Ян Ларри - Страна счастливых

– Сплошная химия! Таблетки, капсюли, какие-то порошки и мази. Что за издевательство над человеческим желудком 19.

19Любитель хорошо и вкусно покушать вполне разделит негодование Павла. В его руках находилось меню новой кухни, которая изготовляла таблетки и капсюли, содержащие строго необходимое для организма количество белков, жиров, углеводов и витаминов.

Говоря о питательности кушаний кухни будущего, необходимо упомянуть о вкусовых ее особенностях. Кулинария будущего - это целая гамма тончайших вкусовых ощущений, о которых мы, люди спартанской эпохи, не можем даже подозревать. То, что современный гастроном и гурман считает лакомством, могло бы вызвать даже у самого нетребовательного члена социалистического общества гримасу недоумения.

– Может быть, ты? - обратился он к Кире.

– Нет, нет! - закричала Кира, - я еще не так стара.

Сидевший спиною к ним человек повернулся и улыбаясь сказал:

– Напрасное предубеждение! Я с десяти лет пользуюсь новой кухней, но кто скажет, что я стар или же плохо выгляжу?

– Ого! - дурачась ответила Кира, - если бы новая кухня вздумала рекламировать свои мази, тебя следовало поместить на плакат… Знаешь, такие плакаты были раньше… Один из них я видела сегодня в старой Москве. Апоплексический дядя держит кружку с алкоголем и говорит: «Я пью пиво «Новой Баварии», я всегда здоров».

Павел позвонил.

– А тебя, - засмеялась Кира, - следовало бы изобразить с надписью: «Посыпайте порошком языки, смазывайте десна питательной мазью. Я нахожу в этом удовольствие».

– В таком случае, - рассмеялся сосед, - я предложил бы…

– Не хочу! Не хочу слушать… Я есть хочу… Звонил?

– Уже!

К столу развинченной походкой подошел телевокс. Павел достал из его кармана меню и громко прочитал:

– 1. Суфле. А какое суфле, неизвестно. Очень подозрительно.

– Пропустить суфле! - сказала Кира.

– 2. Шницель телячий?

– Не хочу! Мимо!

– 3. Филе?

– Мимо!

– 4. Аморетки?

– Стуфат? Телячьи ножки под белым соусом на вальванте? Шашлык? Поросенок с соусом из шампиньонов? Утка, фаршированная груздями? Тетерки с красным вином? Марешаль из рябчиков? Щука с шафраном? Карп с белым вином? Форель с раковым маслом? Лососина в папильотах? Судак по капуцински с ромом? Сиг печеный со сморчками? Караси вареные в сливках?

– Стоп! - закричала Кира, - беру карасей! Какой номер?

– 17! дальше! Стерлядь с трюфелями? Буженина с вишней? Индейка, фаршированная каштанами? Спаржа с сабайоном?

– Беру! Номер?

– 21! Грибы тушеные? Артишоки в малаге. Оливки фаршированные? Мозги фри?

– Беру!

– 25! Грудинка с изюмом? Артишоки с голландским сыром? Пил…

– Довольно! Хватит!

– На сладкое?

– Ну, что-нибудь!

– Я возьму рагу! - сказал Павел, - ну, и пожалуй, говядину, шпикованную трюфелями…

– Ну, ну… - кивнула головой Кира.

Опустив руку в урну, он достал пригоршню жетонов и, выбрав из них несколько штук, отложил их в сторону.

Затем собрав жетоны, опустил их в алюминиевый кармашек телевокса и нажал перламутровую кнопку на руке телевокса.

Телевокс качнулся, сделал поворот и, звеня металлическими частями, побрел в сторону кухни. На белой спине его чернела цифра 137.

– А это наш телевокс? - всполошилась Кира.

– Я думаю, - сказал Павел, сдвигая оставшиеся жетоны со скатерти, на которой голубела цифра 137.

– Надо всегда проверять, - поучительно говорила Кира, - а иначе два часа можно просидеть за столом в ожидании ужина.

– Как так?

– А так… Ты не знаешь, что со мной случилось в Калуге?

– С тобой и с телевоксом?

– Ну, да… Села я однажды обедать. Заказала уйму прекрасных вещей и жду. Сижу час. Нет обеда. Начинаю беспокоиться. Оглядываюсь. Слышу смех. Смотрю туда. И что же? Через несколько столов от меня стоит мой телевокс и держит в руках поднос, а кампания, обедающая за этим столом, хохочет. «Ты, - говорят, - голубчик, сам пообедай. Мы, - говорят, - привыкли только раз в день обедать». Подсмотрела я на номер своего столика. 28. Взглянула на спину телевокса. Тоже - 28. Оказывается, что этот телевокс был переведен с круговой линии на угольную, а механизм-то у него не потрудились переставить. Вот он и запутался меж столов.

За соседними столиками засмеялись. Высокая девушка повернулась к Павлу и Кире и, блестя веселыми глазами, сказала:

– А я была свидетельницей другого случая с телевоксом. Не помню где, но кажется, в Минске, мы заказали вот так же ужин. И тоже ждали. А телевокс точно под землю провалился Некоторые не выдержали. Пошли искать.

Кто-то не ожидая развязки захохотал.

– Да вы подождите. Слушайте, что было дальше. Ищут его на кухне. Нет. Ищут в буфетной. Нет. Собралась толпа добровольцев. Так где вы, думаете, он шатался?

– Наверное тут же. В зале.

– Совершенно верно. Начали присматриваться к обслуживающим зал и замечаем: ходит один телевокс с подносом и нигде остановиться не может. Ну, пришлось, конечно, ловить его.

Веселый разговор был прерван появлением телевокса 137. С вытянутыми вперед металлическими руками, в которых висел поднос, он подошел к столику Павла и Киры и качаясь остановился.

Павел начал снимать с подноса заказанные кушанья.

– Я еще хочу взять молока! - сказала Кира.

– Заказывай!

Кира взяла жетон. Потянувшись к телевоксу, она опустила жетон в алюминиевый кармашек, затем перевернула минутную стрелку на цифру 15 20.

20Это значит, что телевокс должен принести заказанное через 15 мин.

– Ты думаешь, - взглянул Павел на циферблат, - что мы управимся со всем этим в 15 минут?

– Вполне! - нажала кнопку Кира.

Телевокс отошел.

Кира и Павел приступили к ужину.

Обычный шум вечернего ресторана гремел вокруг, сплетаясь с музыкой репродукторов. Стучали ножи и вилки. Люди перекликались через столы. Шутили. Смеялись.

Прислушиваясь к музыке, Кира подняла вилку вверх:

– Слышишь, Павел?…

– Что-то знакомое! По-моему - это музыкальный антураж к рагу.

– Это «Весна в горах». Помнишь, я играла в Солнцеграде.

– Ах, да… - смущенно пробормотал Павел.

Ему стало почему-то неприятно, что он забыл эту мелодию. В замешательстве он поспешил переменить разговор. Чувствуя досаду, он неожиданно проговорил:

– Удивительное безобразие!…

– Что такое?

– Меня хотят оставить без витаминов. Подливка к рагу сделана из одних вареных овощей!

Он понимал комичности положения, но упрямство толкало его дальше. Он встал из-за стола.

Кира смеясь глядела на него исподлобья.

– Можешь смеяться, а я пойду за витаминами.

Пробираясь между столиками и уступая дорогу телевоксам, Павел прошел через зал на кухню.

Залитое светом помещение было похоже на цех завода. Сияющие автоклавы, точно бокалы гигантов, стояли выстроившись вдоль стен. Духовые шкалы, блестя никелем, выступали из ниш. Под гигантскими прозрачными колпаками лежали куски сырого мяса и фарша. В стороне - под стеклом краснели помидоры, морковь, желтела репа, блестели оранжевые плоды и овощи гибридов, розовела редиска, белела капуста. Горы фруктов и овощей горели аппетитной радугой под тонким слоем хрусталя. В мраморных водоемах двигались темные, жирные спины щук, карпов, лещей, налимов. Паутина пневматических труб опутывала кухню, нависая над автоклавами, духовками и продуктовыми шкалами.