Андреас Эшбах - Субмарин [litres]

– А когда мы будем искать моего отца? – спрашиваю я.

Он задумчиво кивает:

– Я не забыл об этом.

При этом он так на меня смотрит, что я понимаю: задать этот вопрос было глупостью. Ну конечно, для начала мне нужно освоиться. Прижиться. Как я собираюсь искать отца, если не понимаю, как устроен мир субмаринов?

Я знаю, что очень нетерпеливая. Я не понимаю, кто я на самом деле, какому миру принадлежу, где мое место. Поэтому я так жду встречи с отцом. Я надеюсь, что он всё прояснит и мне… ну не знаю, станет лучше?

Высокий мужчина широкими жестами рассказывает о том, как он и некий Слышит-Хорошо нашли неподалеку отсюда «поток», причем «восхитительно сильный». Мы все можем покататься на нем, предлагает он.

Понятия не имею, что он имеет в виду, но вижу, что его предложение всем очень нравится.

– О да! – восклицает симпатичная девушка примерно моего возраста, у которой с правой стороны живота растет странная узкая полоска шерсти. – Мы так давно этого не делали!

Всегда-Смеется толкает меня в бок.

– Это Полоска-на-Животе, – объясняет она. – А это ее дети. – Она указывает на двух мальчишек, которые сидят в центре круга и дразнят краба. – Одного из них зовут Послушный-Послушный, а другого Большой-Мужчина.

Я смотрю на мальчишек. Послушный-Послушный кажется мне довольно наглым парнем, а Большой-Мужчина еще совсем карапуз. Кажется, Полоска-на-Животе должна была быть не старше двенадцати, когда у нее появился первый ребенок. К этой мысли надо привыкнуть, особенно если вспомнить, какой в этом возрасте была я.

Племя по-прежнему обсуждает тот самый загадочный «поток»: всем не терпится на нем «покататься», что бы это ни означало. Всегда-Смеется продолжает называть мне имена сородичей. Того долговязого, который заговорил о «потоке», зовут Двенадцать-Жабр, и, рассмотрев его хорошенько, я вижу, что с каждой стороны у него по шесть жаберных щелей, а не по пять, как у всех остальных.

Женщину рядом с ним зовут Непослушные-Волосы, это имя ей подходит и легко запоминается. Есть еще Ныряет-Глубоко, Короткий-Нос, Длинная-Женщина, Ест-Много и Умелый-Плетельщик, но тут в моей памяти заканчивается свободное место. Имена я запоминаю плохо. Чтобы запомнить, как зовут моих одноклассников в сихэвэнской школе, мне потребовалось два месяца.

Маленькая девочка отрывается от материнской груди, подплывает ко мне и усаживается у меня на коленях, как будто мы знакомы с ней всю жизнь.

– Привет, – говорят ей мои руки . – А тебя как зовут ?

– Умная-Женщина, – отвечает она, а потом засовывает в рот большой палец и склоняет голову ко мне на живот.

Я в замешательстве обнимаю ее, и меня это удивительным образом успокаивает. Я ей чужая, я к тому же еще и полукровка – принадлежу одновременно и воде, и воздуху. Почему же эта малышка мне доверяет? Я не могу этого постичь.

Я вижу, как Белый-Глаз, седая предводительница племени, которая до сих пор сидела не шелохнувшись, поднимает руку. И в тот же миг все разговоры прекращаются, а все лица поворачиваются к ней.

– Сначала охота, – командует она. – А когда у нас будет достаточно рыбы, мы покатаемся на потоке.

Ее слова вызывают немое воодушевление. Лица сияют, руки пляшут в радостном согласии.

А меня, наоборот, охватывает очень неприятное чувство. Страх. Я боюсь, но чего именно и почему – не могу понять. Просто – мне страшно.

К моему удивлению, на охоту отправляются не только мужчины. До сих пор уклад жизни субмаринов казался мне очень патриархальным, но за костяные копья хватается каждый, кто достаточно молод и быстр. Среди охотниц я вижу и Полоску-на-Животе. Она мне симпатична, хотя мы с ней даже словом не перекинулись.

Те, кто остался на стоянке, занимаются хозяйством. Вот чинит рыболовные сети пожилой мужчина – так это он Умелый-Плетельщик? Конечно, а кто же еще? Остальные готовят из водорослей, моллюсков и остатков рыбы какие-то штуки, которые потом можно есть. Им приходится готовить без огня, зато у них есть камни и ножи, с помощью которых они разрезают, перетирают и перемешивают пищу.

Те, у кого руки ничем не заняты, общаются или играют. В первую очередь, конечно, дети. Они без устали носятся туда-сюда, салят друг друга и прячутся. Всегда-Смеется, которая взялась приглядывать за детьми Полоски-на-Животе, пытается усмирить буйного Послушного-Послушного, который, гоняясь за остальными, то и дело выходит из себя.

– Послушный-Послушный! – убеждает она его широкими жестами. – Перестань хватать за ноги тех, кто быстрее тебя! Так делать нельзя!

Послушный-Послушный старается не смотреть в ее сторону и отпихивает девочку, которая проплывает мимо него и хочет его обогнать.

– Он отлично понимает, что я слишком медленная, чтобы догнать его, – объясняет мне Всегда-Смеется. – Я думаю, нам придется звать его Послушный-Послушный-Послушный !

Я наблюдаю за происходящим. Теперь дети ссорятся, они не хотят больше играть с Послушным-Послушным.

– У всех детей такие неподходящие имена? – интересуюсь я.

– Сначала имя должно говорить человеку, каким он должен стать, – объясняет она. – А уже потом оно расскажет всем, каким он получился. В детстве меня звали Шустрая-Девочка, потому что я была слишком спокойной.

Я смотрю на нее и пытаюсь разглядеть в ней малышку по имени Шустрая-Девочка.

– Наверху люди всю жизнь носят одно и то же имя, – рассказываю я ей.

– Правда? – Она удивляется. – Какой в этом смысл?

Я не знаю, что ответить. Так уж повелось. Раньше я никогда об этом не задумывалась.

Играют не только дети. Я вижу пожилую пару – мужчину и женщину, которые перекладывают с места на место ракушки на песчаном дне. Похоже, что у игры есть какие-то правила, но я ведь просто наблюдаю и пока не могу разобраться. Это что-то среднее между нардами и шашками, но всё же нечто совсем другое.

Всегда-Смеется не единственная беременная в племени, но она на самом позднем сроке. Мне кажется, рожать ей уже очень скоро, но, когда я говорю ей об этом, она отмахивается:

– Да ну что ты, нет, ждать еще долго.

При этом она плетет длинные шнуры из каких-то неизвестных мне волокон. Их еще много у нее в корзине.

– Что это ? – спрашиваю я.

Она пытается мне объяснить, но я почти не понимаю. Кажется, это какая-то подводная трава.

– Ее всегда не хватает, – рассказывает Плавает-Быстро . – Мы из нее делаем всё – сети, пояса, бусы, набедренные повязки…

– Научи меня, – прошу я. – Я хочу тебе помочь.

Оказывается, это совсем не сложно: берешь три или четыре волокна, связываешь концы и сплетаешь из них что-то вроде косички. Самое хитрое – вплести новое волокно, когда предыдущее заканчивается, причем сделать это так, чтобы всё не развалилось.