Максим Далин - Зелёная кровь. Собачий вальс

Тео принялся за замок медвежьей клетки. Почему-то было нестерпимо, что мертвый медведь все еще заперт, и, кажется, хотелось закопать его в лесу, будто это могло хоть что-нибудь изменить. Тео сбивал замок уже раскрошившимся камнем и старался ни о чем не думать.

И замок рассыпался, и камень рассыпался белесыми на изломах крошками, когда в калитку вошел лось. Тео выпрямился и стал смотреть, как лось приостановился, нервно вздрогнув ноздрями, и, увидев человека, царственно кивнул горбоносой рогатой головой.

— Локкер, — позвал Тео и облизнул соленые губы. — Как же ты сюда попал, милый?

«Пойдем, Тео, — спокойный и грустный голос лося прозвучал будто внутри головы Тео. — Тут все уже кончено, а там Рамон хочет убедиться, что с тобой все в порядке. Пойдем».

Тео отряхнул с ладоней каменную пыль, подошел, погладил мохнатую лосиную шею с седой гривкой вдоль хребта. Лось вздохнул, его теплое дыхание колыхнуло Тео волосы.

«Пойдем, пожалуйста, — повторил Локкер мысленно. — Ты вернешься сюда потом, если захочешь, но сейчас надо идти».

Тео обнял лося за холку, как герой древней легенды обнимал серебряного единорога, уходя из реального мира в Страну Сумрака, и пошел с ним к воротам базы, где оставил своих товарищей. Ржавые ошметки хрустели под ногами, а все строения вокруг выглядели как-то нереально, пусто и тускло, будто их бросили сотню лет назад. Только из хлева выглянула растерянная коза и спряталась снова.

— Я вернусь потом, — сказал Тео.

Его голос прозвучал в предгрозовой тишине неестественно громко.

У ворот горели фонари, и фары роскошного внедорожника «Король Охоты», стоящего рядом с будкой охраны, светили ярким прожекторным светом. В этом свете Тео отчетливо увидел и разбитую машину приюта, и растерянного Феликса, смолящего сигарету, и Сапфира у его ног, и бледную Жасмин на заднем сиденье машины, с забинтованным Рамоном на коленях.

Рядом с останками машины Лиги стоял жандармский фургон. Его задняя стенка была поднята — и на полу, на неожиданно шикарном матрасе, видно, добытом в ближайшем коттедже, лежал Грей, а рядом с ним, свернувшись, положив остренькую мордочку на его шею, примостилась худенькая и грязная гривастая собачка, укутанная в оранжевый свитер. Их обоих гладила Фрезия. Аллин сидел на краю матраса, спустив ноги на землю; у него был вид человека, который смертельно устал, он даже прикрыл глаза, а кровь тёмно-красными пятнами проступала сквозь бинты на голове.

Жандармы возились с рацией. Двое крепких молодых людей, пожилая тётка в форме какого-то клинингового агентства и накинутой поверх громадной кожаной куртке, охранник, журналистка и мужик с рукой на перевязи примостились на широкой деревянной скамье у будки. Они сидели нахохленные, как замученные, напуганные птицы, не смотрели друг на друга и молчали.

— А помощь? — растерянно спросил Тео.

Лось ткнулся бархатной мордой в его ухо, и Тео, не глядя, обнял плюшевую шею. Стало немного легче.

— Едут, — отозвался Шандор. — Какие-то проблемы в городе.

— Сейчас как хлынет… — пробормотал Феликс, глядя в небо, и женщина-жандарм вышла из машины посмотреть, Жасмин высунулась в окно, а остальные подняли головы.

Туча клубилась прямо над ними, как облако ядерного гриба. Воздух замер, он казался таким густым, что едва проталкивался в лёгкие.

— Положи-ка рацию, Вайс, — сказал Шандор напарнику, и в этот самый миг чёрно-лиловое тело тучи, воздушный кисель от земли до неба и руины охотничьей базы прорезал огненный зигзаг ужасного, бледно-лилового цвета.

Почти тут же раздался удар, от которого дрогнула земля.

Пламя встало стеной, вдруг, не разгораясь, будто поднялось из-под земли — и от базы потянуло, как из духовки. Сухой вихрь взметнул всем волосы — стремительный ветер дул в пожар, и огонь выл и свистел, как в аду.

«Справедливость?» — подумал Тео с тоской и еле слышно сказал вслух:

— Поздновато… Медведь умер. И твари тоже.

— Лес, — прошептала Жасмин с диким ужасом в голосе. — Сейчас загорится лес. Лесной пожар. И мы…

Вот тут-то и хлынуло.

Тяжёлые капли упали на брусчатку, брызнув в стороны мелким бисером — и оставили тёмные пятна, как капли крови. Ливень пал с неба так же стремительно и мощно, как и огонь; капли превратились в струи, будто наверху опрокинули озеро или даже небольшое море — и теперь оно лилось через край.

Апокалиптический дождь прижал огонь к земле и убил его в считанные минуты. Вода бурлила под ногами, проходы превратились в потоки, по ручьям размером с речушки неслись ветки, щепки, хлопья пепла… В серой пелене дождя Тео померещились силуэты оленей, переходящих через шоссе к своему лесу, но он не поручился бы, что это не галлюцинация. Аллин смотрел вверх — и вода текла по его лицу, смешиваясь с кровью. В полицейской машине тихонько плакала гривастая собачка, и Грей лизал её ухо и щёку.

За плечом шумно вздохнул лось.

И синие сполохи маячков на машинах жандармов — а может, и СБ тоже — вместе с завыванием сирен показались людям совершенно нереальными.

Менее реальными, чем гневный лик лесного божества, тающий в медленно светлеющих грозовых тучах…

Дождь лил весь день и всю ночь, а под утро начал стихать. Когда рассвело, от дождя остались только лужи, запах холодной воды и резкая сырость поздней осени. И кто-то мог бы подумать, что на этом всё и кончилось.

Из-под руин охотничьей базы, из-под упавших балок и мокрого пепла, извлекли в общей сложности девятнадцать тел разной степени сохранности. Судебная экспертиза, устанавливая время их смерти, отметила, что эта последняя наступила от месяца до нескольких лет тому назад — ни одного свежего трупа команда спасателей не обнаружила. Трупов животных в клетках не нашли, хоть капитан Тео и утверждал, что своими глазами видел мёртвого медведя. Записали их отсутствие в загадки базы, некоторое время разыскивали уцелевший и разбежавшийся по лесам персонал её, потом передали дело СБ и забыли.

Предстояли более важные дела: срочные выборы мэра, попытки восстановить престиж «Страны людей», отчёты перед президентом. Но последующие события смешали все карты.

Потому что дождь ещё моросил, когда умер премьер.

Он умер скоропостижно и странно. СМИ сообщили о его смерти слишком кратко и сухо, словно им было запрещено распространяться — а в результате, само собой, поползли слухи, один удивительнее другого. В Управлении СБ шептались и строили гипотезы не меньше, чем в любом другом учреждении — пока судмедэксперт, имевший каких-то однокашников или приятелей чуть не в президентской администрации, не внёс ясность.

— Да биота его сожрала, — сказал он сквозь зубы, не выпуская изо рта сигареты и не отрываясь от отчёта, который оформлял.