Ян Ларри - Страна счастливых

Он кашлянул, положил на пюпитр листки с цифровыми материалами и продолжал:

– Я отниму у вас пять минут для небольшой экскурсии в прошлое. После того, как мы воспроизведем в памяти некоторые, весьма интересные цифры, мы с должной внимательностью познакомимся с нашим настоящим. Попробуйте представить себе конец девятнадцатого века с его нарождающимся энергетическим хозяйством…

В одной из хозяйственных график 1875 года вы легко можете обнаружить, что количество потребляемого каменного угля равнялось в тот год 260 млн. тонн… На этой цифре я попрошу вас задержать свое внимание.

260 миллионов тонн. Что может вызвать эта цифра, кроме иронической улыбки? Но крошечные 260 миллионов уже в то время вызывали среди ученых страх. Ученые той эпохи с карандашами в руках и с тревогой в сердце подсчитывали… Смешно, товарищи, но они подсчитывали, насколько хватит запасов каменного угля, если промышленность будет «пожирать» такие чудовищные, по тем масштабам, порции. После некоторых подсчетов ученые успокоились. Математические вычисления говорили о том, что запасов угля вполне достаточно на 10 тысяч лет, при чем тут уж принималось во внимание также и постепенное увеличение потребления.

Теперь перешагнем через 20 лет и познакомимся с системой «постепенного» увеличения. Перед нами 1895 год. В графике расхода угля стоит уже более почтенная цифра. В этом году мировая промышленность потребовала 526 миллионов тонн. Обратите внимание на научность прогнозов в этой области.

В 1870 году правительственная комиссия, после предостерегающих статей профессора Стенли Джевонса о необходимости экономии в расходовании угля, исчисляла угольные запасы Англии в 147.000 миллионов тонн, что при годовой добыче в 110 миллионов тонн должно было хватить на 1.300 лет. Но уже в 1900 году добыча возросла до 220 миллионов тонн, а срок длительности его запаса упал до 650 лет. В 1913 году добыча возросла до 287 миллионов тонн, а время истощения запасов сократилось до 500 лет.

Можно ли говорить о тысячелетиях, когда уже в 1920 году мировое потребление угля равнялось одному миллиарду 300 миллионам тонн, возрастая с того времени чуть ли не с геометрической прогрессией.

Оставив на совести старых ученых серьезность прогнозов о сроках истощения угольных запасов, обратимся к статистике наших дней. Вот цифры, товарищи. За истекший год одной только промышленностью Страны советов потреблено около полутора миллиардов тонн. 24

24Мировые запасы каменного угля были равны в 1920 г. 5.800.000 миллионов тонн.

Цифра эта, товарищи, призывает нас к сугубой серьезности. Мы не можем, по примеру ученых девятнадцатого века, надеяться на тысячелетия. И даже на столетия уже не вправе рассчитывать мы. Опустошенный Донбасс, полуопустошенный Кузбасс сигнализируют опасность. Еще более серьезной становится эта проблема, если вы примете во внимание катастрофическое положение с нефтью. Ее запасы - исчерпаны. Нефти уже теперь не хватает. Сейчас мы вынуждены извлекать нефтепродукты из сапропелитов. Что это значит? Это значит, что через год, самое большее через два, нам придется перевести всю промышленность и весь транспорт на уголь и на его продукты. Но так как уголь служит в нашем хозяйстве не только в качестве топлива, то опасность становится совершенно реальной.

В этом году мощность механических двигателей, потребляющих твердое и жидкое топливо, равняется 700 миллионам лошадиных сил. Иначе говоря, в Стране советов работает на угле и нефти почти в два раза большее число двигателей, работавших в 1930 году во всем мире.

В ближайшее десятилетие количество механических двигателей, по предварительным подсчетам, должно увеличиться ровно в два раза. Если к нашим запасам топлива придвинется новый рот, обладающий такими же крепкими челюстями, то опустошение угольных бассейнов ускорится ровно в два раза.

Только на тридцать лет хватит наших топливных запасов и то последнее десятилетие будет питать свои двигатели остатками когда-то мощного Норильского угольного бассейна.

Только тридцать лет, товарищи, отделяют нас от катастрофы. И мы, присутствующие здесь, в большинстве своем будем свидетелями разорения и промышленного паралича страны.

Жизнь замрет. От социализма мы в несколько месяцев перейдем к временам каннибализма…

Сегодняшняя сессия - историческая. Сегодняшний день должен создать мощное движение коллектива против надвигающейся опасности. Эта сессия должна положить конец дальнейшему росту силовых установок, работающих на твердом и жидком топливе. Эта сессия должна положить начало внедрению в промышленность и транспорт новых двигателей, пользующихся солнцем, водой, ветром.

Страна, весь коллектив обязаны направить все силы к отысканию новых источников энергии. Работы в этой области следует окружить особым вниманием, особой атмосферой. Все излишки ценностей надлежит перебросить на лабораторные изыскания. Каждая новая идея в вопросах энергетики должна обрастать армией исследователей-лаборантов.

Чего мы можем ожидать и на что мы можем надеяться в этой области? Обратили свои взоры, прежде всего, на могучий источник энергии, на Солнце.

По подсчетам старого ученого Сванте Аррениуса излучение солнца на земную поверхность составляет 530·10 18больших калорий, что эквивалентно 76.000 миллиардов тонн условного 7.000-калорийного топлива. Если бы мы могли использовать эту солнечную энергию, она обеспечила бы непрерывную работу (в течение круглого года) паровым двигателям суммарной мощности 10.000 миллиардов лошадиных сил. Иначе говоря, это было бы в 15.000 раз больше того количества лошадиных сил, которые выполняют сейчас почти 7/ 8работы нашей Республики, пожирая в виде благодарности твердое и жидкое топливо. Если бы нам удалось запрячь в работу хотя бы тысячную долю излучаемой энергии, - мы могли бы надолго прекратить обсуждение вопросов энергетики. Да и нашим правнукам, пожалуй, не пришлось бы ломать головы по этому поводу. Но вся беда заключается в том, что серьезно заняться превращением солнечной энергии в механическую мы можем только в Туркестане.

Печально?

Конечно, товарищи. Но ничего не поделаешь. Приходится считаться с данными. Но более всего печально, наше недостаточное строительство солнечных двигателей в Туркестане. По статистическим данным количество таких двигателей в этой части Республики достигает лишь 1.500 штук, при чем из них 1.300 заняты в сельском хозяйстве. Эти в большинстве своем 100-сильные двигатели приводят в движение паровые машины, которые за 10 часов работы орошают около 400 т. га хлопковых плантаций. И только 200 солнечно-эфирных двигателей, т. е. таких двигателей, в которых вода заменена эфиром, закипающим при более низкой температуре, только, повторяю, 1200 двигателей обслуживают промышленность. А между тем, по моим подсчетам, солнечная энергия, излучаемая на поверхность Туркестана, могла бы (будучи превращена в механическую энергию) приводить в движение всю промышленность СССР. И вот этот самый Туркестан без всякого стыда и совести питается углем и нефтью. Сессия должна сказать: