Семён Афанасьев - Справедливость

- «Тонешь сам – отдай бэка и хавчик товарищу. Ему может пригодиться». – Автоматически поправляет майора Рома. – Да понял я… Не со зла. По тупости… Что дальше делать теперь?

- Пошли пообщаемся. – Пожимает плечами майор. – Всё равно извиняться. Вы его хоть не в допросную?..

- Нет. В комнате для посетителей. С Габитом.

- Тогда договариваемся вот как…

_________

- Майор Касымбетов. – Представляется один из вошедших полицейских православному священнику. – С капитаном Горбачем вы уже знакомы?

- Да. – Аккуратно кивает священник, глядя на майора. – Слушаю вас внимательно. В чём причина моего пребывания тут?

Касымбетов, глянув на священника, интуитивно решает «рубить в лоб». То есть, быть максимально откровенным, насколько это возможно в данной ситуации:

- Поступил сигнал о наличии у вас значительного количества предположительно драгоценного металла, относящегося к банковской группе.

- Это так. Но как это связано с моим задержанием? – Вопросительно поднимает бровь священник, глядя на майора.

Касымбетов, неожиданно для подчинённых, садится напротив священника и, что ещё более неожиданно, начинает говорит максимально возможную в данном случае правду:

- Было принято решение отработать данный сигнал на возможную криминальность происхождения вашего металла. Мы ошиблись. Собственно, я пришёл как раз затем, чтобы извиниться.

- Вы лукавите, господин майор. – Священник спокойно возвращает пристальный взгляд майора. – Каким образом, физически задерживая гражданина, вы собирались устанавливать происхождение его личной собственности? Либо, в моём случае, возможной епархиальной?

- У каждого своя работа. Мы знаем, как делать свою. – Уклончиво отвечает майор, продолжая смотреть на священника.

У присутствующего при этом Габита возникает ощущение, что идёт какая-то непонятная и невидимая глазу борьба.

- Хорошо. Тогда составляем протокол задержания, - предлагает священник. – Вы согласны, что это соответствует данной ситуации?

- Мы не задерживаем вас, - отрицательно качает головой майор. – Потому такой протокол составляться не будет.

- Хорошо. Тогда протокол доставления меня сюда.

- Составь протокол доставления, - кивает майор Габиту, едва глядя, впрочем, на того. – Что-то ещё? – Поворачивается затем майор к священнику.

- Да. Но вначале подождём протокола доставления, - священник указывает глазами вслед быстро выходящему из кабинета Габиту.

Рома ловит себя на том, что ему уже почему-то безразлично, что будет дальше. Жаль, конечно, что не вышло с деньгами… Касымбетов прикидывает, как далеко собирается зайти в своих претензиях священник и кого можно будет подключить. Если придётся отстаивать уже и свою должность. Мало ли что вытащит на свет грядущая проверка, в свете так некстати поднимаемого попом шума. Накануне этой самой проверки.

Габит возвращается через несколько минут (в течение которых в комнате стоит полная тишина):

- Вот, - лейтенант поспешно кладёт перед майором заполненный бланк протокола доставления.

Касымбетов, не читая, подвигает протокол священнику. Тот пробегает по бумаге глазами и, найдя графу "…у доставленного жалобы имеются/не имеются ", принимается лежащей на столе ручкой аккуратно вносить целый пакет жалоб на то, что необоснованно задержан…

- … Что дальше? – сдержанно спрашивает майор по окончании канцелярской волокиты. Уже всерьёз прикидывая, сколько и чего придётся отдать в Департамент Внутренней Безопасности.

- Теперь требую пригласить дежурного прокурора, - кивает священник глазами на свой экземпляр документа. – Вы же не думаете, что я это писал сам себе на память?..

Касымбетов в который раз спрашивает себя, не зря ли он сдался сразу, не попытавшись даже побарахтаться. Но, каждый раз подымая взгляд на священника, одёргивает сам себя: всё правильно. Лучше пожертвовать меньшим, чтоб сохранить большее.

Это военный Рома, по прозвищу «Солдат», может себе позволить не знать политических реалий места, где живёт. А должность Касымбетова к этому уже просто обязывает.

Православная Церковь сама по себе является неприкосновенным институтом в стране, по целому ряду политических моментов. Не в последнюю очередь потому, что её патриарх (или как там он у них называется) – лучший друг своего президента, у Северного Соседа. А президента Северного Соседа собственный президент старается максимально не злить.

Кстати, масса преференций именно Православной Церкви в узких кругах давно раздражает некоторых ортодоксальных мусульман: дескать, как так? Почему у себя дома религия соседей имеет статус чуть ли не неприкосновенности, когда своих трамбуют в хвост и в гриву?

Но эти вопросы проходят по разряду риторических, политика всё равно определяется даже не на уровне Министра. А повыше…

Наконец, через сорок минут прибывает дежурный прокурор и русский священник вручает ему своё заявление.

Дежурный прокурор бросает нечитаемый взгляд на сотрудников полиции, расписывается на копии заявления священника и молча убывает.

- Всего доброго, - русский мулла наконец, поднимается со своего стула. – Меня кто-то проводит?..

- Пойдёмте, - суетливо открывает двери перед русским Габит. – Вас так не выпустят, я провожу…

- … видимо, разбор полётов с прокурорскими будет после паузы. – Абсолютно спокойно говорит Касымбетов Роме, когда они остаются одни. – Что-то наверняка прилетит с той стороны, как пить дать. У прокурорских свои палки в конце периода.

- Хорошо, не увольнение, – апатично соглашается Рома. – Хорошо, месить его не стал… Как пошептало что…

- Это было бы некстати, - сдержанно соглашается Касымбетов. – Рукоприкладство в перечне жалоб ситуацию явно бы не улучшило.

Касымбетов не говорит вслух того, что чувствует, но не может сформулировать: только Роме могло прийти в голову поднять руку на русского церковника. Видимо, этим опытный и талантливый сотрудник и отличается от новичка или посредственности.

Майор не может сказать, что было бы. Но однозначно, начни они прессовать попа, выговором в итоге бы не отделались. Касымбетов это чувствует всеми фибрами души, но не может ни доказать, ни объяснить природу ощущения.

Рома – материалист. Предчувствия для него не аргумент. Потому Касымбетов через несколько минут выбрасывает из головы текущую неприятность и переключается на «горящие» задачи.

Тем более что в жалобах священника фигурировал, преимущественно, только Рома. Никак не сам Касымбетов.