Markiann Маркианн - Небо Ждёт [СИ]

— Я не знаю как… но я вспомню и найду тебя, Альберт…

— Ну, хорошо, попробуйте! А теперь приготовьтесь. Будет очень больно.

И он нажал на спуск. Серафим почувствовал такую боль, как будто его изнутри всего изрезали тонкими скальпелями и в раны всыпали соль. Он бился и орал, полицейские удерживали его, прижимая к полу, пока он, обессилев, не потерял сознание. С него сразу сняли наручники, одежду, оттащили в ванную комнату и окатили ледяной водой. Там он пришёл в себя.

Он открыл мутные глаза с кровавыми белками, оглядел стоявших вокруг него полицейских и остановил взгляд на Альберте.

— Слава тебе, Господь… — прошептал Серафим. — Ты сохранил мне воспоминание об этом ублюдке…

Он приподнял голову и огляделся. С большим удивлением он понял, что находится в ванном отсеке своего гостиничного бокса. Он приподнялся, сел и осмотрел свои руки и своё тело… После повернулся к Альберту и спросил:

— Я не понимаю… Что это значит? Жив, Господь… Бетатрин не сработал?

От холода его била дрожь. Он попытался встать, и один из полицейских тут же помог ему и, поддерживая его, помог добраться до постели. Альберт внимательно наблюдал за ним. Он подошёл, взял одеяло и укрыл им Серафима, подоткнув ему под бока. Серафим стучал зубами и ошарашенно смотрел на него.

— Ч-ч-то это всё з-значит? Б-бетатрин все-таки с-с-сработал? Я вижу, вроде бы, т-т-е же вещи, только они не с-с-соответствуют истине. Можно ли, н-не веря в них, с-с-охранить свой р-рассудок?

Альберт усмехнулся и сказал:

— Серафим, всё сработало. Только я вколол вам не бетатрин. Это был витаминный коктейль с солевым раствором, чтобы удерживать воду в вашем организме, которую в вас влили.

— К-как? — заикаясь произнёс Серафим. — К-к-как не б-бет-татрин?

— По приказу полковника Проханова вам продлили жизнь, Серафим, — сказал Альберт.

— З-з-зачем же так жестоко? — прохрипел Серафим и заплакал. — Зач-ч-чем же вы всё это с-с-сделали со мной так жестоко! Вы ж-же покалечили меня, пока л-лечили!

— Прости, Серафим, — тихо сказал Альберт. — Мы отработали одну гипотезу.

— От-т-траб-ботали?!! Г-гип-потезу?! — со страданием воскликнул Серафим. Он уже немного согрелся, но ещё дрожал.

— Да, Серафим, — спокойно ответил Альберт. Вчера вечером полковник собрал совещание психотехнологов на предмет возможности спасти вас. Он учел моё донесение, которое я сделал, наблюдая микроинфаркт, который произошёл с вами во время попытки нарушить обет. После сегодняшнего инцидента ночью я доложил ему о вашей новой попытке нарушить обет и о втором микроинфаркте. Сегодня он повторно собрал совещание по поводу обновленной информации. С учетом рассказанного вами об отце Александре, был сделан вывод, что только попытка вами самим нарушить обет является для вас смертельной. Это означает, что вас можно накормить только насильно. Но для вас это должно быть не игрой, а действительно насилием. Мы отработали эту гипотезу, и действительно, она подтвердилась. В вашем организме восстановлен водно-щелочной баланс и введено вещество, удерживающее воду, которое разработано специально для воинов, ведущих боевые действия в пустыне. Впереди у вас ещё три дня комфортной жизни без голода и жажды.

— Но зачем же так жестоко!! Я же чуть не сошёл с ума от ужаса!! — закричал Серафим. — Зачем ты сказал мне про бетатрин?!

— Была опасность, что вы чрезвычайно обрадуетесь насильственному кормлению, — усмехнулся Альберт. — Пришлось обставить дело по серьёзному. Ведь вы — человек, который не боится ничего. Даже своего Бога.

Серафим закрыл лицо дрожащими руками, затем медленно отвёл их и, пошарив под собой в постели, нашел Распятие и медальон и надел их.

— Да… Так-то лучше, — усмехнулся Альберт.

— Сержант Альберт… какая же ты инфернальная скотина, — сквозь зубы процедил Серафим.

— Но ведь я — лучший в мире коп, не так ли? — улыбнулся Альберт.

И Серафим, сжав зубы, кивнул. Невероятно, но Альберт ему впервые улыбнулся.

— Это была хорошая новость. А теперь вторая новость, если вы готовы ещё меня слушать, Серафим. Она может быть для вас печальной. Готовы ли вы сейчас говорить на трудные темы, или вам необходимо полежать, отдохнуть, чтобы прийти в себя, и мне прийти попозже?

— С чего это такая забота о моём психическом состоянии, после того, что ты сделал со мной, ублюдок?! — выругался Серафим. — Я уже от страха поседел! Продолжай уж!

— Хорошо, — Альберт настороженно смотрел ему в глаза. — На совещании у полковника Проханова психотехнологи высказали версию, что возможность активации в пси-режиме программы по самоликвидации существует только в том случае, если такая программа вложена в сознание человека.

— Твоя новость невероятно самоочевидна, — произнёс Серафим.

— Да… но как программа попала в сознание человека, кто её вложил?

Серафим с тревогой посмотрел на него.

— Такая программа есть у вас, у отца Александра и, возможно, у всех ваших братьев.

— Что ты хочешь этим сказать? — догадываясь и немея от ужаса, произнёс Серафим.

— Да, Серафим. Это означает, что у вас, у отца Александра и, возможно, у ваших братьев уже была бетатриновая перезагрузка до контрольной точки. Возможно, вас использовали в спецоперациях, о которых вам надо было забыть, или вы уже выходили один раз все вместе из-под контроля вашего епископа. А может быть, и то, и другое, а может быть, и не раз. При рестарте в вашу проекцию личности вам добавили программу для вашей самоликвидации, если вы снова сделаете что-то не так.

Серафим от такой жуткой новости не мог выговорить ни слова… Потому что он понял, что это была чистая правда… У всех у них были порваны внешние связи, чтобы соотнестись с временем внешнего мира, а в райских садах обители нет смены времён года. Ни родных, ни друзей… Такая возможность была только у него: никто в архиепископии не знал, что у него есть счет в банке, и вчера, когда он пользовался им, он заметил по начисленным процентам, что там слишком большая сумма, не та, которую он ожидал увидеть, исходя из годовых процентов. Значит, последняя перезагрузка была два года назад… Контрольную точку им делали всем в один день… Значит, одновременно перегружали их всех… Почему архиепископия пошла на крайнюю меру? Что они с братьями такого сделали, что это было достойно высшей меры наказания? Может быть, их не смогли усмирить в Козеозёрском монастыре?

Серафим посмотрел на Альберта и кивнул:

— Да, сержант… Это была скверная новость…

— И вот именно поэтому у вас удалены отпечатки пальцев и стоит запрет в системе на идентификацию вашей личности… Кстати, вы помните, как вам стирали папиллярные линии?

Серафим отрицательно покачал головой и поник.

— То, что случилось сегодня ночью, также стоит в одном ряду с этим, Серафим… — осторожно добавил Альберт. — Программа блокирует совесть и позволяет делать разные… страшные вещи. Валерия сказала мне, что вы в последний момент остановились и не стали насиловать её. Как вам удалось это в себе сдержать?