты сейчас делаешь очень большую ошибку, раб божий. – Спокойно и где-то даже неожиданно доброжелательно продолжает какую-то только ему понятную мысль русский мулла, продолжая пристально глядеть в глаза Роме. – Вернее, свои ошибки ты делаешь давно. Если твоим разумением говорить, стратегические ошибки. И твой путь ведёт не в никуда, а гораздо хуже. Но именно сейчас, в добавление к ошибкам стратегическим, ты делаешь ещё и тактическую. Опять же, это если твоими понятиями.

Что-то такое в словах священника, видимо, всё же цепляет обычно непробиваемого Рому. По крайней мере, Габит явно замечает несвойственную товарищу быструю смену эмоций у того на лице. Как интересно… русский мулла что, гипнотизёр? Хорошо, что Габит - правоверный мусульманин, и на него эти штучки не действуют...

Габит молча отталкивает от себя шепчущего что-то на ухо Маулета и с интересом подходит к обоим русским вплотную.

- Ты не понимаешь, что слишком погряз? – светлые глаза русского муллы с искренним любопытством сверлят Рому, который тоже не отводит взгляда. – И что дальше, с каждым разом, будет только хуже? И путь, которым ты движешься, никак не в райские кущи направлен?

- «Где мы – там победа!», не дрейфь, - ухмыляется уголком рта Рома через полсекунды, явно что-то молниеносно прокрутив в голове. – Не бойся обо мне. Я себе сам ладу дам.

- И снова ошибка. – Спокойно отвечает священник. - U nicuique secundum opera eius. Впрочем, хорошо. Давай проедем, как ты говоришь.

- Что вы сейчас сказали? – быстро вставляет Габит, стремящийся не упустить ни малейшей детали непонятного ему (пока) разговора. – Не по-нашему?

- «Да воздастся каждому по делам его», — бросает русский мулла Габиту, не глядя, впрочем, на того. – У вас говорят чуть иначе: « Инна амаль бил ният ». «Все дела оцениваются по намерению».

- Это у арабов так говорят, а не у нас; у нас другой язык, - бормочет уязвлённый Габит, толкая Рому в бок локтем и ловя себя на том, что дискутировать с русским муллой в ломбарде – далеко не лучшая затея. – Поехали, короче…

Русский мулла спокойно проходит к машине оперов и располагается на заднем сидении. Рядом с ним, с другой стороны, плюхается Габит.

_________

Четвёртый этаж Управления полиции Же---йского района города А… Третий слева кабинет, выходящий окнами на улице О-н Батыра.

- Почему ты нарушил договорённость? – Касымбетов тяжело смотрит на Рому. – Мы как договаривались?

- Виноват. – С досадой кивает Рома. – Как бес попутал… Договаривались, что Габит решает, берём или не берём.

- Что решил Габит? – майор явно не собирается щадить чувств подчинённого, демонстративно расставляя все точки над « i » в ситуации.

- Говорил, что попа брать нельзя. – Всё так же с досадой отвечает Рома. – Да понял я уже… Виноват. Я почему-то этого попа как увидел, так словно пелена в голове встала. Вернее, кисель… Но на три часа же в любом случае имеем право дёрнуть?

- Рома, посмотри мне в глаза. – Безэмоционально просит Касымбетов. – Ты в курсе, что в этой самой епархии, чьё удостоверение он тебе предъявил вместе с ОУЛ, есть «Отдел социального служения»?

- Откуда? – широко открывает глаза Рома. – Я к ним каким боком? И что с этого? Церковь сто лет как отделена от Государства, ещё до того, как...

- Тогда слушай меня. Этот отдел координирует и оказывает содействие в работе церковных социальных начинаний на всех приходах епархии, разрабатывает и внедряет методики помощи нуждающимся, организует обмен опытом. Помимо всего прочего. - Касымбетов пристально смотрит на Рому.

- Пока не понял, - чуть хмурится тот, вопросительно глядя на майора. – В чём подвох?

- Направления работы этого отдела: помощь детям-сиротам, многодетным и неполным семьям; помощь престарелым и инвалидам; помощь наркоманам и алкашам…

Рома чуть меняется в лице, но Касымбетов завершает:

- И на закуску - информационное обеспечение их социального служения.

- Шабаныч, ничего себе, ты грамотный… - абсолютно неформально присвистывает Рома. – Теперь понял… Они, получается, с «самим» напрямую работают? – Рома показывает большим пальцем в направлении потолка. – Это всё равно как против ветра гадить, получается… Шабаныч, а откуда ты это всё знаешь?

- Потому что я два десятка лет опер, Рома. На земле. – Безэмоционально отвечает Касымбетов. – А не переводом из армии.

- Я не из армии, - дёргается Рома. – Я с флота…

- … и всегда выполняю то, о чём мы договариваемся. – Продолжает Касымбетов, прерывая сентенции подчинённого. - В отличие от тебя. Теперь ты понимаешь, куда нас втравил? Вернее, не нас, - быстро поправляется майор. – Себя. Мне шум не нужен. Если твой поп пойдёт звонить на всю епархию, я тебя первый сдам. Это понятно?

- Так точно, - не меняя позы, взмахивает рукой Рома, что-то явно решивший для себя. – Согласен. Сам виноват… Шабаныч, меня как бес попутал. Я как у него крест на пупе увидел, да ещё про слитки как подумал… Виноват…

- Рома, это был наш с тобой последний разговор на эту тему. Больше предупреждений не будет. – Касымбетов расфокусировано смотрит сквозь русского. – Не умеешь себя контролировать, работай в другом месте. Всех подставлять не надо. Ты же сам говоришь, как там?.. «Тонешь сам – не топи товарища»?