Семён Афанасьев - Справедливость

- Да, - вскидывается Азамат. - В тему было бы: работу искать бы пригодилось. А то после этого полугода у вас...

- Не обещаю ничего пока. Но! - Рома многозначительно поднимает палец. - Доживём до завтра. Есть у меня мысли… Медаль, конечно, я погорячился, но… - Рома не завершает мысли. - И это... ты сможешь без больницы обойтись? На всякий случай. А то, по факту твоих порезов и пробоев на тебе, врачи кликнут нас, тебя допрашивать. На тему "кто посмел"? А я хочу вообще вас за скобками оставить…

- Задачу понял. Буду решать. – Пожимает плечами Азамат.

- Но это же не честно, - Азамат поворачивается затем к священнику. – Когда мы с вами говорили о роли Веры, как инструмента, помните?.. я же думал, что третий человек мёртв. А вы наоборот, Вы ведь знали, что он жив. – Азамат по-детски обличительно смотрит на русского священника.

Явно намереваясь в чём-то разобраться.

- И что? – недоумённо спрашивает Азамата Рома, находящийся вне контекста, но сидящий со всеми за одним столом и участвующий в разговоре наравне. – Ну жив, так это хорошо же; в чём затык-то?

- У нас свой разговор был, как раз до вашего приезда, - Азамат чешет здоровой рукой нос и быстро пересказывает Роме содержимое дискуссии.

Рома, выслушав, смеётся, обращаясь к священнику:

- Уели тебя. Вас. Получается, если говорить строго, вы с Карликом решали две разные задачи, с разными условиями.

- Точно! – вспыхивает Азамат. – Я вот это чувствовал, но так сказать не мог! Точно! Я же думал, нужно будет отвечать за убийство. А вы решали задачу совсем с другими условиями!

- Да ну? – смеётся священник, откидываясь назад. – Сейчас удивитесь ещё больше, рабы божьи. Хотя, сейчас я больше к тебе, Азамат… Если Вера – твой Щит, то условия задачи тоже не имеют значения. Так сказать, полный иммунитет, говоря языком твоего командира. – Батюшка кивает на Рому.

Неожиданно решающего посвятить пару минут дискуссии. И чтобы расслабиться, и чтоб Шарипбаева отвлечь. И пропсихотерапевтировать.

*****

В армию Карлик вписался, как нож в масло: не смотря на невыдающуюся геометрию (рост – вес), был здоров, как буйвол. Пахал тоже как тот буйвол, в смысле, тренировался. И все учебные задачи и упражнения воспринимал, как боевые.

При этом, Шарипбаев не был ботаником или рохлей: например, бабла где-то исхитрился и раздобыл уже во второй месяц службы. Причём раздобыл в таком количестве, что «грел» не только свой призыв, а и кое-кого постарше. Из тех, кого считал нужным.

Рома тогда поначалу с интересом ждал развития событий, мысленно делая ставки самому себе: во-первых, хороший командир всегда в курсе, что происходит в подразделении. И матрос первого года службы, тратящий совокупно в месяц почти четверть его (Ромы) собственной зарплаты, мимо его личного внимания пройти не мог никак. Равно как и шум в штабе, когда один подполковник соседей жаловался на грабёж со стороны матросов Роминой части. Не будучи, правда, в состоянии вспомнить ни лица, ни имени, ни даже того, европеец или азиат был напавший (в самом факте нападения Рома тоже сильно сомневался, потому что свидетели, как один, утверждали – соседний подпол ещё и на следующий день нетвёрдо стоял на ногах и разил таким амбре, что… А у бухого дурня всегда дороги виноваты. Явно дёрнул молодого покуражиться, сто процентов. А в ответ прилетело).

Кое-кто из старшего призыва, разумеется, пытался наложить «вето» на неожиданный материальный ресурс "молодого" Шарипбаева, но на «обычных» разборах тот держался «правильно», а проследить, где он хранит баксы, видимо, ни у кого не вышло.

С точки зрения положенной профильной подготовки, к Карлику тоже не было никаких вопросов: он действительно чувствовал себя в воде, как рыба. Попутно впитывая, как губка, все положенные знания: начиная от таблиц декомпрессии при всплытии, и заканчивая инструкциями к весьма специфическому оборудованию.

У Ромы тогда ещё закралась крамольная мысль: а может, это именно потому, что пацан-то неглупый, но в школу не ходил? Как явствовало из его личного дела. Как говорится, процессор и винчестер более чем в норме от природы. Но информацией память не забита, потому любая инфа ложится ему в голову, как снег на мокрый декабрьский лёд (намертво).

Рома помнил ту ботву, что Карлика поначалу восприняли с сомнением, именно из-за незаконченного среднего образования (хорошо, что победил в итоге здравый смысл). Это самое образование аукнулось Карлику чуть позже, когда встал вопрос, делать ли его сержантом: кое-кто, имевший власть, очень здорово тогда упёрся. Чего Роме стоило «продавить» вопрос, знал только Рома. Но он тогда был молод, зелен и искренне пёкся… Хм. А ведь действительно, искренне пёкся об общем деле, ловит себя на мысли Рома. И о справедливости. Как это ни смешно прозвучит сегодня. И сержанта Карлик таки получил, не смотря на отсутствие необходимого образования, если следовать букве закона строго.

У самого Ромы тогда возникла ещё одна крамольная мысль: а может, лучше всего в подготовку брать именно таких? Умных, инициативных, но недостаточно образованных? Ведь действительно, скорость и качество усвоения информации Карликом поражали. Может, это не его индивидуальная особенность, а схема? «Недогруженного» информацией «винчестера»? Жаль, проверить не выйдет, потому что обычно школу всё же заканчивают все. В этом плане Карлик был уникумом.

*****

- Что вы имеете ввиду? – вырывает Рому из воспоминаний вопрос Шарипбаева священнику.

- Условия задачи не важны, если Вера – твой знакомый, привычный и работающий инструмент, который является частью твоей собственной Воли, - повторяет батюшка. – Сейчас докажу.

- Ну-ну, - бормочет Азамат, тем не менее подвигаясь ближе к столу и с любопытством прислушиваясь.

- Ну давай спросим твоего командира, - пожимает плечами поп, обращаясь затем к Роме. – Раб божий, ответь на один вопрос. Пожалуйста. Только правду…

- Смотря какой вопрос, - хмыкает Рома. – Не обессудь. Должен же понимать…

- Вопрос нейтральный, - замечает священник. – В общем, Азамат считает, что то, что третий остался жив, как-то повлияло на итог всего дела лично для него.

- И для вас! – аккуратно вставляет Шарипбаев в свойственной ему дотошной и злое*учей манере. Так веселившей Рому в своё время.

- Да, и для меня. – Соглашается поп. – Он думает, что именно в данном случае, и для меня, и для него, тот факт, что все трое нападавших живы, критично важно.

- Это я уже понял, - с нетерпением прикрывает веки Рома. – Вопрос в чём?!

- А я считаю, что это не имеет никакого значения. Вот именно в данном случае. – Припечатывает поп, глядя на Рому нечитаемым взглядом. – И что окончилось бы всё, прости Господи, всё равно благополучно. Для Азамата – в первую очередь. Вот вопрос: рассуди нас, пожалуйста. Кто из на прав.